Д. Лихарев - Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота
Но особенно заметный прогресс был достигнут в артиллерийской подготовке кораблей. С 1901 г. Фишер начинает широко практиковать стрельбы по мишеням на больших дистанциях. Значительно увеличился и процент попаданий. Вскоре специальным приказом Адмиралтейства стрельбы на больших дистанциях были введены во всех флотах. Для поощрения успехов в этой области Фишер учредил на Средиземноморском флоте переходящий кубок за лучшие результаты в стрельбе из орудий главного калибра.
Итак, на британском военном флоте начиналась «эра Фишера». Морис Хэнки затронул в своих мемуарах один из важнейших вопросов, связанных с наступающим периодом реформ. Суть вопроса состояла в следующем: мог ли Фишер осуществить свои преобразования, не вызвав к жизни тех нескончаемых дрязг, которыми сопровождались последние годы его карьеры? Конечно, такие прогрессивные офицеры, как Реджинальд Бэкон или Герберт Ричмонд не имели никаких возражений против стремления Фишера к созданию «нового флота», но если судить по воспоминаниям Эрнела Чэтфилда, деятельность Фишера на Средиземноморском флоте посеяла семена не только надежды, но и недовольства.
Значительно позднее, Чэтфилд, в начале 30-х гг. также командовавший Средиземноморским флотом, а затем в 1933—1938 гг. занимавший и пост первого морского лорда, писал: «Фишер имел привычку консультироваться с молодыми офицерами, что само по себе было неплохо. Но, к сожалению, он мог говорить при них плохо о вышестоящих чинах. Его необузданный характер и отсутствие такта, привели к взаимным, злобным обвинениям, и враждебности, которые потрясали военный флот, нанося огромный вред его работе. Величие Фишера тогда еще не осознали. Зато было много таких, кто его ненавидел, и он ненавидел их. Сглаживание противоречий было не его методом, он правил жестко и безжалостно. Он сам же гордился своей политикой и хвастался своим презрением к оппозиционерам. Трудно сказать, можно ли было своротить военный флот со старого пути и подготовить его к войне без таких крутых мер, но, по-моему мнению,— нельзя. Он был лидером, которого «молодые технари» давно ждали. В самый трудный момент он помог нам, продвинул наши идеи и стимулировал нас своими, и в то же время он оставил безжалостный след, создал врагов, разделивших военный флот на два лагеря так глубоко, насколько вообще возможно разделить королевскую службу» 38.
Принцип нового командующего — «фаворитство — секрет эффективности», восходящий своими корнями еще к нельсоновской «ватаге братьев», — проводился в жизнь на Средиземноморском флоте с особой настойчивостью. Фишер начал окружать себя молодыми прогрессивными офицерами, в которых он видел единомышленников и проводников своих взглядов. Однако «фаворитство», насаждаемое Фишером, зашло так далеко, что он практически перестал консультироваться с теми людьми, с которыми это было положено делать по уставу, — начальником штаба флота и вторым флагманом. Командующий предпочитал обращаться через их головы к младшим офицерам39.
Имеется достаточно свидетельств нежелания Фишера советоваться по любым вопросам со своими непосредственными подчиненными. В марте 1900 г. Фишер назначил капитана 1-го ранта Джорджа Кинг-Холла своим начальником штаба. При этом командующий с самого начала рассматривал Кинг-Холла как своего подручного, который должен избавить его от занятий повседневными мелочами и только. Хотя способности Джорджа Кинг-Холла и его познания в области стратегии и тактики заслуживали лучшего применения.
В дневнике Кинг-Холла того времени имеется следующая запись: «Фишер — тяжелый человек, если иметь с ним дело. Боюсь, он — переменчив. Его взгляды на мои обязанности сильно изменились. Его трудно убедить в чем-либо. Однако мне часто приходится это делать. Мне очень жаль, что командующий ни в малейшей степени мне не доверяет. То же самое с Бересфордом; он ничего ему не говорит и не дает ему ничего делать» 40.
О том, что у Фишера была «мания величия», говорили не только его недруги, но и люди вполне нейтральные и даже чувствовавшие к нему расположение, как, например. Хэнки и Асквит. Впрочем, эту неприятную черту подмечал у себя и сам Фишер и не всегда стремился ее скрывать. В письме к жене Фишер, описывая большие маневры Средиземноморского флота, которые ему удалось блестяще провести, замечает: «Теперь главное следить за тем, чтобы меня вновь не обуяла гордыня!» 41.
Здесь, на Средиземном море, впервые произошла крупная ссора между Фишером и его вторым флагманом лордом Бересфордом. Бересфорд уже давно зарекомендовал себя как человек трудноуправляемый и не считающий нужным соблюдать субординацию. Он обладал исключительным стремлением к лидерству во всякой ситуации, при этом Бересфсрду была присуща чудовищная самоуверенность, основанная главным образом, на сознании своего аристократического превосходства. На счет Чарльза Бересфорда было немало весьма неблаговидных выходок по отношению к тем, кого он считал ниже, себя по происхождению. Благодаря своей принадлежности к высшей элите британского общества, Бересфорд неоднократно избирался депутатом парламента, а впоследствии получил звание пэра. «На флоте его никогда не считали настоящим моряком, полагая, что он больше политик; в палате общин, как говорят, его не воспринимали в качестве политика, полагая, что он — моряк» 42. По своему интеллекту Бересфорд существенно уступал Фишеру. Проведя большую часть жизни в политических дрязгах, любовных приключениях, и поисках удовольствий разного рода, он в значительной степени утратил технические знания, которые когда-то имел и которые были совершенно необходимы для адмирала, командующего соединением современных кораблей.
В 1900 г. Чарльз Бересфорд в звании контр-адмирала получил назначение вторым флагманом на Средиземноморский флот. Положение усугубилось тем, что, как только стало известно о назначении Бересфорда, в прессе промелькнуло несколько публикаций, в которых говорилось, что лорд Чарльз отправляется на Средиземное море «поучить линейный флот», как надо «маневрировать». С легкой руки самого Бересфорда эта фраза получила довольно широкое хождение 43. Из нее вытекало два вывода: либо Средиземноморский флот действительно нуждается в том, чтобы его «поучили», либо его главнокомандующий Фишер — человек некомпетентный для такой должности, во всяком случае, по сравнению с Бересфордом. Естественно, Фишер принял эти высказывания на свой счет. Командующий Средиземноморским флотом был вовсе не тем человеком, в адрес которого можно было делать такие выпады безнаказанно.
Фишер с самого начала намеревался заставить Бересфорда строго подчиняться всем своим требованиям. Ему вскоре представилась возможность продемонстрировать свое вышестоящее положение, причем самым нелицеприятным образом. Флот, после учений в открытом море, возвращался на якорную стоянку у берегов Мальты. Флаг-капитан Бересфорд очень неумело сманеврировал при входе в бухту, чем вызвал большую сумятицу и надолго задержал 2-й дивизион линейных кораблей. Командующий, потеряв терпение, велел просигналить Бересфорду открытым текстом на глазах у всей эскадры: «Вашему флагману снова выйти в море и вернуться назад, как положено!». Эрнел Чэтфилд считал, что именно этот сигнал положил начало длительной ссоре между Фишером и Бересфордом 44.