Олег Верещагин - Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка

— Его нельзя брать с собой. Пусть остаётся. Он просто не пройдёт через фронт, без вариантов.

Олег ожидал — честно ожидал! — что Димка возмутится. Но мальчишка молчал, испуганно глядя перед собой. И Олег отвёл глаза. Да, не все в этом возрасте как Борька.

Поэтому он, Олег, обязан вытащить тех.

Он подумал так, отвёл глаза…

И увидел входящего в помещение Артура.

Это было до такой степени поразительно и странно, что Олег не двигался, глядя на происходящее. Для Юрки и Димки все вошедшие были незнакомы, мальчишки и не глядели в их сторону. А для Олега…

Артур шёл впереди, неся на плече пулемёт. Голова у него была обвязана, совсем не романтично — грязной серой тряпкой. Следом шла Саша с двустволкой, за ней — Оля-старшая, к которой жались Тимка, Данила, Маша, младшая Оля… глядящий себе под ноги Генка. Дальше — Борька. С баргайским автоматом, прихрамывающий. И — Кирилл с Максом. Тоже с автоматами.

Они вошли и остановились, озираясь — перемазанные, видно, что усталые до последнего предела, но живые, живые, живые…

…Юрка не понял, почему Олег вдруг, издав какой-то странный горловой звук, поднялся, держась за стену и рванулся навстречу вошедшим. Остановился в шаге от высокого парня с пулемётом на плече…

…Артур смотрел на Олега и улыбался. Потом сказал:

— Дошли все, командир.

Не глядя, передал пулемёт Сашке. Олег сделал ещё один шаг и обнял кадета изо всех сил, чувствуя, как Артур дышит, как стучит сердце, как от него неудержимо разит потом и порохом.

— Живой, — сказал Олег. — Ты живой. Вы живые.

И ощутив, как пальцы Артура стиснули куртку на спине, больно защемили кожу — счастливо, со всхлипами, рассмеялся…

… — В общем-то мы с самого начала живы остались благодаря Борьке, — Артур лежал на пенке, прикрыв глаза. Больше всего Олег боялся, что он уснёт, но кадет явно собирался сначала всё рассказать. — Это кадр, Олег. Это не просто кадр, это уникум. Я его только вот в эти два дня оценил. Дирижабли, туда-сюда — это всё потом… А началось с него. Нас в пещере зажали, спустились по скалам. Я не то что проморгал, нет — просто совершенно этого не ожидал, вверх и не смотрел даже. Свалились, как снег на голову… Не знаю, то ли выследили нас, то ли случайно наткнулись… Прямо через несколько часов, как ты ушёл…

— Я зря вас оставил, — хмуро сказал Олег. — Я ещё когда их отряд в долине увидел — понял, что зря.

— Ну, был бы ты с нами — какая разница? — Артур, не открывая глаз, пожал плечами. — Вломились внутрь. А Борька сидел как раз с ружьём на коленях. И прямо сразу в передних — картечью. Из одного ствола, из другого… Не раздумывая. Мы-то все окаменели… Ну, дальше Макс до гранат у одного на поясе добрался, кинул две наружу, мы похватали, что ближе лежит…- Артур помолчал, тише сказал: — Я двоих мечом зарубил… Они вниз откатились. До темноты постреливали, а ночью мы ушли по скалам… — Артур покачал головой. — Борька с Данилкой влезли наверх по выступам, трофейные тросы закрепили, и мы поднялись. А потом они обуваться стали — а вместо пальцев месиво… Данилку Олька на закорках несла, Борька сам ковылял… В общем, на плоскогорье нас дирижабль подобрал. Мы чудом только по нему стрелять не начали…

— Артур, я не нашёл Марата, — Олег порывисто сел. Кадет наконец открыл глаза:

— Ну не нашёл, так не нашёл… Эвакуируемся, там что-нибудь придумаем. Главное, что всех наших собрал.

— Собрали, — поправил Олег. Но Артур возразил спокойно:

— Собрал. Ты собрал. Без тебя ничего не было бы.

Олег собирался опять беспредметно возразить. Но послышались шаги, усталый шум беженцев затих — в башенный зал вошёл офицер-уррв в грязной форме.

Вошедший офицер что-то громко сказал — и стало тихо. Он поднял руку и заговорил — отрывисто, Олег не мог избавиться от ощущения, что это просто лает сторожевой пёс. Уррвы вокруг переглядывались, кто-то из женщин заскулил, но тут же умолк. Офицер сделал ещё несколько странных, нечеловеческих жестов (уже молча) — но уррвам они, очевидно, что-то говорили.

Люди увидели, как начали подниматься дети и подростки — кто быстро и решительно, кто почти неохотно, но без промедления. Они подходили к куче оружия и выбирали что-то из неё, брали боеприпасы и выходили. Чаще всего — не оглядываясь на своих родных, которые теперь уже не могли сдержать криков, почти человеческих. Но ни одна мать не остановила сына. Впрочем, некоторых, уж слишком маленьких, останавливал и возвращал офицер.

— Что они делают? — прошептала Саша. — Там же совсем дети, младше Борьки…

Странно, но офицер услышал. Он повернул лицо к людям и сказал, с трудом подбирая слова:

— Смерррт… за све… ту и там. Но… любче… измеррррт в детса… неггг быт… ррроб.

И отвернулся, следя за тем, как вооружаются дети и подростки.

— Аой! — вдруг сказала одна из женщин, гладя руку подошедшего к ней попрощаться сына — на вид одних лет с Олегом. И резко оттолкнула его…

— Аой! — поддержала её другая. И через несколько секунд слаженно и дружно слышалось в зале:

— Аой! Аой!! Аой!!! Аой-аа!!!

— Что он сказал — офицер? — спросил Тимка. — А?

— Что-то вроде того, что лучше умереть ребёнком, чем жить рабом, — сказал Юрка. И крикнул: — Слышите, мы тоже пойдём!

— Пойдём! — поддержал Кирилл. Офицер повёл рукой:

— Нем. Оберрреч… приказ…

Отсалютовал — и вышел тоже. Следом за своим наспех собранным отрядом.

— Совсем плохо, — сказал Борька. — Видите, у них совсем плохо… а мы тут крупу переводим!

И зло двинул ногой по пустой миске.

Она насмешливо задребезжала на каменном полу.

— Всё, — Макс сел на корточки, посмотрел вокруг, потом оглянулся на дверь — которая вела на лестницу вверх. — Дирижабли, много. Не меньше дюжины. Идут от гор сюда. Ну, не сюда — в порт идут. И их даже никто не перехватывает…

Всю первую половину этого нового дня ребята и девчонки — кроме младших, которых не выпускали, и Генки с Димкой, которые сами не двигались с места — время от времени, мучаясь бездельем и неизвестностью, выходили на крышу — посмотреть на панораму боя. И вот — пожалуйста.

Артур встал. Привалился к стене. Оттолкнулся лопатками, прошёлся туда-сюда. Олег, растирая ногу (рана чесалась), смотрел в пол. В нём нарастало какое-то дикое, бессмысленное, но всепоглощающее желание — сделать хоть что-то, лишь бы прекратилось это бессмысленное сидение на одном месте…

— Далеко идут? — спросил Артур. Макс, тянувший и дёргавший себя за свой «конский хвост», сморщился:

— Километр, не больше… параллельно башне.

— Ты что придумал? — Олег поднял голову. На Артура в этот момент уставились все.

— Смотри, — Артур присел возле оружия, сваленного в углу.

— Что тут? — Олег подошёл. Артур подвытянул винтовку — массивную, с длинным стволом, казавшимся тонким из-за общего размера. Под стволом крепились расставленные сошки. Мушка была высокой, приклад снабжён толстой резиновой накладкой.

— Тяжёлая винтовка, — Артур вытащил оружие целиком. — Вон ещё одна… Типа наших ПТР с Великой Отечественной… Знаешь, что такое ПТР? — Олег кивнул. — Их пацаны воюют, а мы что, хуже? — тихо спросил Артур. — Как он там сказал — лучше умереть ребёнком, чем быть рабом?

— Что предлагаешь? — Олег вытащил вторую такую же. — О, тяжёлая…

— Влезем наверх и попробуем бить по дирижаблям… Они же думают, что тут одни беззащитные, ходят мимо… Мелких и девчонок не берём. И Юрку, он побитый весь вон какой.

Олег кивнул. Повернулся и позвал негромко:

— Макс, Кирка, идите сюда.

Караваев с Сигаевым подошли сразу.

— Пойдёте с нами? — напрямую спросил Олег. Мальчишки переглянулись. Макс кивнул. Кирилл потащил из кучи тяжёлый, похожий на экзотическую змею, патронташ, в котором (как у охотников) торчали патроны размером с две ладони.

— Мы тоже! — крикнул Борька. Но Артур рявкнул в ответ:

— Привяжу! Честное слово, привяжу!

— Мы можем патроны подносить! — поддержала мальчишку Олька Томилина. Артур отмахнулся, взваливая на плечо винтовку.

Олега, как ни странно, немного покоробило, что Юрка промолчал — полулежал и смотрел, как они вчетвером идут к двери. Но он тут же прогнал эту мысль и добавил около самой лестницы:

— Сидеть здесь всем. Это приказ…

...Вид, открывавшийся с дозорной башни, был страшным и завораживающим одновременно.

Наземный бой шёл возле императорских статуй. Гранитные гиганты равнодушно смотрели на дальние горы, а возле их ног кипела схватка, временами перераставшая в рукопашную. Севернее линия обороны уррвов отползла почти к самому океану. Над портом клубились дымы и полыхало пламя. Канонерки обстреливали наступающих баргайцев и пока что не допускали их к причалам, от которых то и дело отваливали самые разные суда — от парусных ботов до круизных лайнеров, сюда прислали всё, что было у Ленниады. Но прикрыть порт с воздуха было труднее — дирижабли уррвов вели тяжёлый бой. Олег видел, что множество кораблей горит и тонет. Различил и сотни точек на полыхающей воде… Южнее уже в прибрежных кварталах тоже сражались — наверное, туда отошли Станац, Драгило и Манче. Как там Светка, жива ли вообще…