Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 192

И в это время как раз бушевали революционные бури, охватившие планету после Первой мировой. Музыканты, ранее игравшие в кабачках, где теперь крутили граммофон, теряли работу и требовали свою долю в доходах от продаж пластинок. (Благо они всё же изнашивались механически, и бесконечного звуковоспроизведения, которое даёт цифра, не происходило…) Вероятно, певцы и скрипачи делали то же, что и современные писатели: считали, сколько раз их тексты скачали с файлообменника (продали пластинок), и умножали эту сумму на розничную цену книги (чаевые за исполнение «Санта-Лючии» для подгулявшего моряка). На сторону музыкантов встала International Labour Organization, Международная организация труда, созданная Версальским договором, и имевшая своей целью снятие социального напряжения реформистским, «лейбористским» путём. 

Но такой путь противостояния большевизму (а это главное содержание работы МОТ) был не единственным. На сцену вышла «открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». Это говорил Георгий Димитров, но даже коммунисты не могут быть неправы во всём… А прекрасный писатель Алексей Толстой, современник и очевидец формирования этих движений, характеризовал фашизм как диктатуру тяжёлой промышленности. Тяжёлой, обратим внимание; эра-то была индустриальная, прибавочную стоимость создавали заводы. (Да и большевистская модель — искусство народу, а творцу паёк — народному артисту №1 Шаляпину не взглянулась, и он убыл из России.) Сами же фашисты, пришедшие к власти в Италии в 1923 году, любили говорить о «корпоративном государстве». Ну и понятно, что тут на первом месте должны были стоять корпорации, а не гениальный Карузо… 

И вот Confederazione Generale Fascista dell’Industria Italiana — Всеобщая фашистская конфедерация итальянской промышленности — в 1933 году созвала в Риме конференцию компаний граммофонной записи. И именно под крылом Бенито Муссолини была сформирована International Federation of the Phonographic Industry (IFPI) — Международная федерация звукозаписывающей индустрии. Поселившись в Швейцарии, она начала активно лоббировать интересы своей отрасли промышленности. И вскоре добилась успеха. В 1936 году австрийский Urheberrecht, Закон об авторском праве, устанавливает смежные права (Verwandte Schutzrechte), дающие производителям звукозаписей монополию на конкретное произведение, аналогичную той, что пользуются его создатели. Причём проделавший это политический режим Австрии — правительство канцлера Шушнига — был очень забавен; он возник в результате победы в вооружённых столкновениях 1934 году тех, кто ориентировался на итальянский фашизм, над теми, кто предпочитал германский национал-социализм. (Как там Вильям наш Шекспир — A plague on both your houses…) Так что Австрия образца 1936 года шла строго в кильватере фашистского Рима, который в 1941 году обогатил правовую сокровищницу человечества понятием «примыкающих прав», сформулировав «Положения, относящиеся к примыкающим правам при соблюдении авторского права».

С фашизмом вскоре было покончено; как там у Светлова: «Я, убивший тебя под Моздоком…»… Но дело, затеянное Конференцией фашистских промышленников, жило и крепло. В 1961-м принимается Римская конвенция, предоставившая звукозаписывающим компаниям те же права, что ранее имели авторы… Это поразительно важное событие: право на получение доходов отделяется от творящей личности (певца и музыканта) и переходит в руки производителей звукозаписей. Конечно — на тогдашнем технологическом уровне (будет время, посмотрите по ссылке, как подробно расписаны средства хранения и передачи информации). Демократическая Европа (большая часть которой дисциплинированно трудилась двумя десятилетиями ранее на выпившего крысиный яд герра Гитлера) завершила дело, начатое чиновниками повешенного за ноги Муссолини, и передала документ на хранение в ООН (под флагом которой за десять лет до того шла война против Северной Кореи). Внёс свой вклад в общее дело и хитрющий, сумевший не поссориться с атлантическими державами диктатор Салазар: конференция IFPI 1950 года собиралась в Португалии.

Принятие Римской конвенции прошло малозаметно: всё же это индустриальная эпоха, когда тиражирование и трансляции были аналоговыми, магнитные записи с граммофонного диска, ставшего медленным и виниловым, делали (на скорости 19 сантиметров в секунду) разве что в СССР, сберегая пластинку Beatles ценой в месячную зарплату… И охрана прав как-то соотносилась с вложениями в оборудование, необходимое для записи и тиражирования — сугубо индустриальных процессов. Но теперь всё изменилось. Звук, видео — всё это цифра, которая копируется и передаётся без потерь качества, с колоссальной скоростью и с минимальными издержками. Да и то, для чего раньше была нужна звукозаписывающая студия, делает нынче пакет на не очень мощном компьютере (часто с открытым кодом). То есть технологическая база принципиально изменилась. А права — остались сформированными индустриальной эпохой. Даже уже эпохой фашизма, которую выдающийся германский историк Э. Нольте отнёс к периоду между двумя мировыми войнами.

Это порождает очень забавные явления. Вот, например, свеженькая новость: в Испании теперь, разместив на своём ресурсе ссылку на нелегальный контент, можно получить шесть лет тюрьмы. Гуманное европейское законодательство столько даёт убийцам и педофилам… Да и, кстати, как проверять легальность того, что выложено в Сеть? Вроде это публичное пространство. Ничья территория. И значит, по всем нормам Римского права, трактующим право на находку (inventio thesauri), таковая должна принадлежать нашедшему. Ведь киберпространство ничьё, и inventio thesauri accession, право собственника земли, неприменимо: остаётся только inventio thesauri occupatio, право «находчика»… И найти в сетевую эру информацию и дать на неё ссылку — это ж явно не то преступное намерение, с которым некто в индустриальную эпоху воровал бы мастер-запись из студии, строил пиратский завод. Но наследники Франко, еще одного фашиста, пережившего май 1945-го, норовят дать за несколько нажатий мышью шесть лет… По законам, инспирированным совсем иным состоянием технологий и давно миновавшим состоянием общества. Справедливо ли это? И что в сфере права должно соответствовать нынешней мощи информационных технологий? 

К оглавлению

Опубликовано 27 сентября 2013

Американская архитектурная компания GDS Architects разработала проект небоскрёба Tower Infinity (англ. «башня бесконечности»), который будет построен в столице Южной Кореи. Главной особенностью будущего строения создатели проекта считают его умение становиться невидимым. Это стало возможным благодаря современным технологиям и хитрости архитекторов.

Главным замыслом Tower Infinity является максимальная воздушность башни. Несмотря на то что небоскрёб войдет в десятку самых высоких в мире (его высота составит 450 метров), он не будет производить громоздкого впечатления благодаря максимальному использованию обычного стекла: стены, полы и потолки в холлах будут прозрачными и этажи смогут просматриваться насквозь.

На фасадах башни установят LED-дисплеи и видеокамеры. Камеры будут фиксировать окружающее небоскреб пространство, а дисплеи — показывать полученное изображение. Таким образом должен достигаться эффект прозрачности — и небоскреб будет растворяться в пространстве. Интересно, что Tower Infinity расположится в непосредственной близости от аэропорта Инчхон (известного своим плотным трафиком), но авторы проекта утверждают, что иллюзия прозрачности не станет помехой движению самолетов.

Камеры будут использоваться и в многочисленных лифтах небоскрёба, транслируя на стены кабинок разные изображения с соответствующей высоты из небоскребов по всему миру. Внутри Tower Infinity откроются торговые павильоны, 4D-кинотеатр, аттракцион «американские горки», огромный аквапарк, зал бракосочетаний и множество ресторанов.