Глобус 1976 - Коллектив авторов

больших тамбо. Здесь пол был земляной, внутри стояли койки для индейцев. Рядом с ними были выстро-

ены две кухни.

... На рассвете дождь прекратился, зато уровень воды в речке стал на три метра выше, чем накануне

вечером. Мне сказали, что это нам на руку и что до сих пор всех заботило, каким образом тяжело

груженные лодки смогут преодолеть обмелевшие места.

Весь день носильщики не переставая ходили взад и вперед, перенося на своих плечах огромные грузы.

Время от времени возобновлялся небольшой дождь. На индейской половине лагеря женщины сидели на

корточках и из длинных пальмовых листьев плели циновку. Чтобы как-то занять время и сдержать свое

нетерпение, я попыталась им помочь, хотя и выглядела, конечно, очень неумелой. Меня так и подмывало

поскорее отправиться дальше и, как я надеялась, повстречать индейцев кото, у которых я могла бы

разузнать о смоле, «выдергивающей зубы».

На следующий день около полудня грузы и вещи были уложены в две лодки и на один плот. Таких

больших каноэ мне до сих пор не доводилось видеть. Они были укреплены сверху и расширены по бокам

толстыми досками, так что выглядели как огромные спасательные лодки. Но я испугалась, увидев, что

циновка из пальмовых листьев, которую с таким усердием плели женщины, предназначалась вовсе не для

того, чтобы защищать нас от непогоды. Напротив, она очень заботливо была растянута над большими

мешками с цементом, ящиками с продуктами и всевозможными частями к машинам. Казалось, что для

пассажиров совсем не оставалось места. Тем не менее всем удалось каким-то образом забраться в лодки...

Альгодон — маленькая река, и в этом состоит ее очарование. Как правило, берега узких рек мало на -

селены. Мы не увидели ни одной поляны, ни одного дома, вокруг был лишь нетронутый девственный лес,

высокий, нескончаемый. С деревьев, свешивались вьющиеся растения, кругом высились гигантские

папоротники и перистые пальмы, которые, соперничая друг с другом, наперегонки тянулись к небу. Мы

плыли так близко от берега, что от моего взгляда не ускользало ничто. Я не переставала удивляться не -

скончаемым разновидностям листьев, почти немыслимому многообразию и красоте их форм. Я могла даже

различить симметрию их тонких прожилок, могла протянуть руку и сорвать листок, чтобы рассмотреть его

повнимательнее. Интересно, в каких листьях заключена та волшебная сила, которую я стремлюсь

обнаружить?

То и дело на пути попадались отдельные папоротники и свисающие донизу ветки, усыпанные цветами

всевозможной окраски. Однако они так переплетались с зеленой листвой, что мне никогда не удавалось

определить, на каком кусте или дереве рос тот или иной цветок или листок. Встречались кусты с гроз-

дьями крошечных лиловых цветов. На одних цветы были белые, как воск, на других багряно-красные.. . Я

смотрела и смотрела и никак не могла понять, как столько людей говорят и пишут о монотонности

первобытного леса. Ведь не слепые же они все?

... Когда после остановки мы отправились дальше, небо сделалось зеленовато-голубым, а края пестрых

облаков вспыхнули ярким светом. В тот вечер мне довелось наблюдать особенно красивый закат. В этих

широтах солнце заходит быстро, однако столь драматический закат, как тогда — с непрерывной игрой

цвета и красок, с медленно потухающим небесным сводом и его меняющимся отражением в воде, — вовсе

не кажется быстротечным. Пока засверкавшие звезды не начали отражаться в реке между темными

стенами сельвы, случилось столько всего, так бесконечно много удалось увидеть, что мне показалось,

будто прошли часы.

... На следующий день я распрощалась с большинством из своих попутчиков. Нелида и ее муж, дон

Хосе Бартон, по распоряжению дона Альфонсо с четырьмя носильщиками отправлялись со мной.

Я простилась со всеми. Когда я еще раз попыталась выразить дону Альфонсо свою благодарность за его

поистине необыкновенное гостеприимство, он громко рассмеялся:

— Ну хорошо, сеньора! Не выражайтесь, как туристка! Вам нужно бы знать, что среди настоящих

людей из сельвы гостеприимство разумеется само собой. Вам известно, что мы должны взаимно помогать

друг другу. Таков закон сельвы!

Я — настоящий человек из сельвы! Я еще никогда не чувствовала себя столь польщенной.

* * *

Рано утром, проплыв вниз по реке целый день и целую ночь, мы добрались до места, где начиналась

наша тропа. На противоположном берегу в шатких хижинах, поднятых на высоких столбах, жили несколь-

ко семей индейцев кото. Их неопрятные домишки пришли в упадок. Женщины, одетые лишь в короткие

юбки и с бусами на шее, оказались такими робкими, что забрались в заднее помещение и глазели на нас

через щели в стенках. Все мужчины немного знали испанский. Я постаралась подружиться с ними. Это

оказалось нелегким делом. В конце концов двое из них согласились сопровождать нас.

Первый, Альберто, имел вид хитрый и бойкий. Другой, Иларио — коренастый, широкоскулый индеец.

Его глаза полуприкрыты, нижняя губа отвисла, он всегда недоволен. Однако, сказала я себе, лучше недо -

вольный, чем хитрый. И я выбрала Иларио для переноски моей фотоаппаратуры, настаивая при этом на ее

чрезвычайной важности. Я объяснила, что ему все время следует находиться рядом со мной и быть под

рукой, если я захочу сделать снимки. . .

Эта тропинка была похожа на ту, по которой мы добирались до Аль-годона: такая же широкая и зате -

ненная сводом листвы. Здесь росло больше пальм, это были и группы маленьких деревьев и тянущиеся

высоко вверх пальмы с волосатыми стволами и кронами, похожими на веера из перьев. Справа и слева

красовались папоротники, изящные, как кружевное шитье. Нередко коричневатая лесная почва была по-

крыта розовыми и лилейно-белыми, а иногда и ярко-красными лепестками, но нам никогда не удавалось

увидеть сами цветы. Соцветия забрались на самую крышу из листьев, поглощая там солнечный свет.

Я поняла, что не смогу по дороге поговорить с Иларио о растениях: тропинка в лесу слишком узка и не

позволяет идти рядом друг с другом. Живущие в сельве индейцы так привыкают к этому, что их всегда

можно узнать, когда они появляются в городе. Даже на широких городских тротуарах целая семья

движется гуськом, переговариваясь через плечо. Но если бы Иларио и шел сбоку, у него вряд ли хватило

бы сил для разговоров, разве что пока мы ненадолго останавливались передохнуть или сделать снимок.

Тропинка все время переваливала через небольшие холмы. Наверху было сухо, но в долинах непремен-

но текла речушка, которую нужно было переходить по стволу дерева. Сначала я заставляла себя пробегать

по этим мосткам, но, съехав несколько раз с громким бултыханьем в воду, я прибегла к более безопасному

методу. Я делала вид, что хочу выпить глоток воды, и таким образом имела оправдание, переходя речку

под мостом. Однако после четвертого или пятого глотка даже Иларио стал поглядывать на меня весьма

недоверчиво.

Внезапно Иларио что-то громко крикнул мне. Я не могла понять, что он говорит, но, когда в сельве вас

зовут во весь голос, нужно сразу же остановиться. Посреди тропы, как раз там, куда я собиралась

поставить ногу, расположилась тоненькая змейка с зеленоватой спинкой и ярко-желтым брюшком. Здесь

этих змей называют лоро мачако, они ядовиты. Я как будто окаменела и не шелохнулась, пока змея не

переползла через тропу и не исчезла в зарослях. Только тогда я сообразила, что все еще стою на одной

ноге. Я с удовольствием подняла бы и вторую, если бы знала, как это сделать. Честно говоря, я все равно

не осмелилась бы двинуться с места, будь у меня в одной руке топор, а в другой ружье.. .

Через несколько минут мы сбегали вниз по очень скользкому склону. Почти в самом низу косогора я