Андрей Евдокимов - Австрийская площадь или петербургские игры
"- Я очень благодарен Анатолию Александровичу, - сообщил Владимир Яковлев нашему корреспонденту.- Именно Собчак пригласил меня в мэрию, где я под его руководством проработал без малого три года.
На долю Собчака выпало руководить Ленинградом-Петербургом в переломное для нашей страны время. И, что бы ни говорили в запале политической борьбы, нельзя вычеркнуть то хорошее, что сделал Анатолий Александрович для города и его жителей.
Сейчас ситуация изменилась. Люди ждут осязаемых перемен. Пора от рискованных экспериментов перейти к практической повседневной работе. То, что необходимо делать, может быть, не столь впечатляюще и грандиозно, как возведение монументальной башни "Петр Великий" на берегу Финского залива или организация мировых спортивных торжеств. Но в результате нашей работы мы получим не фуршеты и фейерверки, а постепенное улучшение жизни каждого петербуржца..."
- Закройте дверь и никого не пускайте, - раздраженно крикнул Петр, когда зашла секретарша с пачкой бумаг на подпись. - Нет меня, нет! Понимаете? Меня нет!
- Мне голос был, он звал утешно, - бормотал Петр, дописывая статью. Работа заняла от силы полтора часа, но материал получился солидным, размером на целый подвал. В нем было все, что требовалось: немного истории, умеренная критика, элегантно завершенная многозначительной фразой Яковлева: "Я вижу другой путь выхода из кризиса!" Дальше шли короткие и четкие тезисы об инвестиционной политике, тарифах и ценах, и все завершалось лихим подзаголовком: "Хороши Канарские острова. А наши - не хуже!"
Все, что в последнее время Петр писал об экономике и реформах, уплотнилось и приобрело весомую убедительность. Такое ощущение, будто статью и вправду диктовал первый заместитель мэра. "Да, именно таким должно быть программное выступление будущего губернатора", - подумал он.
Не рассчитав, Петр слишком сильно толкнул дверь. Машинистки и все, кто был в комнате, испуганно замерли.
- Все отложить! Разделите по страницам и срочно напечатайте это, - ни на кого не глядя, сказал Петр и бросил рукопись на ближайший стол.
Через четверть часа в кабинет зашел Чернов.
- Что с тобой, Андреич? Ты чего девочек пугаешь?- спросил Алексей, передавая Петру напечатанную статью.
- Зачем мне их пугать, - невпопад ответил Петр, бегло просматривая текст. - Как твое мнение - печатать можно?
- Печатать можно, да нужно ли? Как бы нам из мэрии кислород не перекрыли.
- А это разве твое дело? - возмутился Петр. - Я- Главный, я и решу.
- А зачем тогда спрашиваешь? - обиделся Чернов.- Если хочешь по принципу "я - начальник, ты- дурак", то так и скажи, не стесняйся.
- На хрена мне стесняться? Так и говорю: я - начальник! - заорал Петр. - А ты иди работай. Будет надо - позову.
Чернов скривился и ушел, не сказав ни слова. Петр подождал, пока закроется дверь и снял телефонную трубку.
- Добрый день, Алексей Викторович! - сказал он, услышав голос Прохорова. - Хочу с вами посоветоваться. Нам удалось взять интервью у Яковлева...
- Что вы всякую чушь придумываете? Кому это интервью нужно? Нам? рассерженно буркнул Прохоров.
- Нам нужно! Яковлев среди прочего сказал, что мэр его многому научил, что Анатолий Александрович имеет огромные заслуги перед демократией и так далее. Вот послушайте. - И Петр зачитал начало статьи. CС$С$яя Ж ' ваны, у Кошелева есть еще запросы от других журналистов, - соврал Петр, пожалев, что не догадался заранее организовать несколько писем от знакомых газетчиков.
"Завтра же попрошу Кокосова, Кореневского и еще кого-нибудь, чтобы послали Кошелеву запросы", - подумал он.
- Но ты же можешь уговорить остальных, ты же всех знаешь, - растерянно сказала Катя, и в ее голосе послышалась просящая интонация. - Петенька, пожалуйста, постарайся ради нас, ради Насти.
- Единственный способ замять дело - это быстро опубликовать все, что можно. Так, чтобы другим писать было бы не о чем, - сказал он.
- Петенька, я тебя очень прошу - постарайся. Я завтра еще позвоню, и мы обо всем договоримся. Если хочешь, я организую тебе приглашение в Вену. Ты приедешь, отдохнешь, и мы все решим.
- Откуда у меня столько денег?
- Я найду, кто оплатит все расходы, я договорюсь. Ведь ты - известный журналист и многим можешь быть полезен.
- У меня нет заграничного паспорта...
- Это - не проблема. Главное - чтобы ты согласился.
- Хорошо, я подумаю, - говорить больше было не о чем. - Интересно, во сколько обошелся наш сегодняшний разговор?
- О чем ты? Разве мы враги, я тебе только добра хочу... - Петру захотелось поверить, что она говорит искренне.
Повесив трубку, он пошел на кухню и разыскал часы. Почти половина третьего.
- Долго же мы разговаривали, но вряд ли Кате придется самой оплачивать счет. Платить будут те, кто решил, что с ее помощью меня можно утихомирить. В Вене письмо Кошелева получили и теперь, судя по всему, не знают, что делать, - вслух рассуждал он. Это уже вошло в привычку - разговаривать наедине с собой. Так лучше думалось, он как бы проверял звучание мысли; вслушиваясь, про себя поправляя неудачно построенные фразы- пригодится, когда снова начнет писать.
* * *
Через несколько дней позвонила Тамара Прокофьева. Петр не знал, какую должность она занимала на телевидении, но о ее связях и деловой хватке был наслышан.
- Петр Андреевич, мне вчера немцы звонили, расспрашивали о тебе. Душа моя, почему вдруг иностранцы тобой интересуются? - проворковала Тамара. Она всегда говорила по телефону полушепотом и с придыханием, будто делилась с собеседником самым сокровенным.
- Ну и что же ты обо мне рассказала? - спросил Петр.
- Рассказала, какой ты замечательный и серьезный журналист, каким авторитетом пользуешься, а они спрашивают: "Почему Рубашкина называют скандальным?" Я им отвечаю: потому, дескать, что скандалы, которые он затевает, всегда кончаются плохо... и не для него самого, а для его героев.
- Спасибо на добром слове. А кто звонил?
- Грин, нет - кажется, Грим. Сказал, что работает в представительстве какой-то фирмы. Я его не сразу узнала, но он напомнил, где мы раньше встречались. По-русски говорит почти без акцента. Так ты не хочешь поделиться, где собака зарыта?
Отвечать, будто он ничего не знает, было нельзя - Тамара наверняка догадается, что он врет. Поэтому Петр сказал полуправду:
- Думаю, что собака зарыта на Австрийской площади. Помнишь мою статью перед выборами?
- А я считала, что эта история давно закончилась.
- Позвони Кошелеву, он наверняка в курсе. - Петр надеялся, что тот не скажет ничего лишнего.
"Зашевелились!" - подумал он, вешая трубку.
До конца дня позвонили еще двое знакомых. Их тоже расспрашивали про него, но ничего нового Петр не узнал.
"Интересно, что делается у Кошелева? Подожду пару дней и позвоню", решил Петр.
1.38. ...А В КИЕВЕ - ПАМЯТНИК!
- Распишитесь и срочно отправьте нам по факсу,- приказал кто-то из управления делами мэрии.
Кошелев даже не стал спрашивать фамилии. Доставленное нарочным распоряжение мэра1 уже лежало перед ним на столе. Кошелев в который раз перечитал короткий текст: "Для решения вопроса о передаче Санкт-Петербургу памятника императора АлександраII работы скульптора М.М. Антокольского с последующей установкой его на территории Петроградского района командировать Кошелева П.К. - главу администрации Петроградского района в г. Киев с 24 по 30апреля 1996 года".
Тоненько заверещало на пульте прямой связи с приемной мэра. Звонил Крутинин.
- Ты чего ждешь? - не поздоровавшись, спросил он. - Шеф через каждые пять минут спрашивает. Велел ехать к тебе с комиссией и составлять акт об отказе подписать распоряжение. Ты уж не доводи до крайностей.
- Сейчас подпишу, - вздохнув, согласился Кошелев. - И распоряжение выполню. Только одного не пойму: кого ставить в Петроградском районе?
- Прочти внимательно, там все написано
- Признавайся, Витюня, сам бумажку составлял?
- Конечно, - довольно хмыкнул Крутинин.
- Оно и видно, грамотей хренов. Ведь тут написано установить не памятник, а скульптора Антокольского.
- Ты мне зубы не заговаривай! - рассердился Крутинин. - Хоть самого себя ставь, только бумагу подпиши. Последний раз спрашиваю: будешь или не будешь?
- Не кипятись, Виктор Анатольевич, сейчас отправлю, - усмехнувшись, прервал его Кошелев.
- Жду десять минут, потом выезжаю с Чаусом и Голубевым, - сказал Крутинин и отключил связь.
Помедлив, Кошелев аккуратно написал в левом верхнем углу: "Распоряжение получил в 10 часов 08 минут 24.04.96 в присутствии нарочного. П. Кошелев".
- Валентина Николаевна, - велел он секретарше,- срочно отправьте факс в приемную мэра, Крутинину. Потом сделайте копию и отдайте ее лично мне.
Кошелев понимал, что мэрии нужно любым способом убрать его из города. За это время назначенная Собчаком комиссия изымет любые документы, а если не найдет компромата, то сфабрикует нужные бумаги.