Антон Первушин - Миротворцы
– Скорее всего, он сам её выбросил, – заметил дядя Ваня. – Когда дышать трудно стало. А объяснение здесь может быть только одно…
– Ну же, дядя Ваня, не томи!
– Я уже говорил, что скорее всего мы имеем дело с ритуальным убийством. То есть пре-ступник не только собирался совершить убийство наших авторитетов, но и планировал ознако-мить с процессом своего молодого последователя. Своего рода мистерия вытанцовывается…
– Что "вытанцовывается"?
– Ми-сте-ри-я, – повторил по слогам дядя Ваня. – Это такой набор ритуалов, испол-няемых в определённые периоды времени. Грубо говоря, культовые обряды. Собираются, зна-чит, посвящённые, молятся, песни поют, пляшут и по-другому выделываются. А неофиты, прошедшие перед тем инициацию, на всё это безобразие смотрят.
– Если бы они только пели и плясали…
– Тут вопрос по-другому ставить нужно: с какой из существующих мистерий мы имеем дело? Какая из мистерий предусматривает совершение ритуального убийства с использовани-ем холодного клинкового оружия?
– Дядя Ваня, ты можешь ответить на этот вопрос? – с надеждой спросил Зимагор.
Дядя Ваня пожал плечами:
– К сожалению, не могу. Я в этой области не специалист. Историков надо трясти или этих… священнослужителей – они разбираются. Я своё дело сделал.
– И запутал нас ещё больше!
– Претензии не рассматриваются. Гоните "Розовую Гвиану", сволочи!..
Шутки шутками, но, судя по всему, от других версий в пользу этой единственной (и самой безумной) придётся отказаться. Очень этого Зимагору признавать не хотелось – но против фактов не попрёшь. Надо срочно разыскать Сурка и дать ему полный карт-бланш. Лысому же представить устный отчёт. У него, кстати, тоже могут быть новости.
Так размышлял Зимагор на пути из подвала. Уже в вестибюле Управления он столкнулся с Улитиным. Улитин торопился, почти бежал. Зимагор отступил, никак не выказав своего с ним знакомства, но куда так торопится приблатнённый, его, конечно, заинтересовало. Выйдя на крыльцо, Зимагор увидел, как Улитин садится в служебную "девятку", за рулём которой – ба! знакомые всё лица! – уже расположился Пирогов. Николай рванул с места, едва Улитин за-хлопнул за собой дверцу. Взвизгнули покрышки на сухом асфальте, и автомобиль умчался.
"Что-то тут не так," – подумал Зимагор. Его вдруг охватило неясное (но определённо не-хорошее) предчувствие. Он вытащил из кармана телефон мобильной связи и набрал номер Лысого Геры. Гера не отозвался – значит, занят. Набрал номер Сурка – тот же случай.
С другой стороны, думать, что Улитину, кроме как твоими проблемами, больше зани-маться нечем, – чистейшая паранойя. И в то же время эта беготня заинтересованных лиц на фоне всего происходящего…
Зимагор решил проверить. Тем более, что ни Гера, ни Сурок на вызовы не отвечали, а ждать просто так у моря погоды Зимагор не умел и не хотел.
Поэтому он тормознул первого приглянувшегося частника, взмахнул перед его носом просроченным удостоверением и, быстро прикинув направление, приказал гнать по проспекту до "визуального контакта" с "девяткой" номер такой-то.
Через пару минут они уже висели на хвосте у Пирогова, а ещё через полчаса Зимагор стал свидетелем ареста и последующего препровождения Лысого Геры в четвёртое отделение. Досмотрев спектакль до конца и проклиная себя за нерасторопность, за то, что не рискнул вмешаться ещё в первом акте, у Политеха, Зимагор принялся названивать по всем известным ему телефонам. Но дозвонился только до Женьки-Крюка.
– Где Панков, вашу мать? – без перехода и объяснений спросил Зимагор.
– Так это… в монастыре сидит… по сектам консультируется…
– Немедленно вытаскивай его оттуда. Встречаемся на Заречной в "Двадцати четырёх часах".
– А что случилось?
– Лысого, блядь, арестовали. Давайте там – шевелите задницами!
На то, чтобы добраться от монастыря до Заречной улицы, Сурку понадобилось двадцать минут. Всё это время Зимагор провёл в магазине под вывеской "24 часа", напряжённо разгля-дывая двери, ведущие в самое маленькое отделение УВД города Ветрогорска.
– Кого вы там высматриваете, гражданин? – поинтересовалась молоденькая рыжая продавщица.
– Заткнись, дура! – обозлёно прикрикнул на ни в чём не повинную девушку Зимагор, а чтобы не возникло скандала, снова прибег к "свидетельству" своей власти в виде краснокожей книжицы.
Сурок выглядел растерянным. Женька-Крюк, следовавший за ним, – просто убитым.
– Где Хозяин? – с ходу спросил Сурок.
– Вон там – видишь? – Зимагор ткнул пальцем в сторону четвёртого отделения.
– И кто его?
– Пирогов и Улитин. Полчаса тому назад.
Сурок так и встал, раскрыв рот.
– Я пока не знаю, за что и почему именно они, – продолжал накачку Зимагор. – Для то-го, чтобы это выяснить, я сейчас пойду туда. В идеале мы вернёмся вместе минут через пятна-дцать. Если нет, звони Гранту и расскажи ему всё. Обрисуешь: если они хотят, чтобы рассле-дование убийства было доведено до конца в самые кратчайшие сроки – пусть вытаскивают. Напрягут все силы и вытаскивают.
– Это реально? – спросил на всякий случай Сурок.
– Что "реально"?
– Что мы можем довести дело в "самые кратчайшие" сроки?
– Реально, – кивнул Зимагор. – Дядя Ваня кое-что раскопал. Так что, "не вешать нос, гардемарины", понятно?
– Всё понял, Эдуард Борисыч.
– В общем, стойте здесь и наблюдайте. Не выйду – через двадцать минут сваливайте. И без импровизаций!
Сурок подтвердил, что обойдётся как-нибудь без импровизаций.
– Ну, поехали! – закончил инструктирование подчинённых Зимагор.
Он уверенным твёрдым шагом пересёк улицу и, распахнув дверь, вошёл в отделение. Остановился на пороге, быстрым профессиональным взглядом окинул помещение и сразу по-нял, что выйти отсюда ему не дадут.
– О-о, какие люди! – закричал Пирогов со своего места, вскочил, чуть не опрокинув стул, на котором сидел перед клеткой "аквариума", и пошёл вразвалку навстречу Зимагору. – И что главное – без охраны!
Хмурый Улитин сидел рядом с дежурным офицером за стойкой, но и он при виде Зимаго-ра поднялся ноги и быстро сунул руку под пиджак, под мышку.
"Сосунок, – успел подумать о нём Зимагор, – и без пушки всё уже ясно".
Пирогов заключил Зимагора в объятья – элементарная уловка для проведения незамет-ного обыска, знакомая каждому курсанту-первогодку. Похлопав Зимагора по плечам и бокам, Пирогов отстранился:
– Какими судьбами, Эдик?! Как дела? Как жена? Как здоровье?
– Вот что, парни, – сказал Зимагор. – Вы совершили большую ошибку, он уже раз-глядел сидящего в клетке Геру, лысина которого блестела от пота, а губы были разбиты в кровь. – Но у вас есть ещё возможность её исправить. Немедленно выпустите Герасима Нико-лаевича, принесите ему свои извинения и разойдёмся друзьями. Сами понимаете, после этого инцидента всякие отношения между нами прекращаются, а взаимные договорённости объяв-ляются недействительными.
Лысый Гера в своей клетке встал и прижался к решётке, наблюдая за развитием событий.
– Не понимаю я тебя, Эдик, – медленно сказал Пирогов. – Какие такие договорённо-сти? Ты о чём?
– Сам знаешь о чём, – Зимагор мотнул головой в сторону дежурного, намекая, что бо-лее обстоятельная беседа здесь неуместна. – И вообще, парни, пошутили и хватит. Выпускай-те Герасима Николаевича.
– А кто это – Герасим Николаевич? – Пирогов продолжал валять дурочку, несмотря на прямую угрозу, прозвучавшую в словах Зимагора.
– Перестань, Коля, – с омерзением сказал Зимагор. – Я не знаю, что за игру вы с Алексеем затеяли, но уверяю, при таком подходе ни к чему хорошему она вас не приведёт.
И этот аргумент не произвёл на Пирогова должного впечатления. Он только хмыкнул. И бросил небрежно:
– Стареешь, Эдик. Пустыми угрозами разбрасываешься.
– Ну ты… прикуси-ка язык, – Зимагор разозлился и тут же подумал, что это правда, что действительно стареет, раз позволил этому сопляку, этому оперативному проходимцу вывести себя из равновесия. – Думай, прежде чем говорить. Думай, с кем говоришь…
– И с кем же? – изумился Пирогов. – Ты чего, Эдик, решил на должность мэра балло-тироваться?
Дежурный за стойкой засмеялся, а Улитин, видимо, что-то почувствовав, вытащил ПМ из подплечной кобуры. И демонстративно сунул его в карман.
– Щенки! – Зимагор едва сдерживал ярость. – Вы хоть понимаете, что на себя берёте? Вас же завтра обоих прихлопнут. Если не сегодня…
– Это мы ещё посмотри, – спокойно ответил Пирогов, – кто кого прихлопнет… завтра или сегодня…
– Я тебя спрашиваю в последний раз: выпустишь Стрельцова?
– Руки, – сказал Пирогов. – Руки – перед собой.
– ?!
– Эдуард Симакин, вы арестованы!.. Руки вперёд, я сказал!
Улитин снова вытащил пистолет и многозначительно щёлкнул предохранителем. В по-висшей после этого гробовой тишине Зимагор выставил вперёд руки, и Пирогов ловко в одно движение сковал их стандартной парой наручников.