Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 202

Всё говорит за то, что 128 бит станут первым барьером разрядности микропроцессоров после 8-битного, который будут штурмовать именно ради увеличенной производительности. Когда тактовую частоту нельзя будет повышать дальше, когда многоядерность и гетерогенность (распределение задачи между разнотипными вычислительными устройствами, в простейшем случае CPU и GPU) перестанут давать значительный прирост скорости, тогда повышение разрядности (читай: способность обработать больше данных за один удар «электронного сердца») с умной оптимизацией софта станет единственным реальным способом сдвинуться с мёртвой точки — конечно, не считая «замены рельсов», по которым движется компьютерный локомотив, то есть не привлекая нанотрубок, квантовых вычислителей и прочего подобного. Суперкомпьютеры уже столкнулись с этой проблемой (см. «Числогрызы ткнулись в физический предел»), и увеличение разрядности им определённо помогло бы.

Самое забавное, что незаметно для себя мы уже пользуемся 128-битными режимами. Да, массовых процессоров общего назначения, способных управляться с 16 байтами, за раз не существует. Однако в ограниченной форме 128-разрядность присутствует на широком рынке минимум полтора десятилетия (а экспериментально-коммерческие разработки были и ещё раньше — в частности модификации DEC VAX). Начало положили «мультимедийные» инструкции MMX/SSE в конце 90-х, манипулирующие 128 битами (хоть и не как одним целым, а разделяемыми на несколько чисел). В «нулевые» прогремела Transmeta (помните, где начинал свою американскую карьеру Линус Торвальдс?), оригинальные чипы которой использовали 128-битность для ускорения трансляции и исполнения эмулируемого машинного кода чужих процессоров. Сегодня последняя версия самой популярной операционной системы — MS Windows — откажется работать на компьютере, процессор и материнская плата которого не поддерживают ассемблерную инструкцию CMPXCHG16B, оперирующую опять-таки 128-битным числом. Наконец, многие вспомогательные технологии в массовом компьютинге используют 16-байтную математику: память в графических картах, адресация в IPv6, файловая система ZFS (само название которой произведено от «zettabyte» — разменной единицы в 128-битном мире). Все они выиграют, если центральные микропроцессоры перейдут на 128 бит.

Так где гарантии, что ARM или Intel не экспериментируют со 128 битами в своих лабораториях уже сейчас? Естественно, за плотно закрытыми дверями — и высмеивая саму идею на людях: никто из этих солидных господ не желает сам стать объектом насмешек, выглядеть замечтавшимся чудиком!

Но рисковать остаться без собственных наработок в таком деле, согласитесь, тоже не может позволить себе никто.

В статье использована иллюстрация David Bauer, Yellowcloud.

К оглавлению

Опубликовано 04 декабря 2013

Информационные технологии проникают во все сферы нашей жизни с такой скоростью, что кажется, будто к нам вторгается само будущее. И очень интересный вопрос — а как же они воздействуют на то, что его, будущее, и формирует. На образование, на «целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней». И прежде всего — на образовательный бизнес…

Что ж, начнём с оценки рынка — насколько весом и солиден образовательный бизнес. Обычное мнение состоит в том, что это нечто убогое, малорентабельное… Вспомнишь, что барышне, окончившей местный «пед» с красным дипломом, губернский наробраз пару лет назад предлагал оклад в районе пяти тысяч рублей, аккурат на колготки и услуги холодного сапожника... А в США ремесло наставника детских душ относят к группе worst paid professions, скверно оплачиваемых профессий. Правда, начальный оклад — даже без диплома с отличием — составляет там $30 377 в год. Уныло, одним словом…

То ли дело те, кто работает на «кровавую военщину»... Вот где деньги — по обычному мнению — льются золотой рекой, вот где куются сверхприбыли. Но возьмём да и обратимся к статистике. Для начала взглянем, сколько планета тратила в прошлом году на оружие. Итак, вот данные The Center for Arms Control and Non-Proliferation, Центра по контролю над вооружением и его нераспространению — организации, скорее склонной эти расходы завышать. Согласно им, на оружие ушло $1 582,88 млрд — грубо говоря, полтора триллиона, 41% из которых пришлось на долю США. 

А вот мировые расходы на образование. Их мы возьмём у либеральнейшей The Washington Post, которая — вместе с её аудиторией — склонна считать, что на образование тратится слишком мало, а на вооружение — слишком много. Итак, во сколько же она оценила нынешнее состояние планетарного рынка образования? А оценка эта видна из заголовка статьи — «Рынок глобального образования достиг $4,4 трлн и продолжает расти». Вот оно как — планетарные образовательные расходы втрое больше военных!

И — самое интересное — расходы эти имеют чётко прогнозируемую тенденцию к росту. Считается, что за следующее пятилетие они возрастут ещё на 23% и достигнут в 2017 году уровня $6,3 трлн в год. Таковы мировые тренды в постиндустриальной экономике, экономике знаний… И индивидуальное поведение людей в России абсолютно адекватно следует этим тенденциям. Вот несколько примеров, с которыми автору этих строк пришлось столкнуться за прошлую неделю.

Многодетная семья озабочена тем, чтобы выделить в семейном бюджете деньги на языковые каникулярные курсы в Лондоне для младшего ребёнка, £1 100 в неделю плюс пансион и перелёт. Молодая столичная семья сдала квартиру на окраине и арендует другую, заметно меньше и дороже, но у хорошей старой школы: в двух предыдущих МОУ дети просто не говорят по-русски, и о качестве образования речи не идёт… Знакомые академические учёные признались, что в конце девяностых — начале «нулевых» выжили чисто за счёт репетиторства, образовательных услуг… (Кстати, радостная весть: на тестах PISA-2012 наши школьники обошли американцев и израильтян!)

То есть люди понимают, что достойное будущее их детям даёт лишь полноценное образование. И готовы за него платить. Но как же, собственно говоря, на образовательном рынке сказывается повсеместное распространение информационных технологий? Начнём с основы основ традиционного образования — с книг. С их издания. Вот старинная лондонская, основанная ещё в 1844 году Самуэлем Пирсоном фирма Pearson PLC. Это крупнейший на планете издатель. Половина акций деловой Economist Group, 47% ценных бумаг известного Penguin Random House. Но главное — образование!

Учебники и пособия, книги для школ и университетов — именно они приносили Pearson PLC стабильные и солидные доходы, позволяя выручить в прошлом году свыше £5 млрд. То есть повсеместное развитие информационных технологий, доступность в интернете множества данных отнюдь не сказались негативно на продажах добротных бумажных учебников и справочников. Продажи, наоборот, росли — примерно на две трети… Но успешные компании и отличаются от неудачников тем, что делают ставки на новые технологии вовремя.

И книгоиздатели из Pearson PLC, взобравшись на Эверест продаж бумажных учебников, решили продолжить движение в стратосферные области ИТ-образования. Основания для такого поведения у них есть: ещё в прошлом году отчётность книгоиздателей говорила о тенденции превышения доходов от онлайн-услуг и дистанционного образования над тем, что приносят бумажные книжки. То есть мы становимся свидетелями интереснейшего явления: крупнейший и респектабельнейший книгоиздатель превращается в цифровую компанию, в поставщика образовательных услуг на базе ИТ!

Путь, по которому идёт Pearson PLC, вполне традиционен для ИТ-отрасли и в значительной степени состоит в покупке «на корню» стартапов. Ну, скажем в прошлом году агентство Bloomberg рассказало о покупке книгоиздателем за $650 млн наличными (не в смысле мешков зелёных бумажек, а в том, что не происходил обмен ценными бумагами, акция за акцию) фирмы EmbanetCompass, провайдера образовательных онлайн-услуг для североамериканских колледжей и университетов.

Благотворные последствия сделки не преминули проявиться. Крупнейшим образовательным конгломератом в США является Университет штата Калифорния, система из двадцати трёх вузов с четырёхлетним образованием, в которых обучается 427 тысяч студентов. И вот именно Pearson PLC университет выбрал для запуска Cal State Online, широкомасштабной программы для расширения возможностей доступа к высшему образованию.