Коллектив авторов - Литература. 10 класс

В лирике Тютчева последних лет не угасает вера в человека неисчислимых внутренних возможностей, вера в «сочувственную руку друга». В своем предсмертном стихотворении, написанном в «роковые дни лютейшего телесного недуга», поэт, подводя итоги своей жизни, мужественно и открыто говорит: «И верит сердце в правду и любовь».

Как поэт Тютчев сложился в 20—30-е годы. Его творчеству свойственны широта и разнообразие проблематики. Он входит в художественную литературу как представитель философской поэзии. В лирике Тютчева, проникнутой страстной, ищущей мыслью и острым чувством трагизма, глубоко отразилась вся сложность и противоречивость действительности. Мир, первоосновой которого на заре мироздания являлся хаос, представляется поэту очень непрочным, неустойчивым, обреченным на гибель. Великая борьба стихий и поныне еще не закончилась. Вулканическая энергия земных недр постоянно вырывается наружу, и тогда сотрясаются человеческие души. «Хаос шевелится», и поэтому нельзя верить в спокойствие и благообразие мира, который ожидают новые и новые потрясения. Картина возможной гибели мира рисуется поэтом в коротком стихотворении «Последний катаклизм» (не позднее 1829).

Предвидя ужас «последнего часа природы», Тютчев глубоко размышляет о самых жгучих, сокровенных тайнах бытия. Он стремится проникнуть сквозь пестрый и разнообразный покров жизни в первооснову всего сущего и чувствует себя причастным к человеческой истории. Характер мироощущения поэта находит воплощение в ставших крылатыми словах из стихотворения «Цицерон» (не позднее 1830):

Познать трагизм мира, его «роковые минуты», его истинную сущность можно лишь в ночные часы, в «безлюдии ночном». Тема ночи – одна из главных тем поэзии Тютчева. Позже Александр Блок назовет поэта «самой ночной душой русской поэзии». Когда ночь опускается на землю, когда все принимает хаотически неясные очертания, музу Тютчева «в пророческих тревожат боги снах». Ночь и хаос постоянно упоминаются в его стихотворениях 20—30-х годов. Ночью мир «слышный, но незримый». Поэта занимают «ночные голоса». В черную бездну между закатом одного дня и восходом солнца другого врывается «чудный, еженочный гул». Душа поэта «хотела б быть звездой», которая невидима для «сонного земного мира» и которая горела бы «в эфире чистом и незримом». По Тютчеву, «чуждое неразгаданное ночное» оказывается особенно близким для человека, и, чувствуя себя на краю бездны, он познает сам себя и ощущает трагизм своего существования на земле.

Одним из шедевров философской лирики Тютчева является стихотворение «Silentium!» (не позднее 1830). Его лейтмотив обозначен в заглавии, которое в переводе с латинского обозначает «Молчание!». В этом стихотворении, как и во многих других стихотворениях поэта («День и ночь», «Святая ночь на небосклон взошла…» и др.), «день отрадный, день любезный», но обманчивый в своих светлых утешениях, противопоставляется ночи, когда раскрывается вся глубина мира и души. Драматизм стихотворения состоит в пронзительном одиночестве лирического героя, вынужденного «жить в себе самом». Слово бессильно выразить мысль так, чтобы она не была «ложью» и не «возмущала ключей» нравственного чувства. И поэт молчит о тех мыслях, которые навеяны «буйной годиной» современности.

Большое место в творческом наследии поэта занимает пейзажная лирика. Проникновенное изображение картин природы в разных ее состояниях у Тютчева всегда соединяется с глубокими размышлениями о жизни, о человеке, который вместе с природой вспоминает древний хаос (поэтому пейзажную лирику с полным правом можно назвать и пейзажно-философской). Состояние души человека, его переживания всегда находят гармоническое соответствие в природе. Понимание стройного созвучия человека и природы, жажда слияния с ней доступны лишь духовно богатым и эмоционально одаренным людям.

Программный для поэта характер приобретает стихотворение «Не то, что мните вы, природа…» (не позднее апреля 1836). Ораторской интонацией стихотворение напоминает гневную и суровую оду Г. Р. Державина «Властителям и судиям», в которой дерзко осуждаются недостойные властители. Продолжая традиции русской гражданской поэзии, Тютчев обрушивает свой обличительный гнев на тех, кто далек от «беседы дружеской» с природой, кто не чувствует ее в каждом проявлении.

Композиционный строй стихотворения, его поэтическую идею определяет антитеза первой строфы, которая строится на противопоставлении взаимоисключающих понятий слепок, бездушный лик – душа, свобода, любовь, язык. Это противопоставление находит воплощение и в стилистической организации строфы, состоящей из одного предложения, в котором отрицанию не то… не то… противостоит утверждение в четырежды повторенном есть. Не случайно, что именно первая строфа стихотворения вошла в живое наследие литературного языка и стала использоваться в качестве крылатого выражения.

Обличительная интонация, соединенная со страстным утверждением идеи родства человека и природы, пронизывает все тютчевское стихотворение. Многократно повторяющиеся отрицания не, нет соединяются с метафорическими образами, создающими одухотворенный лик природы, где «дышат солнцы», «говорят» леса и где гроза «совещается» с человеком «в беседе дружеской».

Одним из средств художественной выразительности стихотворения является его интонационный строй, в котором повествовательно-описательная интонация первой строфы сменяется поисково-вопрошающим строем второй, а в заключительных строфах вытесняется восклицанием, внушающим читателю определенное эмоциональное отношение к содержанию произведения.

Страстность и резкость позиции поэта по отношению к нравственно убогим людям не нашли поддержки у цензуры, которая сократила вторую и четвертую строфы. Печатая стихотворение в «Современнике», Пушкин настоял на том, чтобы выброшенные строфы были отмечены строками точек.

Высшим блаженством для поэта является слияние с природой, когда каждое человеческое чувство вызвано и пронизано ею («Все во мне – и я во всем…»). Идея «кровного родства» человека и природы, его растворения в ней красной нитью проходит через все лирическое творчество Тютчева: «Дума за думой, волна за волной – / Два проявленья стихии одной». Поэт всюду говорит о природе как о чем-то живом. Одушевленность, одухотворенность природы подчеркивается всей образной системой стихотворений и находит последовательное воплощение в двухчастной композиции многих лирических созданий поэта («О чем ты воешь, ветр ночной?..», «Тени сизые смесились…» и др.). На параллелизме между жизнью природы и состоянием человеческой души построено и стихотворение «Еще земли печален вид…» (не позднее апреля 1836).

Природа в стихотворениях Тютчева выступает как мыслящее существо, она радуется и грустит, она, подобно человеку, живет и чувствует. В лирических строках поэта «зима… на весну ворчит», а «та ей в глаза хохочет»; «лазурь небесная смеется»; весенние воды «бегут и будят сонный брег»; гроза «опрометчиво-безумно вдруг на дубраву набежит»; «ночь хмурая, как зверь стоокий, глядит из каждого куста». Мотив одухотворенности природы находит свое отражение и в творчестве других русских поэтов, но, в отличие от них, Тютчев, по наблюдению философа В. С. Соловьева, живую красоту природы «принимал и понимал не как свою фантазию, а как истину…».

В лирических стихотворениях о природе 50—60-х годов «пейзажи в стихах» даны в постоянной смене картин, в тесной соотнесенности лирического переживания с тайнами мироздания. По-прежнему Тютчев – тонкий ценитель красоты природы, но от мотивов всеобщей одушевленности природы в ранней лирике он приходит к подчеркнуто конкретному ее изображению, живо и непосредственно передает свои впечатления от внешнего мира. Великим мастером в изображении природы Тютчев предстает в стихотворении «Как хорошо ты, о море ночное…» (январь 1865).

Это стихотворение заставляет вспомнить характеристику тютчевских пейзажей в стихах, данную Некрасовым на страницах «Современника»: «Главное достоинство г. Ф. Т. заключается в живом, грациозном, пластически верном изображении природы. Он горячо любит ее, прекрасно понимает, ему доступны самые тонкие, неуловимые черты и оттенки ее, и все это превосходно отражается в его стихотворениях».