Коллектив авторов - Встречи со Сталиным

Товарищ Сталин всегда принимает очень близко к сердцу авиационные катастрофы. Часто, очень часто он созывает летчиков и спрашивает их, что нужно сделать для того, чтобы избежать воздушных аварий, чтобы максимально обезопасить полеты. Горячо любя летчиков, он воспринимает гибель каждого, как личное несчастье. Так было и тут. Известие о гибели Бряндинского тяжело поразило его. 27 октября, в день прибытия в Москву экипажа самолета «Родина», в Кремле был устроен прием в честь Осипенко, Гризодубовой и Расковой. На этом приеме подняли тост и за меня, первым проложившим воздушную дорогу на Дальний Восток. Когда я подошел к товарищу Сталину, он спросил:

— Что вы такой скучный?

Я ответил, что недавно похоронил Бряндинского.

Он отошел к товарищам Молотову и Ворошилову и что-то им сказал. Вячеслав Михайлович встал и предложил почтить память Героя Советского Союза Александра Матвеевича Бряндинского.

… Подготовка к полету в Америку шла полным ходом. Я считал своим долгом лично следить за всей работой. Мне на всю жизнь запомнились слова товарища Сталина, сказанные им незадолго до старта из Москвы на Дальний Восток.

— Пока сами все не проверите, пока не будете убеждены, что все, до последнего винтика, действует безотказно, — не летайте.

И товарищ Сталин добавил:

— Мы потому так вам и доверяем, что знаем — вы сами проверите и предусмотрите.

Дни шли за днями. Однажды ночью меня снова вызвали к телефону. Товарищ Поскребышев сказал, что сейчас будет говорить товарищ Сталин.

— Как ваши дела, товарищ Коккинаки? — спросил Иосиф Виссарионович.

— Ваше задание, товарищ Сталин, выполнено, показатели получены.

Это хорошо, — ответил товарищ, Сталин. — Что же, зайдите, поговорим. Нам нужно собраться вместе с вами.

Я сказал товарищу Сталину, что независимо от разрешения полета в Америку нужно уже сейчас по-настоящему готовить машину к полету.

— А когда вы думаете лететь? — спросил товарищ Сталин.

— Нужно, чтобы машина была готова к апрелю. Это значит — готовить сейчас.

— Хорошо, — ответил товарищ Сталин, — поговорим.

Принципиальное разрешение на подготовку к полету было дано.

Незадолго до старта была создана особая правительственная комиссия по перелету. 23 апреля 1939 года она осмотрела самолет и признала материальную часть готовой к старту. Комиссия сообщила свои выводы правительству СССР. Вечером 25 апреля я позвонил по телефону товарищу Молотову, доложил о полной готовности самолета и экипажа и просил разрешения на вылет.

Вячеслав Михайлович спросил о состоянии погоды, поинтересовался запасами горючего. Я ответил и выразил полную уверенность, что экипаж сумеет выполнить задание.

— Хорошо, я посоветуюсь с товарищами, — сказал Вячеслав Михайлович.

Через пять минут раздался звонок. Вячеслав. Михайлович сообщил, что он разговаривал с товарищем Сталиным; и товарищем Ворошиловым: вылет разрешен.

— Желаем вам успеха и победы! — сказал в заключение товарищ Молотов.

Как мы узнали по возвращении; в Москву, товарищ Сталин все время интересовался ходом перелета, требовал сообщения о каждой радиограмме с борта самолета. Когда мы прибыли в Нью-Йорк, полпред СССР в США передал нам поздравительную телеграмму. Она была подписана товарищами Сталиным и Молотовым.

Мы были глубоко взволнованы вниманием руководителей партии и правительства и в своей ответной телеграмме горячо благодарили товарищей Сталина и Молотова за заботу и непрестанную поддержку.

Когда экипаж «Москвы» вернулся в Москву, в нашу честь был устроен прием в Кремле. Сначала мы сидели за общим столом. Товарищ Сталин попросил членов экипажа пересесть за правительственный стол, расспрашивал нас о подробностях перелета, о наших дальнейших планах.

А планы у нас, у советских летчиков, простые: всемерно крепить мощь и силу советской авиации. Советский Союз располагает лучшими в мире самолетами, замечательными кадрами авиационных конструкторов, летчиков, штурманов, механиков. Мы будем неустанно работать, повышая могущество советской авиации, прокладывая в воздухе новые Сталинские маршруты.

За годы сталинских пятилеток наша авиация выросла и стала непобедимой. Конструкторы, авиастроители, летчики, все трудящиеся нашей страны с успехом поработали над тем, чтобы советские самолеты были лучшими в мире, летали дальше, выше и быстрее всех. Центральный комитет партии и советское правительство не покладая рук работали и работают над укреплением отечественной авиапромышленности и военно-воздушных сил. Товарищи Сталин, Молотов, Ворошилов повседневно занимались и занимаются вопросами развития нашей авиации.

Грандиозная работа по строительству воздушного флота дала замечательные результаты. Трудящиеся Советского Союза отлично знают силу и мощь своей авиации. Успехи нашего воздушного флота признаны во всем мире. Крупные специалисты и военные деятели капиталистических стран считают воздушную армию СССР самой крупной, самой оснащенной, самой современной.

Отличные качества советских самолетов, отвага и умение советских летчиков были неоднократно проверены на практике во время различных перелетов и в боевой обстановке. В1938 году советские бомбардировщики дали поучительный урок японским провокаторам войны, посмевшим посягнуть на неприкосновенность границ нашей родины. Бомбовым огнем японские укрепления были буквально подняты в воздух. Столь же победоносно действовала советская авиация и в боях на границе далекой Монгольской Народной Республики. Происходившие там воздушные сражения неуклонно заканчивались поражением и разгромом японской авиации.

По всем показателям, характеризующим ударную силу, летно-тактические данные авиации, боевую подготовку летных кадров, мы имеем за последние годы стремительный рост, свидетельствующий о непрерывном прогрессе Военно-Воздушного Флота СССР.

Исключительная роль в создании и развитии отечественной авиации принадлежит товарищу Сталину. Заглядывая далеко вперед, он определил генеральную линию развития советской авиации, пути, по которым она должна итти. Он направил внимание конструкторов на решающие задачи, конкретизируя свои указания по отдельным видам — бомбардировщикам, истребителям, легким самолетам.

Я вспоминаю приезд товарища Сталина на один из московских аэродромов в 1932 году. Тогда мы летали на истребителях последнего выпуска и восхищались их летными качествами. А товарищ Сталин, сказал:

— Это ничего (он даже не сказал «хорошо». — В. К.), но нам нужны не эти самолеты. Надо, чтобы самолет давал 400 километров в час.