Олег Верещагин - Ох уж, эти детки!

Федька, склоняясь над ней. Страница газеты была порезана ножницами — Женька аккуратно вырезал буквы. — Ну не дурак? — горько спросил Макс. — Смотри, что вырезано?

— "Добровольно" — вырезана Д… вот «великий» — Е вырезана… — Федька отложил газету. — Ясно, — он посмотрел на книгу. — Газета тут лежала?

— Тут, — покривился Макс. — А может, и не дурак. Решил: чем тупеее и страннее, тем лучше, — он черкнул ногтём строчку знаменитого предостережения, прочел вслух: — Держитесь подальше от торфяных болот… Понимаешь, он зашел в штаб, когда там никого не было. Увидел бумаги, сбегал к себе, изготовил эту фигень… — Макс ударил по столу. И вдруг выругался. — Ну и влип теперь по самые уши! Он наверняка этот клад решил кому-то продать и нашел в «нэте» покупателя. Вот и пропал… — он снова выругался.

— Хватит ругаться, — Федька покусал губу. — Пошли. Действовать надо.

— До милиции достучаться надо, — заметил Макс, бесцельно двигая по столу газету, с передней страницы которой мэр призывал "оставить нашим детям процветающий город!"

— Угу, самое первое дело, — Федька отмахнулся. — Ну постучимся, ну и что? Как они его искать будут? Юрка вон даже номер джипа сообщил, а они его и не записали. Ездят, блин, с мигалками и вопилками, как цыганский табор…

— Ну я не знаю, — Макс скривился, — Ну спецоперация какая-нибудь….

— Максим, — тоже скривился Федька, — ну хватить бредить. Спецоперации для простых пацанов только в кино проводят, а в жизни участковые по домам ходить станут: "Вы у себя ворованого пацана не прячете? — Да нет, вы что, зачем?! — А, ну спасибо, я пошел…" Самим надо — и поскорей…

….Юрка топтался возле подъезда. увидев старших ребят, сказал хмуро:

— Нету их, — ни Сашки, ни матери ее. У нее отгул, они в область поехали.

— И не надо, — Макс коротко пересказал историю. Глаза Юрки, сперва все увеличивавшиеся, потом вдруг резко сузились, и он сказал хмуро:

— Гад. Предатель.

— Вообще-то жалко его, Юрик, — сказал Макс тихо. Юрка вновь распахнул глаза:

— Чего?! Да он нам….

— Он у нас тряпочку украл и несколько листов бумаги, — так же тихо ответил Макс. — А его убить за них могут. По-настоящему убить, или даже что похуже… А у него мать, Юрик. И он у матери один свет в окошке. Да и какой же он гад? Помнишь, как он тебе велик сделал? А как он Лешку к себе ночевать забирал, когда дома попойки…..

Юрка вдруг заморгал и спросил:

— А…. а что же теперь?.. Теперь он… он что, не…. не вернется?

На ресницах у Юрки повисли капли, он потянул воздух носом. Старшие ребята переглянулись. Но ничего сказать не успели — ни Юрке, ни друг другу, потому что во двор с треском и грохотом влетели три мотоцикла, оседланные затянутыми в проклепанную металлом кожу парнями. Федька тяжело вздохнул. Макс улыбнулся. Юрка из-за спин старших показал кулак.

Эти трое были из компании рокеров поселка Железнодорожный, как бы пригорода Изжевино. Когда-то — в легендарные годы — между подростками обоих населенных пунктов существовала вражда, регулярно выливавшаяся в побоища на путях. Но вот уже, как лет десять она поутихла. «Железки» почти поголовно увлеклись фильмами "Воин дорог" с Гибсоном и ударились в рокерство. «Жеванные» подались кто в армию, кто в бизнес. Короче, битвы отошли в прошлое, но антагонизм сохранился — ни те, ни другие старались без особой нужды на чужой территории не появляться. Но конкретно с одним из трех — рослым парнем по кличке Дубль, чью голову венчал армейский шлем с лисьим хвостом — у Федьки был личный конфликт. Смешно, но из-за Мела Гибсона, которого Дубль считал героем всех времен и народов, а Федька терпеть не мог из-за роли в "Отважном Сердце", где "все переделано в сторону щотландцев", как заявил Федька год назад на школьном дворе, после чего произошла драка.

— Черти их принесли, — сердито сказал Федька. Сейчас ему про ту историю было неловко вспоминать.

Но, похоже, рокеры заехали во двор не от хорошей жизни. Они поставили свои переделанные до полной неузнаваемости огромные «уралы» на подножки, двое склонились над одной из машин, перебрасываясь короткими фразами, а третий — Дубль — сняв на ходу шлем, пошел к Федьке и его товарищам. Полы длинного плаща на ходу эффектно хлестали по шевровым сапогам, начищенным до лунного блеска и украшенным цепочками и шпорами.

— Привет, — хмуро сказал он. Трое друзей кивнули вразнобой. — Не поможете? Масло нужно… Где тут у вас?..

— Деньги давай, — безразлично сказал Макс. Дубль порылся под плащом, достал полтинник. — Юр, сбегай.

Тот изобразил неудовольствие, но исчез. Дубль махнул своим, они присели возле мотоциклов, один закурил.

— Не жарко? — поинтересовался Макс. Дубль распустил лисий хвост:

— Имидж ничто — это выдумка рекламщиков. Имидж все, — поучительно заметил он. — Вы чего тут тусуетесь? У нас все навалом лежали, когда узнали, куда вы свой «томагавк» засадили. Теперь вам еще дачку развалить, вааще красота будет.

— Подумаем, — отозвался Макс. Федька вообще не прислушивался к разговору — он думал, что делать и как быть — и ни-че-го в голову не лезло. Дубль помолчал, потом спросил:

— А чего, наш-то Умнукус(1.) себе новую тачку оторвал? Сейчас жали мимо его дачи, глядим — во дворе "широкий стоит. Из Москвы пригнал, что ли? Даже номера еще не поменял….

— А? — Федька быстро повернулся к Дублю. — Ты про что?!

— Да я говорю, — тот озадаченно покосился на Федьку, — едем сейчас мимо дачи, видим — джип во дворе стоит, ну, этот, "чероки"(2.). С московским номерами… э, вы чего?!

— Дубль! — Федька схватил его за рукав плаща; двое других рокеров вскочили. — Витька! Забросьте нас с Максом до дачи! Витька, я тебя прошу!

— Да нам вон чиниться… — Дубль кивнул в сторону товарищей, но потом сам себя оборвал: — А чего такое, Федь?

— Долго объяснять! — Федька выпустил его рукав, сжал кулаки: — Витька, человек может погибнуть! По-правде погибнуть! Вить!.. Мы заплатим! Пятьсот! Вить, тыщу заплатим, при свидетелях говорю! Только быстро!

— П….поехали… — Дубль ошалело посмотрел на своих. — Цепак, дождись пацана, а потом нас… Федь, ты ко мне, а ты Макс — к Иглу… Ну дела!

1. Главный злодей a в фильме "Безумный Макс-2. Воин дорог", вождь разбойничьего племени; Дубль имет ввиду мэра.

2. «Широкий» — «чероки» (жарг.)

— Ты объяснишь, что к чему? — прошипел Дубль.

— Нет, Вить, времени нет, — Федька быстро переводил взгляд с открытых ворот внутрь, на корму джипа, потом — на пустое полукруглое крыльцо, на сарай, обшитый вагонкой, в глубине двора. — Честное слово — нет времени… Макс, пошли.

— Погоди, — рокер задержал Федьку за рукав. Глаза у него были серьезные.

— Может, мы с вами? А, Игл?

— Угу, — буркнул тот, разматывая из-под куртки с изображением орла длинную массивную цепь.

— Нет, вить, — Федька покачал головой. — Вы очень тяжелые… Если уж так — подождите нас тут, а?

— Будем ждать, — кивнул Дубль, присаживаясь на сидение своего «урала», стоявшего за плотной стенкой кустов. — Вы только ракету дайте.

— Вить, — сказал Федька. — Спасибо, Вить, — и добавил непонятно для рокера:

Дубль не мог знать, что это толкование руны «тир» из "Древнеанглийской рунической поэмы". Но важно кивнул:

— Или!

— Как думаешь, где он?

Вообще-то двор дачи охраняли два пинчера. Но сейчас, когда тут были чужие, пинчеров куда-то дели. Макс и Федька сидели за сараем в ухоженных кустах сирени. Двор по-прежнему пустовал, хотя из дома слышались кое-какие звуки.

— Где угодно, — прошипел Макс. — В подвале — в доме, или вон под мараем…или еще где…. если он, конечно….

Макс не договорил. Но Федька понял его и стиснул зубы.

— Смотри, — Макс толкнул друга в бок. И Федька увидел, как на крыльцо вышел амбалистый молодой парень. Постоял, потянулся и неспешно зашагал к сараю, что-то доставая из кармана свободной рубашки с коротким рукавом. Стащил какую-то оболочку, бросил ее буквально перед носом мальчишек, проходя мимо них.

И они увидели в руке амбала небольшой шприц…..

…Женька понял, что дело идет как-то не так, когда его привели в этот подвал. Правда, именно привели, вежливо, попросили подождать. Но ожидание затянулось — сильно затянулось и, когда в подвал спустился смуглый мужчина в белом костюме с замкнутым лицом, Женька осторожно сказал:

— Мне домой пора. Мама будет беспокоиться, я же ей не сказал….

Ссылка на маму в устах тринадцатилетнего парня ему самому еще недавно показалась бы смешной, но сейчас нарастающее чувство опасности заставило Женьку инстинктивно обратиться к самой, как ему казалось, надежной, защите. Но смуглый мужчина посмотрел на него спокойно, оценивающие и безразлично сказал: