Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6

Таким образом жизнь простых мирян была организована «под недремным оком даосских наставников» таким образом, чтобы в обществе постоянно поддерживалась иллюзия персонального движения людей к великой цели даосов — обретению бессмертия. Ясно, что высшую имперскую «элиту» такая опека вполне устраивала, а сами опекуны-«епископы» и их нижестоящая в иерархии обслуга получала свой вполне материальный доход от такой работы на толпо-«элитарную» иерархию. Подобная система иерархически организованного толпо-«элитаризма» как была, так и осталась в Поднебесной, несмотря на серьёзные идейно-политические изменения: суть её не изменилась.

Издревле в разветвлённую организационную структуру даосизма удачно вписывался и даосский пантеон, возникший ещё в архаичные времена как дань первобытным шаманским культам и суевериям. Пантеон вобрал в себя все наиболее популярные древние суеверия, божества, духи, культы и т. п. Постепенно их алгоритмика упорядочивалась общедаосской доктриной бессмертия и стала рассматриваться через призму парностей Инь-Ян. Общее количество суеверий, культов, духов и божеств даже сами китайцы затрудняются определить. Пантеон состоит из иерархии обожествлённых личностей, мифических общекитайских героев, за которыми следует иерархия духов и простонародных героев:

· На вершине этого политеистического пантеона[744] находятся те, кто так или иначе олицетворял важнейшие идеи даосизма. Верховным божеством был признан Юй Хуан Шанди, Нефритовый император, повелитель неба и земли. Рядом с ним находится Лао-Цзы, который под именем Лао-Цзюня был обожествлён ещё до н. э. в качестве воплощения великого Дао-Пути. Наравне с последними — Пань-Гу — легендарный космический первочеловек.

· Вторую группу божеств составляют обожествлённые «бессмертные», например Чжан-Дао-Лин. Наибольшей известностью пользуется «восьмёрка бессмертных святых» (ба-сянь), которые являются наглядной иллюстрацией смысла жизни в даосизме.

· На низших уровнях пантеона находятся духи гор, рек, местностей, а также выдающиеся «народные герои» — мыслители, полководцы, мастера-ремесленники и пр.

Ясно, что иерархия авторитетов, поддерживаемая религиозной мистикой и суевериями — является устойчивым стимулом сохранения толпо-«элитарных» взаимоотношений на всех уровнях иерархии Поднебесной. Тем более, что в китайской религиозной культуре существует упрощённая (по отношению к другим религиозным системам) процедура обожествления, не требующая теологических споров, официальных централизованных решений, созывов соборов и пр. А решение о строительстве культового сооружения принимается на местном уровне по поводу очередного обожествления. Такая гибкая система «демократического» обожествления привлекает и подкупает простых людей — создаёт иллюзию свободы религиозного выбора и иллюзию динамики религиозной нравственности.[745]

Китайская религиозная система (особенно «простонародный» её контур) представляет собой огромный спектр суеверий (стандартных соответствий явлений и их сверхъестественного содержания — магического акта; и наоборот) по разному поводу, в системе которых может расписываться вся жизнь китайцев. При этом мистическая сторона суеверий (страх перед «нехорошей» мистикой и вожделение позитивного результата)[746] гораздо надёжнее удерживает психику китайцев в плену религиозной системы, нежели если это была бы просто светская идеология (коей во многом является конфуцианство и китайский «коммунизм»). Обращение же к разуму суеверного «зомби» — дело весьма проблематичное, тем более, что за убеждениями верующего стоит ещё и мощнейшая эгрегориальная система, поддерживающая мистические соответствия суеверий.

Упорядоченная и выверенная огромная система «канонических» суеверий естественно (для принципа формирования коллективного бессознательного) — веками складывалась в соответствующую эгрегориальную иерархию, логику взаимоотношений китайцев с высшими духовными силами, на вершине которых вожделенное Дао. Нетрудно догадаться, что духовность китайской цивилизации (вершина которой — даосизм с его доктриной «бессмертия») отвечает соответствующим ей мистико-суеверным убеждениям китайцев по принципу любого эгрегора: что заложили — то и работает. Это нашло своё выражение в «Дао-Дэ-Цзине»:

Конечно многие суеверия складывались вследствие многовековых наблюдений за теми или иными причинами и их последствиями в жизни людей. И многие из суеверий действительно служат делу самоуправления общества и препятствуют его деградации в главных жизненных сферах: здоровая физиология,[748] гигиена, личная элементарная безопасность, элементарная этика взаимоотношений между людьми и биоценозами, этика научных исследований, этика взаимоотношений общества и государства и т. п. Но, как мы уже уяснили, подобный тип самоуправления общества не Человечный. Такое общество самоуправляется по принципу следования людей системе религиозных стимулов, которые можно разделить на две категории: боязнь религиозной мистики и ожидание мистического поощрения.[749] Кроме того система китайских суеверий восходит к духовной вершине главного поощрения — достижения бессмертия, либо приближения к нему в земной жизни. Это — разновидность доктрины посмертного воздаяния («справедливости»), которую и обслуживает вся китайская мистика суеверий, из которых состоит духовная иерархия. Последнее можно считать «доказательством» того, что религиозная система китайцев (ядро которой составляет даосизм) формирует тип психики «зомби» — «благодаря» разветвлённой системе «канонических» суеверий, являющихся своеобразным простонародным выражением доктрины посмертного воздаяния и её мировоззренческой основы.

После этого можно кратко рассмотреть «высший» пласт даосской мистики — главные средства «обретения бессмертия», не забывая при этом, что низший простонародный пласт даосизма вписан в высший и поддерживает функционирование всей религиозно- эгрегориальной иерархии китайской религиозной системы. Об этом много пишет Е.А.Торчинов в книге «Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания» (выделения жирным и сноска наши):

«Идея воздаяния и наказания через сокращение срока жизни прошла через всю историю даосизма,[750] получив развитие в «Баоиу-цзы», «Тайшан ганьин пянь» и «Таблицах заслуг и проступков» (гун-ro гэ), усилившись под катализирующим воздействием буддийской доктрины кармы, сохранив, однако, связь с общинной идеологией ответственности потомков и соседей (об идеологии «Тайпин цзина» подробнее см.: Лейкин С. Ф., 1989, с. 106–121).

Учение «Тайпин цзина» было последней ступенью, предшествовавшей началу организационного оформления даосизма, первенцем чего явилась школа «Пути истинного единства» (чжж и дао), или «Пути Небесных наставников» (тяныии дао), — ханьские чиновники именовали ее также «Пять мер риса» (у доу ми дао), ибо для принятия ее учения необходимо было внести ритуальный взнос в пять мер риса. Основана она была в середине II в. полулегендарным Чжан Лином (Чжан Даолином).

Ее формирование связано с мифом о новом пришествии (синь чу) Лао-цзы в 145 г. и его откровением о новом миропорядке своему «наместнику» на земле Чжан Даолину. Согласно этому учению, вселенной управляют три пневмы (сань ци)- «Сокровенная» (сюань), «Изначальная» (юань) и «Первоначальная» (ши), которые порождают Небо, Землю и Воду (Скип-пер К. М., 1978, с. 374). Поскольку каждая из этих сфер управляется небесным чиновником, то и вся триада, возглавляющая «небесную бюрократию», получила название «трех чиновников» (сань гуань). С их культом связаны три общинных праздника в начале (15-й день 1-го месяца), середине (15-й день 7-го месяца) и в последней трети года (15-й день 10-го месяца), называемые праздниками «трех начал» (сань юань). Принимается и цикл из 24-х пневм Солнечного года. Три временные стадии «трех начал» также соотносятся с головой, грудью и животом в человеческом теле; к частям и функциям тела привязаны и 24 пневмы в качестве космических энергий».