Антон Первушин - Миротворцы

"Вот это уже откровенная провокация, – отметил мысленно Кирилл, знавший о деле академика Абрамянца, о кандидате технических наук Герасиме Стрельцове и об оперативном работнике уголовного розыска Николае Пирогове гораздо больше, чем в том признавался. – И весьма грубая провокация. Не выяснив подробностей, прёт на рожон. Так легко и спотыкнуть-ся".

Артемьев отвечал со спокойным достоинством:

– Можешь, конечно, и к полковнику сходить. Только вот нигде не сказано, что Стрельцов – это твоя разработка…

Пирогов снова поморщился.

– Это и не должно быть нигде сказано, – заявил он с таким видом, будто приходится объяснять (и не в первый уже раз!) такие элементарные вещи не сослуживцу, не равному по званию и занимаемой должности, а дебилу-переростку из специнтерната. – Если каждый бу-дет знать…

– Я – не "каждый", Николай, далеко не "каждый".

– Не понимаю, – сказал Пирогов, похлопывая себя по карманам; отыскал пачку "Кэме-ла", но закуривать в кабинете не стал, положил пачку рядом, не понимаю, чего ты добива-ешься?

"Нервничает, – подумал Артемьев о Пирогове. – Нервничает, а потому перебарщивает на поворотах".

– Я, конечно, скажу, кто назвал мне твоё имя, – пообещал Артемьев вслух. – Только мой ответ тебе не понравится и вызовет новые вопросы. Поэтому я и хочу, чтобы мы опреде-лились с пределами компетенции. Провели, так сказать, границы…

– Что-то ты темнишь, Кирилл. Или говори прямо, или не говори ничего! У меня, знаешь, дел по горло.

"Ну что ж, я тебя достаточно подготовил – теперь можно начинать атаку".

– Твоё имя мне назвал… – Артемьев сделал эффектную паузу, – сам Стрельцов.

Это был нокаут. И оба капитана это прекрасно понимали.

Теперь Пирогову предстояло пересмотреть свою позицию: или он продолжает изобра-жать из себя "обиженную" сторону и качать права, или уходит в глухую оборону с целью запу-тать вопрос и выиграть время для проверки поступившей от Артемьева информации. На самом деле, более выгодной для него была вторая позиция. Но, как и предсказывал Князев в беседе с Артемьевым вчера вечером, Пирогов, совершенно не ожидавший удара с этой стороны, расте-рялся и не сумел перестроиться на ходу.

– Подробности! – потребовал он.

Артемьев примерно представлял себе, что сейчас творится в душе сослуживца, какая буря там разразилась, и даже где-то посочувствовал ему, однако останавливаться из сочувст-вия-жалости, а уж тем более идти на попятный не собирался: раньше или позже нечто подоб-ное в жизни коллеги Пирогова должно было произойти, и то, что инициировал это "подобное" он, капитан Артемьев, а не, скажем, подполковник Сергей Метлев из Ветрогорской прокуратуры, занимавшийся ренегатами от МВД, было для Пирогова не самым худшим из возможных итогов.

– Если вкратце, – сказал Кирилл, демонстративно глянув на часы, Стрельцов назвал тебя одним из своих покровителей…

Черты лица у Пирогова заострились.

– Как назвал? – быстро спросил он. – Я имею в виду, при каких обстоятельствах он меня назвал?

– В приватной беседе.

– То есть не под протокол?

"Если бы под протокол, – подумал Артемьев, – ты бы сейчас не со мной разговаривал, а с Метлевым".

Впрочем, даже приватной беседы у Артемьева с Лысым Герой никогда не было, и вся информация, которую он вот уже четверть часа малыми порциями скармливал Пирогову, явля-лась стопроцентным и в своём роде совершенным блефом.

– Нет, не под протокол. Но в любом случае, Николай, можешь мне поверить, прежде чем где-то официальным образом зафиксировать это признание, я бы переговорил с тобой. Чем, как видишь, сейчас и занимаюсь.

Это был жест. И Пирогов его оценил. Хотя и по чистой инерции снова попытался ухватить быка, Артемьева, инициативу – всех вместе, за рога.

– Что конкретно сказал Стрельцов? В каком контексте?

Артемьев сделал вид, будто размышляет, а стоит ли раскрывать перед возбуждённым сослуживцем все имеющиеся в наличии и на руках карты. И Пирогов поторопил его:

– Колись, Кирилл, колись. Дело-то жареным пахнет.

– Догадываюсь, – обронил Артемьев.

– Ты что, не доверяешь мне? – Пирогов начал было играть в "благородное негодова-ние", но вовремя спохватился: не тот случай. – Это же провокация, Кирилл! Я пока не знаю, что и как там у вас со Стрельцовым вырисовывалось, но ведь это явная провокация!

– Верю я тебе, верю, – отвечал Артемьев. – Но ты действительно пока не знаешь, что и как. А "вырисовывалось" у нас со Стрельцовым следующее: он не просто назвал твоё имя, он употребил его в качестве имени своего покровителя; он определил тебя человеком, к которому следует обращаться для урегулирования всех вопросов, связанных с Герасимом Стрельцовым лично или с деятельностью принадлежащей ему торгово-закупочной фирмы.

– Ну вот видишь! – Пирогов даже подскочил. – Это же провокация. Чистейшей воды провокация.

– Теперь твоя очередь, – вставил Артемьев. – Объяснись, Николай.

– Это ты правильно сделал, что ко мне сначала пришёл, – говорил Пирогов, словно бы и не слушая. – Стрельцов – ловкач ещё тот. Я им полгода уже занимаюсь, и он, наверное, что-то почувствовал и решил сделать мне большую проблему. Чтобы я отстал и забыл о нём. Тогда он…

– Ты покажешь мне материалы дела?

– Ну не могу я, Кирилл, пойми ты! Это дело ведёт не прокуратура даже бери выше. Просто у них компромата нет совсем, а по нашей части ему уже кое-что светит.

– Хорошо. С куратором я твоим могу переговорить?

– Нет! Не можешь!

Нелепые оправдания и недоговорки Пирогова в любой другой ситуации могли бы повлечь за собой серьёзное разбирательство, но Артемьев упорно продолжал "валять дурочку", запу-тывая коллегу всё больше.

– Я тебе доверился, – сказал он Пирогову. – Может быть, теперь ты доверишься мне?

– Безусловно, – оживился Пирогов. – Теперь я твой должник. И готов ответить на лю-бой твой вопрос.

– В чём смысл жизни? – с усмешкой спросил Артемьев, но тут же, увидев, что Пирогов не понимает и, вообще, не склонен адекватно реагировать на юмор, поправился: – Да шучу я, не переживай. Значит, говоришь, ты готов ответить на любой мой вопрос касательно Стрельцо-ва?

– Да… Теперь – да.

– Тогда договорились, – подытожил Кирилл. – Сейчас у нас уже нет времени: через пять минут "оперативка", а потом я двигаю на рутину. Но завтра, скажем, часов в двенадцать – ты как?

– Замётано, – сказал Пирогов почти радостно.

Они пожали друг другу руки и, как коллеги и лучшие друзья, бок о бок двинулись на опе-ративное совещание.

"Бомба подброшена, – думал Артемьев, шагая по коридору и поглядывая искоса на иду-щего рядом Пирогова. – Бомба подброшена и часовой механизм запущен. Если Ефим прав, то скоро должно рвануть. И ещё как рвануть!".

Оперативное совещание "уголовки" проводил (как и пять лет назад, как и десять лет на-зад) начальник отдела уголовного розыска городского Управления МВД города Ветрогорска полковник Радычев. Афанасий Кузьмич.

– Товарищи офицеры, – по стародавней привычке (как пять и десять лет назад) начал Радычев, – сегодняшнее совещание я хотел бы предварить важным конфиденциальным со-общением.

Присутствующие "товарищи офицеры" зашевелились, но, понятно, возгласов с мест не последовало – дисциплина прежде всего.

Артемьев тяжко вздохнул и положил руки на стол перед собой. Когда полковник Радычев начинал очередное оперативное совещание с вступления о "важном конфиденциальном сооб-щении", это означало, что само вступление будет длинным и малоинтересным для рядового сотрудника уголовного розыска. Однако на этот раз капитан Артемьев ошибался.

Полковник Радычев водрузил на приплюснутый боксёрский нос старомодные очки в мас-сивной роговой оправе, после чего неспешно принялся перекладывать у себя на столе какие-то бумаги – машинописную продукцию секретариата городского управления. Наконец (почти че-рез минуту) он отыскал нужную страницу и, тщательно проговаривая слова, зачитал следую-щее сообщение:

– По оперативным данным вчера, одиннадцатого августа одна тысяча девятьсот девя-носто шестого года, ориентировочно в двадцать один час ноль-ноль минут по московскому времени, в районе Угодий, четвёртое шоссе, отметка "Пятнадцатый километр", было соверше-но вооружённое нападение на двух авторитетных преступников, известных под кличками "Клёст" и "Шик"…

По кабинету прокатился лёгкий вкрадчивый шепоток; полковник немедленно прервал чте-ние и грозно поверх очков воззрился на подчинённых.

– Выводы делать будем после! – заявил он. – Вопросы задавать и на вопросы отве-чать – тоже после.

Народ притих.

– Я продолжаю, – сказал полковник; поискал, нахмурившись, потерянный абзац. – Так… ага… было совершено вооружённое нападение на двух авторитетных преступников, из-вестных под кличками "Клёст" и "Шик"… Первый зарегистрирован в архиве МВД как Клестов-ский Валериан Григорьевич, вор-рецидивист. Пятьдесят лет, из них четырнадцать провёл в ис-правительно-трудовых учреждениях. Восемь судимостей. Начинал как квартирный вор. И в первый раз был осуждён в 1966-м году по статье сто сорок четвёртой УК РСФСР на двухлетний срок. Продолжил ограблениями ювелирного магазина и сберегательной кассы. "Гастролиро-вал" в Москву, Ленинград, Тамбов, Иваново. В настоящий момент Клёст является главой одной из самых крупных криминальных группировок Ветрогорска (так называемая "Северная" груп-пировка, общая численность – сорок три человека), контролирующей игорный бизнес, прости-туцию, торговлю поддельными спиртными напитками. По непроверенным данным, Клёст явля-ется держателем контрольного пакета акций АО "Ветрогорский супермаркет"; таким образом, в его руках находятся практически все универсальные магазины города, – Радычев сделал пау-зу, чтобы отхлебнуть минералки из графинчика. – Шик поскромнее. Юсупов Константин Пав-лович. Сорок два года. По специальности – автомеханик. В большом бизнесе – девятый год. Начинал мелким спекулянтом деталей к редким маркам автомобилей. Продолжил скупщиком краденого. В тот период был дважды судим: по статье двести восьмой УК РСФСР – в 1989 го-ду и по статье сто шестьдесят два, пункт пятый – в 1992 году. В первом случае отделался об-щественным порицанием, во втором – крупным штрафом. В настоящее время Шик является лидером "Юго-восточной" криминальной группировки общей численностью двадцать девять человек. Группировка контролирует одноимённую часть города и значительный участок Южного шоссе. Основной профиль деятельности – рэкет, скупка и продажа краденого, автомобили и детали к ним.