Коллектив авторов - Противостояние лучших (сборник)

– Прибавьте сюда двух энергичных юристов, – сказала Джинни. – Особенно Алекс, которая изо всех сил старалась, чтобы справедливость восторжествовала и не пострадал невиновный. Она не могла забыть фотографии вскрытия трупа Спиновой.

– А теперь Мустаффа мертв и документ пропал, – продолжал Пол. – И одному Богу известно, где скрывается Рашид, если, конечно, это его настоящее имя. А мы с вами оба уже знаем, что оно наверняка фальшивое… Про него можно сказать все, что угодно, но только не то, что он глуп.

– Терпеть не могу, когда меня вот так используют! – заявила Коркоран.

– Думаете, мне это нравится? Мой долг заключался в том, чтобы всеми возможными способами защищать Мустаффу. Но поддержка лжесвидетельства не входит в мои обязанности.

– Итак, что будем делать? – спросила Джинни.

– Понятия не имею, – развел руками Мадриани. – Мы могли бы поговорить с судьей, который вел процесс, и с прокурором, объяснить им, что произошло. Но пользы от этого будет немного. Даже если б Мустаффа был жив, суд не смог бы до него добраться. Дело и без того страшно запутано, а теперь еще осложняется тем, что он мертв.

– Рашид является соучастником, – напомнила ему Джинни. – Его можно призвать к ответу.

– Попробуйте его найти! – фыркнул Пол. – Он занят тем, что распродает свою добычу. Не забыли про маленькие золотые статуэтки?

– Да, я про них слышала, – проговорила Джинни. Она задумалась на мгновение, а потом ее глаза вдруг хитро заблестели. – Вот он!

– Кто? – не понял ее собеседник.

– Ответ.

– На что?

– Оскорбленная женщина! Алекс непременно захочет в этом поучаствовать. Может быть, теперь прокурор округа к ней прислушается?

Через восемь дней блестящий «Гольфстрим G 650» вырулил на взлетно-посадочную полосу тщательно охраняемого аэропорта, расположенного неподалеку от Пхеньяна, столицы Северной Кореи. Он остановился перед большим ангаром, и к его двери тут же подкатил трап. Дверь распахнулась, и на платформу шагнул мужчина, державший по мышкой маленькую деревянную шкатулку.

Человек, который называл себя Самир Рашид, посмотрел на группу официальных лиц, дожидавшихся его у основания лестницы. За ними стояли сверкающие черные лимузины и машины службы безопасности, чтобы сопроводить его в правительственное здание, Народный дворец учебы.

Рашид быстро спустился по лестнице и, ступив на площадку, протянул правую руку, чтобы поприветствовать генерала, стоявшего первым в строю. Но, прежде чем тот ответил на рукопожатие, перед ним вырос охранник и быстро защелкнул на его правом запястье холодный металлический наручник. Другой охранник забрал у него деревянную шкатулку и надел наручник на его вторую руку.

– Что происходит? Что вы делаете?! – охнул Самир.

– Молчи, – сказал генерал. – Пойдешь со мной. Это статуэтка? – Он показал на шкатулку.

– Да, и вождь будет очень вами недоволен из-за того, как вы со мной обращаетесь. Это возмутительно! – вспыхнул арестованный. – Я заключил договор с его отцом, и ваш замечательный вождь его одобрил. Уверяю вас, вы будете очень огорчены, когда я расскажу ему о вашем поведении!

– Да, – сказал генерал. – Возможно, вы сможете объяснить ему, что это значит.

Один из подчиненных, стоявших с ним рядом, протянул ему что-то, и человек, называвший себя Рашидом, увидел газету. Точнее, две газеты – «Нью-Йорк таймс» и «Лос-Анджелес таймс», вышедшие накануне. В глаза ему сразу бросился заголовок нью-йоркского издания:

Дерзкое ограбление музея в Каире Попытка продать фальшивую статуэтку Тутанхамона

А «Лос-Анджелес таймс» добавляла:

Прокурор раскрывает детально разработанный обман в деле об убийстве Спиновы Соучастник скрылся

Глаза Рашида метались по строчкам – он пытался осознать значение того, что было написано в газетах. В крови у него начал бушевать адреналин, когда он представил, что его ждет, выхватывая отдельные слова на страницах – «золотая статуэтка, отделенная от основания», «диктатор из Северной Кореи», «доверчивые покупатели», «обман», «убийство»… Впрочем, последнее слово казалось самой меньшей из проблем Рашида. В этот момент он понял, что никогда не покинет Северную Корею.

Правильно говорят: справедливость – забавная штука, и у нее много ипостасей.

Трудности, которые должны были возникнуть при объединении в одной истории Линкольна Райма и Лукаса Дэвенпорта, поначалу казались непреодолимыми. Райм, герой серии Джеффри Дивера, которая началась с «Власти страха» (1998), страдает от паралича всех конечностей и вынужден оставаться у себя дома в Нью-Йорке. А детектив Дэвенпорт, звезда основной серии Джона Сэндфорда, живет в Миннесоте и работает в полиции.

Как они вообще могли встретиться?

К счастью, жесткий характер Дэвенпорта, полицейского, который не склонен брать пленных, прежде уже приводил его в Нью-Йорк. В «Безмолвном убийце» (1993) детектив нью-йоркской полиции Лили Ротенберг обратилась к нему за помощью в поимке безумного убийцы доктора Майкла Беккера, рыскавшего по улицам Манхэттена. А у Райма есть партнерша, детектив Амелия Сакс, так что Джефф и Джон решили, что будет вполне естественно объединить силы, чтобы расследовать дело скульптора-убийцы, для которого искусство и смерть стали неразделимы и связаны непостижимым и жутким образом.

Совместная работа этой четверки стала особенно гармоничной из-за того, что Лукас Дэвенпорт и Лили Ротенберг – настоящие мастера в том, что касается создания психологического профиля убийцы, а Линкольн Райм и Амелия Сакс сильны в судебной науке. Все вместе они решили взяться за расследование преступления, совершенного в Нижнем Манхэттене, чтобы выяснить, кто и почему совершил убийства на модной выставке.

Процесс написания истории получился совершенно безболезненным. Джон и Джефф обладают огромным опытом в подобного рода вещах. Они вместе придумали сюжет, включающий в себя восемь сцен, и разделили их между собой. Джефф занимался местом преступления и исследованиями криминалистов, Джон – работой под прикрытием и на улицах города. Вместо того чтобы действовать последовательно – писать один эпизод за другим, так, чтобы каждый из соавторов, закончив свой отрывок, отсылал его партнеру, – они писали одновременно. А когда все было готово, каждый отредактировал рукопись, после чего они объединили правки – и всё.

Это жуткая история, полная фирменных откровений авторов и неожиданных поворотов. Вы подумаете дважды, прежде чем решитесь посетить картинную галерею, о которой пойдет речь.

И да поможет вам Бог, если вы когда-нибудь разговоритесь с незнакомцем в баре!

Вечер выдался жарким и душным. Запахи середины лета на Сентрал-Парк-Уэст – растаявшей жвачки, сырных крендельков и гнилых бананов – проникли на заднее сиденье такси, когда оно свернуло с 57-й улицы и направилось на север.

За рулем сидел шофер, назвавшийся пакистанцем из Карачи, – сухощавый спокойный мужчина, от которого слегка пахло тмином и одеколоном «Драккар нуар». Он слушал что-то вроде пакистанского джаза или афганского рэпа, а может, и нечто еще более экзотическое. Пара на заднем сиденье не смогла бы уловить разницу, даже если бы таковая и существовала. Когда мужчина спросил, насколько велик Карачи, водитель ответил:

– Больше Нью-Йорка без пригородов, но меньше большого Нью-Йорка.

– Неужели? – с сомнением сказала женщина.

Пакистанец уловил в ее голосе скепсис.

– Я смотрел в Википедии, там так написано, – заявил он уверенно.

Мужчина, сидевший позади него, приехал из Миннесоты и не знал местных правил – либо был богат, поскольку дал водителю слишком большие чаевые. Вместе с женщиной он вышел из машины.

– Я бы не отказался от гамбургера, – сказал этот человек, когда такси уехало. – С кетчупом и картошкой фри.

– Ты просто не хочешь встречаться с Раймом, – ответила его спутница. – Он действует тебе на нервы.

Лукас Дэвенпорт посмотрел на особняк Линкольна Райма, большое викторианское здание с окнами, выходившими на парк, и слабым старомодным фонарем над входом.

– С этим я уже смирился. Во время первого визита мне было трудно на него смотреть. И он злился. Я почувствовал его отношение, и мне стало не по себе.

– Однако на Амелию ты смотрел и не испытывал никаких проблем, – заметила Лили Ротенберг.

– Веди себя прилично, – проворчал Лукас, когда они подходили к ступенькам, ведущим к входной двери. – Я женатый человек. И у меня отличный брак.

– Что не мешает тебе следить за рынком, – заметила Лили.

– Не думаю, что она на рынке, – отозвался Дэвенпорт и сделал круговое движение пальцем. – Я хотел сказать, могут ли они…

– Не знаю, – ответила Ротенберг. – Почему бы тебе не спросить об этом? Просто дождись, когда я куда-нибудь выйду.