Антон Первушин - Миротворцы
Пока послушники с изумлением разглядывали причудливую экипировку, вернулся брат Мефодий, шествуя во главе удивительной процессии: каждый из пяти мальчишек, посланных с ним, был буквально увешан холодным оружием и причиндалами, исторически связанными с применением этого оружия на поле брани или дуэльной площадке: разнообразные шлемы, на-грудники, наплечники, наколенники, перевязи. Когда всё это добро вывалили на плацу перед мальчишками, те слегка обалдели и в первый момент не могли вымолвить и слова – стояли и смотрели.
– Ну что, мальчики, уставились? – весело вопросил брат Василий. Налетай, пока да-ют.
И мальчишки "налетели". Володя сразу же ухватил перевязь с мечом и попробовал её примерить. Правда, разобраться с тем количеством застёжек, крючков и шнурков, из которых она, казалось, состояла – сразу не удалось. Пришлось вмешаться брату Василию, и скоро Во-лодя уже красовался с мечом над правым бедром. Поскольку Володя был первым, кто спра-вился с перевязью, брат Василий решил использовать его в качестве наглядного пособия для остальных послушников.
– Смотрите сюда, мальчики мои! – провозгласил он, обращая внимание копошащихся в амуниции ребят. – Перед вами иберийский меч, часто называемый "испанским". Его клинок длиной в семьдесят сантиметров имеет мало возвышающееся среднее ребро, так что в разре-зе получается сплюснутый косоугольник. Клинок – прямой и обоюдоострый, оканчивается хо-рошо оточенным острием. Меч этот активно использовали римляне периода Империи. Рядовые легионеры носили его на перевязи через левое плечо – точно так, как ношу его я или вот Во-лодя. Оружие, следовательно, висело справа, и воин мог вынуть его, не изменяя положения щита, который по определению должен был закрывать легионера совершенно. У офицеров меч был на портупее, а так как они не употребляли щита, то и не было причин носить его с правой стороны. Как подвешивать меч на портупею я покажу вам позже, а сейчас…
Брат Василий сделал неуловимое глазом движение и воздух со свистом рассекла холод-ная сталь. Володя, стоявший рядом, отшатнулся. Брат Василий, засмеявший, поиграл мечом и сказал:
– Имейте в виду, мальчики мои, эти мечи ничем не отличаются от настоящих, кроме од-ного, и самого главного – они не заточены. Ни убить, ни поранить ими нельзя. Полагаю, вы понимаете, что если бы не эта мера предосторожности, то через два дня здесь не осталось бы ни одного полноценного бойца, и вас всех гуртом можно было бы отправлять в дом для инва-лидов. Однако удары этими игрушками наносить можно. Вот ты, Володя, попробуй, – брат Ва-силий отсалютовал мечом, приглашая Володю напасть.
Володя разволновался: как-никак первый случай показать себя по-настоящему. К тому же, до сего момента он почти не имел дела с боевым оружием – тем более с таким экзотиче-ским, как иберийский-"испанский" меч. Но приказ учителя есть приказ учителя. Володя схва-тился за рукоять и попытался рывком вытащить меч из ножен. Естественно, не рассчитал силу и едва не выронил клинок под язвительный смех послушников. Совершенно смутившись и по-краснев, Володя тем не менее перехватил меч двумя руками и, замахнувшись им, шагнул к брату Василию. Что произошло потом – он опять же углядеть не успел; брат Василий чуть развернулся всем корпусом Володе навстречу, резкий и сильный удар снизу вверх вырвал меч из Володиных рук, и выпущенный клинок улетел высоко вверх и в сторону; Володя проводил его растерянным взглядом и тут же почувствовал, как что-то холодное и твёрдое уткнулось ему в шею чуть повыше ярёмной впадины. Другие мальчишки притихли, а Володя скосил глаза и увидел, что в шею ему острием упирается меч брата Василия.
– Оружие выпускать не след, мальчик мой, – сказал брат Василий наставительно. – Оружие нужно держать крепко, потому что от того, как ты его держишь, зависит твоя жизнь, – брат Василий отвёл клинок. – Понятно?
Володя, судорожно сглотнув, кивнул.
– Ну раз понял – иди подбирай.
Володя сбегал за далеко улетевшим мечом.
– Теперь попробуйте вдвоём, – предложил брат Василий. – Кто другу поможет? – об-ратился он к мальчишкам.
Вызвался Пашка Королёв. С двух сторон и медленно они с Володей стали приближаться к брату Василию. Пашка шёл, выставив меч вперёд, как рапиру, и поводя его концом из сторо-ны в сторону. Володя же по наитию выбрал другую тактику: повернулся к Василию левым бо-ком, а в правой руке держал отставленный и занесённый для удара меч. Брат Василий хмык-нул одобрительно, но остался стоять в непринуждённой позе отдыхающего с черноморского побережья.
– Раз-два взяли! – крикнул Пашка, который в отличие от Володи имел опыт уличных драк, а потому принял на себя общую координацию атаки.
Володя ударил. И Пашка ударил. Однако в самый последний момент брат Василий сдви-нулся с места и, присев, по-дьявольски быстро проскочил между нападавшими. Те успели уло-вить движение, развернулись и в результате едва не покалечили друг друга: Пашка заехал Во-лоде кончиком меча в солнечное сплетение, а Володя рассёк своему приятелю ухо.
На плац полилась кровь; Пашка в ужасе завыл. Тут же на месте действия появился брат Мефодий с белым саквояжем в руках, отвёл Пашку в сторону, посадил на скамейку, матерясь привычно по-чёрному. Володя наблюдал за этим, стоя, как истукан, посередине плаца и пыта-ясь сделать вдох. Вдох сделать не получалось. Тогда к нему подошёл брат Василий и резко хлопнул по спине. Вдох получился, и немедленно грудину прорезала острая боль. Володя со-гнулся и присел на корточки.
– Ничего, ничего, мальчики мои, – подбодрил незадачливых друзей брат Василий. – Тяжело в учении – легко в очаге поражения, – и заржал, весьма довольный своей шуткой.
Самое удивительное, что остальные послушники подхватили его смех.
– Значит, так, – сказал брат Василий, – вы, мальчики мои, могли убедиться, что ничего не умеете и не знаете. Моя задача заключается в том, чтобы вы через три недели кое-что уме-ли и знали. Поэтому с демонстрацией подавляющего превосходства мы на сегодня закончим и перейдём к изучению основных стоек и поворотов при обороне испанским мечом… Всем лечь и отжаться двадцать раз!
Занятия продолжались.
Всю последующую неделю брат Василий пичкал послушников таким количеством новой информации, что по вечерам у Володи гудела голова и создавалось странное ощущение, будто голова – это сосуд, наполненный до самых краёв водой, и что если сделать неосторожный шаг, оступиться, то вода-информация расплещется, выльется на пол или землю, теряясь уже навсегда.
Зато к концу второй недели Володя уже мог легко ответить, чем отличается, например, рондел от басселарда, или перечислить все известные разновидности сюрикенов. За эту неде-лю он более-менее освоил короткий испанский меч, поясной венецианский и итальянский дву-ручник – выходил с ними в правильные стойки, названия которых казались сначала абрака-даброй на тарабарском языке, а теперь стали привычными и свободно выговаривались; нау-чился он и прилично стрелять – эта наука оказалась куда проще фехтовальной – из "калаш-никова", "узи" и ТТ; мог разобрать любой "ствол" за несколько секунд, почистить, смазать и собрать.
Впрочем, конкретно к огнестрельному оружию у Володи душа не лежала. Понимал, ко-нечно, что без изучения пистолетов-автоматов не обойтись, и что во всех смыслах огнестрель-ное оружие эффективнее клинкового – но ничего поделать с собой не мог: всё ж таки меч – это ещё и атрибут веры, символ принадлежности к особой касте, а с этих длинноствольных пу-калок что взять? Брат Василий, кстати, и не настаивал, так же делая особый упор на искусстве владения мечом и кинжалом. Казалось, он сутками может размахивать мечом на плацу, стара-ясь как можно быстрее приобщить мальчишек к тайнам и таинствам фехтования.
Смысл и характер физических упражнений тоже изменились со временем. Теперь брат Василий больше внимания уделял развитию у своих подопечных реакции и внимания. Практи-ковались такие упражнения как игра с теннисным мячиком и бег в густом подлеске, перебежки по команде с изменением направления и внезапными остановками. Показывал брат Василий и кое-какие приёмы по самообороне без оружия.
В общем, ко второму приезду Наставника послушникам (и Володе в том числе) было чем похвастаться.
Во второй раз Наставник приехал на огромном "джипе" и не один, а в сопровождении троих незнакомых молодчиков. Молодчики выглядели внушительно. Как гангстеры из амери-канского боевика. Все трое в тёмных отутюженных костюмах, все трое – высокие и мускули-стые, все трое сравнительно молодые – лет тридцать, не больше. И вообще, они были похожи друг на друга, как три капли воды. Только у одного из них, несмотря на молодость, волосы бы-ли совершенно седые. От этого он казался чуть ниже ростом, но зато компенсировал этот "изъ-ян" вальяжными манерами. Едва Володя его увидел, как сразу понял, кто здесь главный.