Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 213

Так что им очень логично соединить свои империи и вместе противостоять новому врагу. Они работают на разных территориях, вдвоём покроют большую часть страны и смогут распоряжаться совместным имуществом более эффективно. Последние двадцать лет американская телеком-индустрия переживала непрерывную консолидацию, и объединение Comcast и TWC можно считать высшей точкой этого процесса.

Естественно, руководители заливаются соловьями, расписывая, какие блага обрушатся на американцев после слияния. Тарифы на интернет-доступ упадут, потому что эксплуатировать объединённые сети станет дешевле, клиенты TWC получат более современную телеприставку Comcast, поставщиков контента (телеканалы, киностудии и др.) заставят продавать контент дешевле и пр. и пр. Вот только это мало кого убеждает. Десятилетиями наблюдая, как телекомы крупнеют, рядовые абоненты имеют в результате только растущие цены и стабильно дрянной сервис.

Опасения американцев отлично подытожены в одном из эпизодов мультсериала South Park: клиенту, который пришёл к провайдеру жаловаться, консультант советует подключиться к другой компании — но тут же вспоминает, что других-то и нет. Почти в точности так и получится на самом деле. Гигант Comcast-TWC станет обслуживать (примерно) каждого третьего американца, пользующегося кабельным ТВ или кабельным интернетом, а в 19 из 20 крупнейших городов Соединённых Штатов у желающих получить скоростной проводной доступ к Сети будет только один вариант — и вы знаете какой. При этом обе компании по отдельности уже входят в рейтинг самых ненавидимых корпораций Америки за монополистические замашки вроде нечестных тарифов и ужасную техподдержку. Где гарантии, что после объединения выбор не сузится ещё сильней, а тарифы не выпрыгнут за облака — притом что американцы уже платят за интернет и кабельное ТВ больше, чем за отопление и электричество?

А ведь это ещё полбеды. Копая глубже, аналитики приходят к выводу, что объединённый гигант будет держать под контролем вообще почти всё и вся, что связано с телекоммуникационным бизнесом в стране: производителей контента, которым контент нужно продавать, интернет-компании, которым хорошо бы обеспечить беспрепятственный проход к компьютерам и цифровым устройствам обывателей, другие телекомы, которые вынужденно завязаны на сети Comcast-TWC... Интернет-нейтральность? Забудьте: Comcast уже «душит» сигнал Netflix и даёт преимущество собственным видеосервисам — и без сомнения продолжит эту практику, учитывая недавнее решение американского суда, освободившего провайдеров от необходимости блюсти нейтральность (см. «Нейтральная Сеть: лучше понять, чем распрощаться»). Apple TV? У Comcast есть собственная телеприставка X1 — и трудные переговоры Apple с TWC о лицензировании фильмов и телешоу последней теперь наверняка заведут в тупик. И так далее, и так далее.

Для нас, по счастью, избавленных от необходимости терпеть выходки странного семейства американских телекомов, важнее всего один из самых неопределённых аспектов слияния. Дело в том, что крупнейшие интернет-провайдеры просто в силу размеров своей деятельности вынуждены строить отношения с компаниями, эксплуатирующими главные, «системные» магистрали интернета (бэкбон). Это в некотором смысле взаимовыгодное сотрудничество: бэкбон-операторы и провайдеры договариваются о льготном трафике и таким образом делают возможным, к примеру, просмотр того же Netflix без «тормозов» и по приемлемой цене для обывателя.

У беспрецедентно крупной Comcast-TWC будет и необычно большое влияние на партнёров — и кое-кто ожидает, что предлагаемые ею условия теперь ухудшатся. А ведь и раньше та же Comcast ругалась с Level 3 Communications, одним из важнейших операторов бэкбона не только в США, но и в Европе и Азии. Последствия предположить трудно, но в общем и целом можно сказать, что теперь «скелет Глобальной сети» оказывается в распоряжении меньшего числа более крупных игроков. Теоретически жертвами может оказаться и мы — ведь государственных границ в интернете не существует.

Вот почему многие ещё питают надежду, что регулятивные органы США не дадут сделке завершиться. Несмотря на то что у Comcast и TWC дорогие юристы и крепкое лобби, близкое к президенту, размер потенциальной монополии наверняка испугает и Федеральную комиссию по связи (FCC) и Министерство юстиции, каждый из которых в принципе может помешать слиянию. Даже сами участники сделки не уверены в её осуществимости до конца. Аналитики указывают на интригующий, необычный для слияния таких масштабов факт: в случае разрыва договора Comcast не обязана выплачивать партнёру компенсацию.

В статье использованы иллюстрации Quartz, Steven Depolo, Comedy Central.

К оглавлению

Опубликовано 20 февраля 2014

Говорят, праздничный ужин Марка Цукерберга и супруги в День святого Валентина был бесцеремонно прерван. К Марку пришёл хороший друг Ян Коум, и остаток вечера они провели вдвоём, съев заодно приготовленное для жены угощение. Оно того стоило: на той встрече были обговорены последние детали сделки века, официально объявленной сегодня ночью. За 19 миллиардов долларов (4 — деньгами, 12 — обыкновенными акциями и ещё 3 — привилегированными) Facebook покупает WhatsApp. Сумма умопомрачительная, в истории интернет-компаний была всего одна покупка крупней. А выложенный за Instagram миллиард кажется теперь сущей мелочью: ведь только в виде компенсации (если сделка сорвётся по вине регуляторов, например) крупнейшая соцсеть обязуется выплатить партнёру два миллиарда. Важнее, впрочем, не деньги, а мотив.

WhatsApp — сервис мгновенного обмена сообщениями для мобильных устройств, а попросту — интернет-пейджер, причём самый популярный на текущий момент на планете. Силами команды всего-то в пятьдесят человек WhatsApp Messenger портирован на все основные мобильные платформы и переправляет более 18 миллиардов сообщений каждые сутки от без малого 500 миллионов пользователей. Аудитория WhatsApp — вообще отдельная песня: полмиллиарда человек пользуются приложением хотя бы раз в месяц, а три четверти из них — каждый день. Это беспрецедентный показатель для социальных сервисов.

Основали WhatsApp в 2009 году бывшие сотрудники Yahoo! Брайан Актон и Ян Коум (украинский эмигрант с непростой судьбой) — оба технари, способные и программировать, и руководить. Вообще в биографии WhatsApp велика роль бывших и настоящих жителей территорий СССР, в особенности России. А сама история определённо достойна книги, которая наверняка скоро появится: ведь буквально на пустом месте ребята выстроили сервис, который теперь конкурирует по популярности с СМС.

Кстати, можно сказать, что компания WhatsApp родилась от безысходности. Покинув Yahoo!, Коум и Брайан долго и безрезультатно искали работу — и получили от ворот поворот как минимум в «Фейсбуке» и «Твиттере». Но вскоре интерес появился уже у другой стороны. Цук и Ян сдружились на почве своих профессиональных увлечений и, рассказывают, последние пару лет часто вместе гуляют по Долине. Одновременно к подающему надежды стартапу подкатывала Google, но тамошнее руководство, видимо, оказалось менее щедрым.

В пересчёте на пользователей Facebook выложила по $42 за каждого клиента WhatsApp. Это не сильно больше 30 баксов за юзера Instagram, но и не все согласны, что считать тут нужно по головам. Многие придерживаются мнения, что правильнее будет оценить покупку по средней стоимости сообщения: получается примерно доллар за штуку. Именно сообщения (то есть социальная активность) должны выступать мерилом качества в случае покупки социальных сервисов. Вот, кстати, почему сделка немедленно аукнулась соседним компаниям: акции, например, безнадёжно больной BlackBerry, которая всё ещё держит свою сеть защищённого интернет-пейджинга, взлетели на 10%.

Абстрагируясь от сумм, можно сказать, что WhatsApp замечательна двумя вещами. Во-первых, прибавляя по миллиону новых клиентов ежесуточно, она движется прямым курсом к миллиардной черте и пересечёт её быстрее, чем любая другая компания в истории человечества. Быстрее даже, чем сама Facebook, у которой ушло на это почти девять лет. И, вероятно, не без помощи Соединённых Штатов и Канады, где она пока едва известна (пейджер WhatsApp популярен в бедных странах, где трафик дорог).