Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 166

Главным соперником, конечно же, станет Google. Она тоже корпит над умными часами — правда, предназначенными уже для спаривания с Android-смартфонами и/или с очками расширенной реальности Glass. У «гугловочей» будет свой процессор, беспроводная связь ближнего действия, сенсорный дисплейчик. Они смогут показывать свежие сообщения, сопровождать по маршруту и вообще отображать всяческие мелкие актуальные в текущей точке пространства-времени данные — типа скидок, доступных в магазине, на пороге которого вы оказались, оповещений от домашних устройств, заметок из календаря и т.д. и т.п. Нужно только заметить, что все эти сведения почерпнуты не из официального пресс-релиза, а всего лишь из патента, который Google недавно получила.

Кто следующий? Samsung. Единственная компания из главных участников, кто за последние пятнадцать лет произвёл хоть один настоящий продукт в категории «часы» и официально подтвердил намерение работать в этом направлении дальше. Карты она, правда, тоже не раскрывает, но из утечек известно, что Galaxy Altius будут смартвочем с дисплеем 500х500 точек, беспроводной связью, самостоятельной операционной системой (вопрос совместимости с Android открыт).

А ещё над умными часами работает LG. И крупный китайский вендор Shanda готовит нынче летом релиз часиков с Android и Firefox OS. И нашумевшая кикстартеровской кампанией Pebble только что начала поставки 150-долларового одноимённого многофункционального смартвоча с экраном на электронных чернилах, спаривающегося со смартфонами.

Изюминка момента, впрочем, не в именах участников и не в беспрецедентных масштабах штурма. Изюминка в том, что часы — больше не часы. Идеологи смартвочей видят на руке человека очередное электронное устройство из разряда уже даже не мобильных компьютеров, а компьютеров носимых: железку, активно участвующую в повседневной жизни человека, анализирующую обстановку вокруг, вмешивающуюся в ежесекундный процесс принятия решений. Компьютерная эволюция движется в направлении носимого компьютинга — и часы неизбежно будут поглощены набравшей ход лавиной.

Такова одна из множества точек зрения на происходящее, попытка подвести под него логический фундамент. Но кое-кто считает смартвочи прежде всего давно назревшим экспериментом в области маленьких экранов: изучив сегмент дисплеев больших (где фактически произошла смычка телефонов с планшетками), мы до сих пор не затронули дисплеи миниатюрные, диагональю в один-два дюйма. Другие считают ажиотаж вокруг умных часов искусственным: кто-то из крупных вендоров, вероятно, действительно идеей заинтересовался, а остальные просто не желают выглядеть отсталыми. Ведь точно так же суетятся все вокруг очков расширенной реальности, хотя довести проекты до конца, очевидно, удастся лишь единицам.

Лично мне ближе чисто коммерческая версия. Есть мнение, что умные часы унаследуют от просто часов уникальное свойство: высокую маржу. Проще говоря, если производители компьютеров, телевизоров, да уже и планшеток и смартфонов вынуждены работать чуть ли не себе в убыток — жесточайшая конкуренция вынуждает их снижать цену вплоть до себестоимости и даже ниже (вспомните, как продаётся семейство Kindle), то запас цены у часов может быть очень значительным, в разы выше, например, «телевизионного». Вот почему они привлекательны для Apple, Samsung, LG, да и других околокомпьютерных вендоров.

Но коли уж речь зашла о деньгах, стоит выслушать и скептиков, которых немного, но которые есть. Так вот, они обращают внимание на неприглядный факт: умные часы на самом деле в продаже уже имеются, но очередей за ними не наблюдается. Sony, Timex, Fossil, LG, WIMM, Microsoft — все они выпускали или выпускают устройства, подпадающие под определение smartwatch, но либо предпочли выбыть из гонки, либо занимаются производством «для галочки», похвастаться им нечем. Так есть ли рынок для умных часов или смартвочи — всего лишь очередной фетиш, рождённый воспалённым обывательским воображением — знаете, как регулярно выдумываемый следующий Айфон? Тем более что ни одной принципиально новой функции для умных часов за последние десять лет не предложено, а стоить они наверняка будут недёшево (за некоторые SPOT-модели просили и 700 долларов) и непременно привлекут внимание регулятивных органов: можно ли пользоваться смартвочем за рулём? А в самолёте? А не помешают ли они кардиостимуляторам?

Вся надежда на тонкий нюанс, упомянутый, в частности, в гугловском смартвоч-патенте: функции мобильных устройств могут требовать от пользователя обращаться к устройству в неудобное время, а значит, потенциал, к примеру, современных смартфонов и планшеток используется не полностью. Так вот, вопрос на миллиард (а точнее, на 60 миллиардов — во столько оценивается мировой часовой рынок): будет ли достаточно этого нюанса, чтобы убедить широкие массы покупать умные часы?

Инвесторы верят в часовую индустрию: котировки многих производителей здесь последние пару лет задраны до исторических максимумов. Налицо ожидание большого скачка. Но инвесторы — тоже люди. Как и всем, им свойственно подпадать под очарование момента.

P.S. Среди читателей Компьютерры нашёлся счастливчик, пользующийся смартвочем i’m Watch. Его — совсем не лестную — оценку читайте в личном блоге на Google+.

К оглавлению

Опубликовано 31 марта 2013

Своеобразная экономическая операция, блистательно осуществлённая монетарными властями Старой Европы на Кипре, затмила все прочие народнохозяйственные новости из этой части света. Но тем не менее там идут занимательные и поучительные процессы, аккурат по тематике «Компьютерры».

Ну, то, что гиганты североамериканского бизнеса предпочитают обрабатывать данные на Индостане, знают все. Менее известно, но также не является секретом, что Цюрихские Гномы также зависят от программистов из Бхарата. Именно там разрабатываются продукты, на которых работают европейские финансисты. Те продукты, через которые проходят и депозитные операции, и несопоставимо более частые операции расчётные. Это легко подтверждается цифрами экспорта программного обеспечения из Индии. В 2011-2012 году величина его составила 69 млрд долларов. К 2017 г. прогнозируется его рост на 90 процентов, до 130 млрд. долларов. Впрочем, прогнозы восходят к словам тамошнего министра по информационным технологиям и коммуникациям (ныне перешедшего в министры по корпорациям) Сачина Пилота (Sachin Pilot – этот некогда самый молодой член парламента в соответствии с именем получил высшее образование в Школе ВВС Бал Бхарати и является, в отличие от избегающих солдатчины политиков неких других стран, офицером Территориальной армии) и «озвучены» были перед индийским парламентом.

Но подобная ситуация – зависимость от азиатского гиганта – европейских банкиров и прочих финансистов не слишком устраивает. Почему? Ну, наверняка у части читателей есть под рукой продукты, разработанные в Индии. Не поленитесь – возьмите да и позвоните по компьютерной телефонии в их службы поддержки. После этого вы обнаружите, как выражаются наши досточтимые читатели, ранее проделавшие этот эксперимент в связи с производственной необходимостью, что прекрасное знание английского в Бангалоре является не чем иным, как urban legend, возникшей на стыке Третьего мира и Мира ИТ. (Это при том, что в книжных лавках этого бывшего оборонного центра Британской Индийской империи можно, через пару недель после выхода калифорнийского оригинала, за сущие гроши купить добротные издания по электронике и программированию…)

Да и вообще, не так уж удобно иметь разработчиков критически важного продукта в тысячах и тысячах километров от себя…

И вот в компьютерной жизни деловой Европы обнаружилась любопытная тенденция, о которой рассказала респектабельнейшая Neue Zürcher Zeitung. Тенденция эта – вынос компьютерных разработок не в Юго-Восточную Азию, а в Восточную Европу. В страны бывшего социалистического лагеря. Оценить количественно это явление достаточно трудно. В отличие от подробных ежегодных исследований «РУССОФТ»а, с их разбивкой по регионам и фирмам, экспорт программного обеспечения из Восточной Европы оценён исследователями из венгерского Университета Капошвара (Universität Kaposvár) только интегрально и только для 2006 года. В соответствии с ними в 2006 году Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Словакия и Чехия экспортировали ИТ-продуктов и услуг на один миллиард евро. Мадьярские учёные сравнили эту величину с величиной индийского ИТ-экспорта, который в том году превышал 20 миллиардов евро. Кроме этого, венгерские специалисты предполагают, что в настоящее время это соотношение сохраняется.