Лев Гумилевский - Густав Лаваль

Порозовевшая от волнения жена Ганса вскрывала ящичек дрожащими руками и получала в подарок от Бернстрема чудесный кружевной чепчик, рубашечки и одеяльце для новорожденного.

С этого момента супруги Шульц становились истинными друзьями Бернстрема. Они сражались со своими односельчанами за сепараторы Бернстрема, точно это было их кровное дело, они готовы были идти за Бернстрема в огонь и в воду. Этого-то только и добивался Бернстрем.

Фабрика сепараторов в Стокгольме при Бернстреме

Прошло немного лет, и вот уже не оставалось в мире ни одного более или менее заметного на карте города, где в лучшей гостинице, в шикарнейшем номере не появлялся бы время от времени со своими чудовищно яркими плакатами обязательный представитель акционерного общества «Сепаратор», объезжавший своих «друзей» и покупателей.

Фабрика сепараторов в Стокгольме едва успевала работать на расширяющийся рынок.

Захватывая из года в год мировой рынок, Бернстрем в то же время самым тщательным образом следил за деятельностью местных конкурентов, ища случая их погубить. Он изучал все патенты, так или иначе касавшиеся сепаратора, он не оставлял без внимания ни одного ничтожнейшего улучшения, вносимого в конструкцию аналогичных сепаратору машин, он перенимал всякое улучшение производственного процесса, где бы и кем бы оно ни было введено.

В числе патентов, изученных Бернстремом, наиболее заинтересовавшим его был патент, взятый немецким изобретателем бароном Бетгольсгеймом и основанный на том, что центрофугирование облегчается при разделении жидкости на тонкие слои. Опытным путем Бетгольсгейм исследовал этот вопрос, разделяя сепарируемую жидкость посредством металлических пластин сначала спиральной, а затем конической формы.

Конструкция эта очень подходила к шаровидному резервуару лавалевского сепаратора, и Бернстрем вступил в переговоры с немецким изобретателем.

Этот патент «Альфа» сыграл потом видную роль не только в судьбе «Сепаратора», но и в жизни самого Лаваля.

Постепенно устраняясь от непосредственного участия в делах «Сепаратора», Лаваль находился в теснейшей зависимости от состояния общества, так как располагал половиной всех его акций, составлявших его личную собственность. Успех «Сепаратора» вел к повышению стоимости этих акций на бирже, и продажей их в течение многих лет Лаваль был обеспечен настолько, что мог работать, не считаясь с расходами и не отказываясь даже от самых дорогих и сложных экспериментов. Процветание «Сепаратора», таким образом, дало Лавалю возможность развернуть сбою деятельность в весьма широких пределах. Это обстоятельство позволило ему, опираясь на солидную материальную базу, отойти от решения узких, частных задач, выдвигаемых малоразвитой шведской промышленностью, и перейти к разрешению основных задач, выдвинутых перед современной техникой мировым капиталистическим хозяйством.

Это были задачи реконструкции энергетического хозяйства монополистического капитализма.

В развитии производительных сил человечества реконструкция энергетического хозяйства и, в частности, основы всякого производства — двигателя — являлась всегда одним из важнейших технических и экономических факторов.

Известно, что на самых ранних ступенях хозяйства, вплоть до появления развитого ремесла, роль двигателя исполнял сначала человек, а затем рядом с ним — животное. Но уже в период развития ремесленной системы производства началось внедрение примитивных двигателей, использующих силу воды и ветра для обслуживания отдельных производств в тогдашнем хозяйстве. Развитие этих механических двигателей, в особенности водяного колеса, являлось в то время экономическим, техническим и даже научным фактором первостепенного значения.

«Почти все великие математики, начиная с середины XVII столетия, исходят, поскольку они занимаются практической механикой и пытаются ее теоретизировать, из простой водяной мельницы для зерна»[4].

С водяным колесом как техническим фактором был связан и новый этап в развитии производительных сил, известный как век мануфактуры. Водяное колесо, будучи господствующим типом двигателя в век мануфактуры, являлось и основным условием размещения промышленных центров. Местонахождение производства всецело зависело от существования потока воды, который был нужен для приведения в движение водяного колеса.

Но с развитием мануфактурной системы производства и капиталистических фабрик начало сказываться несоответствие этого рода двигателя с общим процессом развития производительных сил: водяное колесо сковывало их развитие и по пространственному размещению и по линии их концентрации. Из революционного фактора, каким оно было в начале своего применения, водяное колесо превратилось в реакционную силу, тормозившую переключение производительных сил на более высокую техническую основу. Еще в большей мере органическими недостатками страдали ветряные установки, зависевшие от наличия в данный момент ветра нужной силы и направления. Да и по своей незначительной мощности ветряные мельницы никак не могли удовлетворять размерам капиталистического производства.

Начавшийся в Англии в средине XVIII века промышленный переворот, созданный появлением ткацких и прядильных машин, сопровождался дальнейшим развитием рабочих машин. Потребление, росшее быстрее производства, вызвало изобретение множества рабочих машин: хлопкоочистительных, лесопильных, металлообрабатывающих и т. п. Всем этим машинам нужен был новый, более совершенный, независимый ни от воды, ни от ветра двигатель, каким и явился паровой двигатель Уатта.

В своем примитивном виде паровая машина появилась много раньше Уатта.

«Паровую машину изобрел француз Папин, но в Германии. Немец Лейбниц, рассыпая вокруг себя, как всегда, гениальные идеи, без заботы о том, припишут ли заслугу этого ему или другим, — Лейбниц, как мы знаем теперь из переписки Папина (изд. Герляндтом), подсказал ему основную идею этой машины — применение цилиндра и поршня. Вскоре после этого англичане Сэвери и Ньюкомен придумали подобные же машины; наконец, их земляк Уатт, введя отдельный конденсатор, придал паровой машине в принципе ее современный вид»[5].

Однако «только с изобретением второй машины Уатта, — напохминает Маркс, — так называемой паровой машины двойного действия, был найден первый мотор, который, потребляя уголь и воду, сам производит двигательную силу и действия которого находятся всецело под контролем человека. Двигатель и сам средство передвижения: он позволяет концентрировать производство в городах, вместо того, чтобы рассеивать его в деревне. Наконец, он универсален по своему техническому применению и сравнительно мало зависит в своем местопребывании от тех или иных локальных условий. Великий гений Уатта обнаруживается в том, что патент, взятый им в апреле 1784 года, давая описание паровой машины, изображает ее не как изобретение лишь для особых целей, но как универсальный двигатель крупной промышленности»[6].