Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 181

Таким образом, разбор отдельных инцидентов теряет смысл: как и предполагалось, рыльце в пушку у всех. На первый план выходит аспект, месяц назад недооценённый. АНБ, ФБР, DGSE, MI-5 и MI-6, а с ними, вероятно, и другие спецслужбы интересуются прежде всего метаинформацией. Когда Сноуден только начинал публикацию секретных материалов, официальные лица в США, если помните, пытались смягчить социальный резонанс, обращая внимание публики именно на тот факт, что часто речь идёт о сборе «всего лишь метаданных». Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что именно они наиболее ценны. Но что же это за данные такие?

Википедия определяет метаданные как «информацию об информации». Попросту говоря, применительно к нашему случаю это любые косвенные сведения о состоявшемся контакте двух лиц: кем и с кем был установлен контакт, когда, где, сколько длился, какой была тема и тому подобное. Формально метакатегория дробится как минимум на структурную метаинформацию (описывающую строение данных) и описательную (собственно о данных). А при желании выделяются и более мелкие части. Но для нас сейчас важнее не теория, а практика: чем такие сведения могут быть полезны практически?

Лично мне памятны примеры Второй мировой войны, когда, пожалуй, впервые анализу метаинформации стали уделять такое же внимание, как и непосредственно информации о противнике. Знание времени, места отправления, автора шифрованных радиопередач позволяло предположить как минимум смысл и частичное содержание текста. А это, например, компенсировало жёсткую нехватку вычислительных мощностей при расшифровке сообщений, пропущенных через знаменитую Энигму (в замечательной «Книге кодов» Саймона Сингха история описывается в мельчайших деталях). И даже если вскрыть шифровку не удавалось, учёт метаинформации всё равно приносил пользу, раскрывая направление движения частей противника, схему их взаимодействия и т. п.

Сегодня, когда «жить громко» — нормальное и даже ожидаемое для среднестатистического индивида поведение, а сбор и обработка информации легки и дёшевы как никогда, игнорировать метаданные просто грех. Увидеть, какие вкусности извлекаются таким «непрямым» путём, можно, воспользовавшись веб-сервисом Immersion, построенным сотрудниками MIT. Этот сервис работает в паре с Gmail: вы предоставляете доступ к своей переписке, Immersion собирает и анализирует метаинформацию о ваших письмах, не читая собственно текста, после чего генерирует наглядный социальный граф. Не имея понятия, о чём именно вы переписывались с вашими друзьями и знакомыми, Immersion легко рассортирует письма по важности для вас, найдёт пересечения ваших контактов и таким образом сделает видимыми сообщества, в которых вы (возможно, сами того не подозревая) участвуете. И в целом даст пищу для размышлений на тему того, с кем вы общаетесь, почему, каково качество этих связей, стоят ли они того, чтобы их активизировать, и прочее, и прочее.

И это только электронная почта плюс рудиментарный метаанализ! АНБ же и другие спецслужбы можно представить в виде почтальона, подробно описывающего каждую проходящую через его руки посылку (а таковой может быть любая контент-единица, вплоть до отдельных IP-пакетов) и владеющего уникальным арсеналом средств для анализа собранных сведений. Кроме того, спецслужбы имеют доступ к материалам, которые простому человеку никогда доступны не будут, — вроде информации о тех же телефонных звонках. Собрав гигантскую базу данных из разнородных метаединиц, можно искать в ней зависимости (скажем, в виде пересекающихся социальных графов), строить цепочки, выявлять шаблоны. После чего применять против интересующих субъектов более грубые методы вроде слежки, прослушки и пр.

Насколько детальной может быть нарисованная таким образом картина, легко понять опять-таки по примеру из жизни. Год назад германский политик Мальте Шпитц сумел отсудить у оператора T-Mobile собранную на него за полгода метаинформацию (десятки тысяч записей), после чего обратился к сотрудникам еженедельника Die Zeit, которые помогли сопоставить метаданные с информацией о Шпитце из открытых источников (соцсети, блоги, СМИ и т. п.). И получили подробнейшее — поминутное, пошаговое — описание шести месяцев жизни одного человека. Смонтированный журналистами интерактивный ролик размещён на сайте газеты и стоит того, чтобы с ним поиграть: видно, например, как легко идентифицировать информаторов вроде Сноудена, если таковые однажды на Шпитца выходили.

Так почему, если метаинформация столь важна, даже параноидальные во всём, что касается гражданских прав, американцы её так сильно недооценили? Результат ещё одного заговора? Увы, всё проще. Авторы проекта Immersion считают, что виноват тут сам обыватель. Для науки и государства ценность метаданных о гражданах была очевидной ещё десять лет назад. Но среднестатистическому индивиду уже сама идея «информации об информации» кажется слишком сложной, в детали он вникать не желает. И только сейчас и не по своей воле мы учим этот урок.

Immersion хорош наличием кнопки REMOVE. Поскольку правительства демократических стран, уличённые в слежке за гражданами, функцию удаления метаинформации пока не предоставляют, вероятно, именно этот вопрос будет следующим, по крайней мере в Европе и Соединённых Штатах.

Что насчёт России?

К оглавлению

Опубликовано 11 июля 2013

Система If This Then That даёт возможность объединять потоки данных между разными веб-ресурсами, а теперь вышло и её приложение для iOS, позволяющее автоматизировать кучу процессов, с которыми пользователь до этого справлялся вручную.

Для этого нужно создать «рецепт», описывающий последовательность действий, которые должна выполнить программа. Приложение позволяет совершать действия на основе изменений, произошедших с фотографиями на телефоне, напоминаниями и контактами.

Например, вы хотите, чтобы ваш iPhone автоматически загружал в Dropbox скриншоты, которые вы сделали на этом устройстве, или автоматически же посылал письмо по почте каждому новому контакту в адресной книге; всё это доступно с помощью If This Then That. Можно даже сделать так, чтобы все фотографии, снятые передней камерой смартфона, автоматически высылались в Facebook (если вы, конечно, промышляете такими сомнительными развлечениями). «Рецепты» не обязательно придумывать самому: к услугам пользователя большое сообщество, члены которого делают рецепты, и один из них, вполне возможно, подойдёт и вам.

Увы, для того чтобы запустить рецепт, нужно войти в приложение — ведь iOS не даёт сторонним программам долго работать в фоновом режиме. Впрочем, версия программы для Android тоже скоро появится, и там подобных ограничений не будет.

К оглавлению

Опубликовано 09 июля 2013

В продолжении темы речь пойдёт о других особенностях компактных цифровых фотоаппаратов. Этот класс устройств в последнее время сильно теснят «зеркалки» начального уровня, а также модели без зеркального видоискателя, но со сменной оптикой и относительно крупной матрицей. Преимущества двух последних типов очевидны. Как, впрочем, и недостатки, главный из которых в том, что их неудобно носить с собой повсюду, а интересные моменты часто случаются именно тогда, когда вы решили оставить камеру дома. При всех компромиссных технических решениях у «мыльниц» есть важный плюс: их необременительно и не жалко брать куда угодно.

Для съёмки с близкого расстояния (интерьера, архитектуры и групповых фото) требуется широкоугольный объектив. Иначе не хватит ширины кадра, а отойти подальше часто невозможно. Величина угла поля зрения объектива определяется по фокусному расстоянию. Чем оно меньше, тем угол шире и больше объектов попадает в кадр. Из-за разного кроп-фактора фокусное расстояние можно сравнивать только в пересчёте на эквивалент. Традиционно это размер кадра 35-миллиметровой плёнки.

Например, на объективе Panasonic Lumix DMC-FX77 указано: 4,3–21,5 мм. Кроп-фактор составляет 5,62. Умножаем 4,3 мм на 5,62 и получаем ~ 24 мм. Таким фотоаппаратом можно снимать на широком угле.