Коллектив авторов - Урал — земля золотая

— А где применяется боксит? — задал вопрос Эдик.

— Не знаешь, где применяется боксит? — засмеялись ребята.

— А алюминий знаешь? — спросила его Маня. На помощь Эдику пришел Сережа.

— Ничего смешного нет. Из боксита получают не только алюминий. Боксит применяется для изготовления так называемых абразивных материалов.

— Какие такие абразивы?

— Наждак, карборунд — абразивные материалы. Они употребляются для обработки твердых металлов, например, стали. Очень нужен боксит и в некоторых металлургических процессах. Так что смеяться нужно было Эдику, а не вам, — закончил Сережа.

Юра и Сережа тут же сделали анализ оранжевому бокситу: в нем оказалась треть алюминия.

Пора двигаться в обратный путь. Мы решили сократить дорогу, взобравшись от котлованов прямо на скалы. Достигнув вершины, остановились в последний раз взглянуть на рудник, где добывается один из легчайших металлов в мире.

— Посмотрите, какая красивая дорога, вся красная, — воскликнул Юра.

От котлованов убегала в лес удивительная огненная дорога. Мельчайшие красные пылинки боксита покрыли землю, травы, деревья, дома. Высокие сосны и ели утратили свой зеленый наряд и, казалось, пылали под лучами яркого солнца.

Домик на краю дороги горел точно груда углей. Не одну тысячу раз проехал по дороге автомобиль с бокситом, оставляя за собой облако красной пыли.

— А что если бы весь боксит расплавить, отнять от него кислород? — проговорил Юра.

— О, было бы чудесно!

— Все было бы как в сказке, — продолжал Юра. — Вместе с кислородом улетучился бы яркий цвет боксита, и там, где сейчас мы видим красное, остался бы серебряный блеск алюминия. Мы очутились бы в сказочном царстве. Серебром сверкает дорога, возле нее стоят покрытые серебром деревья, и маленький домик казался бы сделанным целиком из серебра.

— И мы поехали бы на серебряной автомашине, — восторгались ребята.

— И шахтеры были бы серебряные!

— Но это только мечты, — разочаровал нас Юра. — Алюминий крепко держит кислород. Больше двух тысяч градусов тепла нужно, чтобы расплавить боксит. — И прежде чем мы очутились бы в серебряном царстве, и дом сгорел бы, и лес завял, и мы превратились бы в пепел. А боксит останется красным.

— Ну, если не состоялось переселение в серебряное царство, идем купаться, — предложил Эдик, и мы пошли к реке.

На вид речушка ничем не отличалась от других северных рек. Узкая, но глубокая. В некоторых местах через нее можно было перепрыгнуть.

Выкупавшись в холодной воде, направились вниз по течению.

Речушка все время кидалась из стороны в сторону, сворачивая от гор и камней. Кусты преграждали нам путь, но с ними мы не считались, только с шиповником обходились поласковее.

За железнодорожным полотном берега дно речушки стало каменистым.

— Ура! — кричали впереди, — пропала!

— Река пропала!

— Обманывают мальчишки, — не верила Вера. — Наверно, «засаду» устроили за скалой.

Но у небольшого камня река, действительно, исчезла; на камне сидел Шурик и пел похоронный марш, а Эдик палкой нащупывал подземное русло.

— Спи спокойно, река Сарайная, — шутили ребята.

— Река размыла известняки и ушла в пласт под землю, — предположил Сережа.

— Как бы дорога наша не ушла в известняки, — шутил Эдик. Но в город мы вернулись благополучно. Дорога, на которую мы вышли, не исчезла под землю.

Давно мы мечтали побывать наверху домны. Как, должно быть, страшно стоять на каменной домне, зная, что под тобой кипит, как вода, расплавленный чугун! Взбирались мы на домну по лестнице, обвитой вокруг железного квадратного столба шириной метров семи, по которому в клетях на домну подается руда. Столб этот с земли кажется очень высоким, верхушка как будто уперлась в небо.

Последние ступеньки. Еле-еле передвигаем ноги. Взглянуть вниз — страшно. Люди кажутся букашками, поезд с вагонами — игрушечным.

Лестница кончается длинным коридором, по которому проложены рельсы. Вагонетки с рудой, поднятые наверх, устанавливаются на рельсы и подаются к отверстию домны.

Итти по коридору было не страшно; но как только сквозь щель в стене промелькнет клочок неба, — высота дает себя знать.

Мы вышли на площадку, где останавливаются вагонетки с рудой. Двое рабочих подтолкнули вагончик к решетке и опрокинули руду на решетку из железных прутьев. Один из рабочих взялся за рычаг и потянул его на себя. Руда с решетки упала вниз, в жерло домны. Оттуда взметнулся синеватый столб огня и растаял в воздухе.

На земле чувствуешь себя увереннее. Мы проходили возле каких-то круглых железных башен. Оказалось, это — каупера. Они выложены внутри кирпичом. В них происходит нагревание воздуха, который идет в домны.

У основания домны — горна — собирается жидкий чугун и шлак. Когда плавка заканчивается, горновые бьют летку — отверстие в домне, и оттуда по канавке, выложенной песком, стремительно бежит жидкий чугун. Рабочие в брезентовых костюмах близко подходят к огненному ручью и помогают продвижению чугуна. Из каждой плавки прямо из-под домны в маленький ковш берется немного металла. Его несут в лабораторию для пробы.

Жидкий чугун бежит по канавке. Он совсем не страшен. Вот один из рабочих опустил синие очки на глаза, взял в руки длинную кочергу и ткнул ею в чугун. Яркий веер искр брызнул вверх. Наконец, чугун дополз до литейного двора. Сноп искр снова сверкнул вверх и погас.

Чугун пошел в обработку.

60 лет назад на том месте, где сейчас расположен наш город, шумел сосновый лес. Его разрывала на две части узкая, сверкающая полоска реки Бобровки, а на берегу длинным рядом старых изб примостилось село Егоршино.

Тихо текла жизнь в Егоршино. Но однажды копали крестьяне у богатого мужика колодец и вырыли большой черный камень. «Тяжелый, — подумали они, — пуда на два будет». Черный камень не имел ничего привлекательного, но землекопы решили достать его из колодца не разбивая. На диковинный камень сходились смотреть со всего села.

Дошел слух о черном камне и до заводчиков Демидовых. В селе появились, незнакомые люди, осмотрели камень, вымеряли колодец, расспросили и уехали. Вскоре появились они опять и построили на том месте, где колодец был, небольшую шахту. Крестьянам они сказали:

— Каменный уголь это. Заводам он страсть как нужен.

С той поры и стали люди знать о каменном угле в селе Егоршино. Лет через десять начали строить другую шахту, больше первой. Назвали ее Бурсункой в честь речки, которая протекала возле.

Редел лес вокруг села, уступая место шурфам да уклонам, грудам черной угольной породы.

Разведки угля не приостанавливаются и сейчас.

Везде можно видеть следы недавнего бурения. Вышки появились даже на улицах города. Когда все кругом засыпает, тишину улиц спугивает шум бурильных машин. С каждым годом разведчики угля открывают новые и новые запасы топлива в земле. Сейчас начата постройка нескольких крупных шахт.

Мы решили сходить на шахту № 1. Она на окраине города своим черным копром возвышается над домами и заметна издали. Во дворе шахты нас встретил ни на секунду не прекращающийся шум машин.

— Что это так шумит? — спросила Роза.

— Компрессорная машина, — указал Коля Осипов на небольшой домик.

Заходим в подъемный цех. Шум здесь еще больше: работает машина с двумя большими барабанами. Перед машиной на площадке управления, удобно усевшись в кресло, сидит машинист. Его ноги лежат на педалях, в руке рычаг. Он смотрит на приборы, расположенные перед ним. Вот по циферблату круглого прибора быстро бежит стрелка. Почти незаметное движение руки, и бег стрелки замедляется. Одновременно замедляют вращение и барабаны.

Это подъемочный агрегат. Он поднимает из шахты людей и грузы. На барабанах канаты, которые тянут клеть. Когда барабан пустой, клеть от него уходит вниз. А на другом намотан черный канат — клеть стоит наверху.

— А как же канаты движутся по стволу шахты? — спросила Роза.

— Канаты спускают и поднимают клети по блокам. Эти блоки вы потом увидите.

Перед машинистом тревожно мигнула несколько раз лампочка. Машинист нажал рычаг, и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начали вращаться барабаны. Все меньше и меньше становилось каната на одном барабане, а на другой набегали черные кольца.