Игорь Зимин - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

«…Вы ужинали, но последние почести сегодня для нее.

– Это странный человек, – сказала она, – нужно, однако, чтобы у этого был какой-нибудь результат, с ним до конца никогда не бывает, у него на это нет мужества; он придает странное значение верности. Все эти маневры с ней ничего не доказывают»135.

Современники подчеркивали, что по отношению к дамам Николай Павлович придерживался тона «утонченной вежливости», что совершенно не мешало императору требовать от своих подданных строгого соблюдения правил придворного этикета.

Цесаревич Александр Николаевич любил женщин с молодых лет. И всю жизнь. Еще до женитьбы он пережил несколько обычных юношеских романов, на которые родители смотрели сквозь пальцы, считая их естественной данью возрасту. Так, в 15 лет он флиртовал с фрейлиной матери Натальей Николаевной Бороздиной, которая была старше его на два года.

Самым серьезным «добрачным» увлечением будущего Александра II стала прекрасная полячка, фрейлина его матери Ольга Калиновская. Роман начался в январе 1837 г. на так называемом китайском маскараде, на котором Калиновская изображала первую придворную даму. Цесаревичу тогда было 19 лет.

Отношения между молодыми людьми, конечно, находились под пристальным «контролем» со стороны императрицы-матери Александры Федоровны и отца Николая Павловича. Естественно, эти отношения носили платонический характер, однако от этого в их юном возрасте были не менее пылкими.

После завершения образования в 1838 г. цесаревич отправился в Европу. К этому времени для него уже был составлен список потенциальных невест. По свидетельству младшей сестры цесаревича, «Саша уезжал с тяжелым сердцем. Он был влюблен в Ольгу Калиновскую и боялся, что за время его отсутствия ее выдадут замуж»136.

Тем не менее чувство долга заставило цесаревича внимательно отнестись к подготовленному списку, и произошло то, что должно было произойти. Цесаревич Александр Николаевич обратил внимание на одну из немецких принцесс.

Во время большого ознакомительного тура по Европе в 1838–1839 гг. цесаревич Александр Николаевич остановился на одну ночь в Дармштадте. Эта незапланированная мимолетная остановка в марте 1839 г. в конечном итоге и решила его судьбу. Именно там он впервые увидел 15-летнюю дочь Дармштадтского герцога Людвига II – принцессу Максимилиану-Виль-гельмину-Августу-Софию-Марию и заинтересовался ею. Между родителями молодой принцессы и российского цесаревича была достигнута договоренность о будущей помолвке.

Однако не все было так просто, и в этом проявился непоследовательный и слабый характер цесаревича. Дело в том что после возвращения из Германии в 1839 г. «его любовь к Ольге Калиновской снова разгорелась жарким пламенем. Несколько раз заявлял он о том, что из-за нее согласен отказаться от всего… Папа был очень недоволен слабостью Саши. Еще в марте он говорил о том, что согласен жениться на принцессе Дармштадтской, а теперь, после четырех месяцев, уже хотел порвать с нею. Это были тяжелые дни. Решили, что Ольга должна покинуть Двор»137.

Николай I счел необходимым лично переговорить с фрейлиной, объяснив ей «в простых словах, что не только два сердца, но будущность целого государства поставлена на карту»138. В результате Ольга Калиновская была удалена от императорского двора и вскоре вышла замуж за графа Огинского.

Родителей это история совсем не радовала, хотя они понимали, что для 20-летнего юноши подобные увлечения совершенно нормальны. О том, насколько родители опасались «варианта Калиновской», говорит красноречивая реплика в письме Николая Павловича 1841 г.: «…его тоска по польке, чего оборони Боже!»139. Но родители не оказывали прямого давления на сына. Хотя в обыденном сознании Николай I считался солдафоном, в отношениях к своим детям он был бережен и довольно тонок.

После удаления фрейлины и нескольких тяжелых разговоров с отцом цесаревич Александр Николаевич весной 1840 г. уехал в Германию, где 4 марта в Дармштадте было объявлено о его помолвке. Летом цесаревич представил невесту родителям. 8 августа 1840 г. состоялся торжественный въезд гессенской принцессы в Санкт-Петербург. 5 декабря 1840 г. она приняла в православии имя Марии Александровны, а на другой день – 6 декабря 1840 г., в день именин Николая I, молодых обручили. Бракосочетание состоялось в апреле 1841 г.

Ровно через год после торжественного въезда Марии Александровны в Петербург Николай I вспомнил, скольких нервов ему стоило «дело Калиновской», поэтому в письме к генерал-адъютанту А. А. Кавелину от 8 августа 1841 г. Николай Павлович писал: «Не могла уйти от моих глаз его склонность к Ольге Калиновской; не обратив на сие больше внимания, чем следовало, я объяснил, однако, сыну, что сколь ни естественно в его летах предпочитать одно лицо женского пола другому, не должно, однако, давать волю мечтам или склонности, когда они не приличны ни по званию, ни по положению лиц»140. Хотелось бы отметить, что Николай I лично разрешил эту коллизию, поговорив и с сыном, и с Калиновской, и аргументы у него были весьма серьезные.

Примечательно, что многодетный отец Николай I очень по-доброму относился ко всем женам своих сыновей. Но особенно по-доброму он относился к старшей невестке – великой княгине Марии Александровне: «Папа с радостью следил за проявлением силы этого молодого характера и восхищался способностью Мари владеть собой. Это, по его мнению, уравновешивало недостаток энергии в Саше, что его постоянно заботило»141.

Семья цесаревича быстро увеличивалась. С 1842 по 1860 г. Мария Александровна родила восьмерых детей – двух девочек и шестерых мальчиков. Однако Александр II, «войдя в возраст», приобрел прочную репутацию «жизнелюба». Он всегда очень внимательно относился к женщинам, и в его жизни было множество мимолетных любовных приключений. По традиции, на «забавы» монарха смотрели сквозь пальцы, поскольку это также было одной из традиций императорского двора. На быстроменяющихся возлюбленных мужа Мария Александровна внешне старалась не реагировать.

На отношениях супружеской пары сказались и объективные обстоятельства. Императрица была болезненна и худа. Однако ситуация коренным образом изменилась в 1860 г. после рождения последнего ребенка – Павла Александровича. Врачи заявили, что следующая беременность убьет императрицу, и супружеские отношения между Александром II и Марией Александровной полностью прекратились142.

После этого рядом с Александром II немедленно появилась новая пассия. Ею стала фрейлина императрицы – молоденькая княжна Екатерина Михайловна Долгорукая. То, что фрейлин использовали при дворе для адюльтеров, было привычным делом. Во второй половине XIX в. их заменили балерины. На фрейлинах, как и на балеринах, не женились. Но фрейлина Е. М. Долгорукая стала единственной, закончившей свою историю законным браком с императором. Эта была последняя любовь стареющего императора к женщине моложе его на 29 лет. Связь продолжалась 14 лет, и во второй семье императора Александра II родилось четверо детей.