Коллектив авторов - Сингапурское чудо: Ли Куан Ю

На первый взгляд это борьба между экстремистскими радикалами в мусульманском мире, с одной стороны, и Америкой, Израилем и их западными союзниками, с другой. Однако взгляните поглубже, и вы увидите, что по своей сути это борьба по поводу значения ислама между экстремистскими мусульманами и рационалистически мыслящими мусульманами, между фундаменталистскими мусульманами и мусульманами, ратующими за обновление ислама с учетом современности[219].

В конечном счете битва сведется к сражению между мусульманами, которые хотят вернуться к исламу XI века (когда ислам закрыл внешний мир и отрезал себя от новых идей), и теми, кто хочет видеть современный ислам приспособленным к XXI веку. Если бы Запад хотел добиться консенсуса и согласия по вопросу о своей стратегии борьбы с терроризмом, как он делал это во время холодной войны, тогда стремящиеся к модернизации своих обществ умеренные мусульмане вместе с Японией, Китаем и Россией получили бы уверенность в своих силах и смелость для борьбы с экстремистами и для недопущения того, чтобы те порождали больше террористов[220].

Оказавшись неспособными возглавить и повести спор с экстремистами в мечетях, медресе, умеренные в мусульманском мире уходят от проблемы и позволяют экстремистам не только узурпировать право толковать ислам, но и захватывать все мусульманское сообщество[221].

Большинство мусульман не имеет ничего общего с терроризмом или экстремизмом. Однако воинственные террористические группировки трактуют ислам как свою движущую силу и устроили с ним опасный перегиб. По всему мусульманскому миру боевики собираются навязывать собственную версию ислама. Большинство мусульман, представляющих умеренных, оказались перед дилеммой между (первое) их симпатией и солидарностью с палестинцами и гневом против израильтян и (второе) их собственным желанием мирной жизни, роста и прогресса. Для того чтобы решить проблему терроризма, США и другим надо поддерживать относящихся толерантно и не настроенных воинственно мусульман и делать так, чтобы их число преобладало[222].

Для прекращения роста пополнения рядов террористов США и Европа должны делать все, чтобы дискредитировать идеологию экстремизма, которая использует тексты из Корана вне контекста, проповедует ненависть к немусульманам и стремится распространить ислам, применяя насилие. Те мусульмане, которые хотят быть частью современного мира науки и техники, должны выступить против и остановить этих исламистов, чтобы они не пропагандировали насилие и ненависть. Они должны убедить мусульманских теологов и религиозных проповедников нести до слушателей веру в то, что ислам – это религия мира, а не террора, и что она терпима по отношению к другим людям и их верованиям…В странах, где мусульмане составляют меньшинство, как в Великобритании, они должны занять четкую позицию против исламских террористов… В мусульманских странах, таких как Пакистан и Ирак, мусульмане будут вынуждены вступить в конфронтацию с исламистами или стать свидетелями свержения их правительств и втягивания народа в феодальное прошлое, точно так, как «Талибан» делал в Афганистане[223].

Соединенные Штаты должны вести многовекторную политику, имея дело с изоляцией джихадистских группировок, привлекая к своему делу Европу, Россию, Китай, Индию и немусульманские правительства наряду со многими умеренными мусульманами. Мировая коалиция необходима для борьбы со вспышками ненависти, которые раздувают исламистские фанатики. Когда такие умеренные мусульманские правительства, как правительства Индонезии, Малайзии, государств Персидского залива, Египта и Иордании, чувствуют себя нормально, открыто ассоциируя себя с многосторонней коалицией, направленной против исламского терроризма, боевая обстановка обернется против экстремистов[224].

Для того чтобы это долгосрочное бремя можно было вынести, США необходимо создать широкий альянс, распределить обязанности, снять с себя лишние нагрузки. Надо, чтобы другие согласились с определением первопричин и путей их решения. Это не борьба с бедностью, с ухудшением экономического положения, это нечто более фундаментальное, возрождение арабской и исламской гордости и вера в то, что настало их время. Цель должна состоять в заверении и переубеждении умеренных мусульман… в том, что они не собираются проиграть, что они имеют вес, что мировые ресурсы стоят за ними. Они должны смело идти в мечети и медресе и нейтрализовать радикалов[225].

Как долго исламский экстремизм будет представлять угрозу глобальной безопасности?

Исламский терроризм варился с 1970-х годов, и его не так-то легко и быстро будет снять с плиты. Война с терроризмом будет долгой и трудной. Террористы, существование оружия массового поражения и продолжающийся израильско-палестинский конфликт будут в числе угроз на многие годы[226].

Исламский терроризм будет проблемой этого мира на протяжении очень длительного периода времени, и эта проблема не изменится вне зависимости от того, кто победит на президентских выборах 2004 года в США[227].

Не так-то легко будет искоренить проблему исламского терроризма… Следует поощрять умеренных мусульман на борьбу и выступления против радикализма. Им нужна уверенность в том, что они смогут это сделать. Мы можем дойти до последней точки, но я не знаю, сколько времени это займет… Исламские террористы будут продолжать использовать насилие до тех пор, пока им не покажут, что их методы не принесут им успеха. Если им повезет в Ираке, они попытаются свергнуть светские правительства в других странах, таких как Индонезия[228].

Американцы совершают ошибку, стараясь в основном найти военное решение. Вы должны использовать силу. Но сила сможет решить только крайне малую часть проблемы. Убивая террористов, вы только уничтожаете рабочих пчел. А пчелы-матки – это проповедники-имамы, которые проповедуют неверную форму ислама в школах и исламских религиозных центрах, которые завоевывают и калечат умы молодых… Террористы говорят: «Я буду рад умереть мучеником, страдальцем за веру. Мне на смену придут миллионы других»[229].

Нам следует научиться жить с существованием связанной с Пакистаном террористической сети в течение долгого времени. Я опасаюсь, что ситуация в Пакистане может пойти по худшему сценарию[230].