Сергей Переслегин - Статьи

Хотя Исландия формально не является членом ЕС, она тесно взаимодействует с Союзом. Можно предположить, что какие-то элементы исландской постиндустриальной проектности (совмещение получения образования с производительным трудом, раннее вступление детей в экономическую жизнь и пр.) будут интегрированы в «ирландскую составляющую» европейского развития.

3. Три компоненты глобального европейского интеграционного проекта: индустриальная, трансцендетная, когнитивная, – имеют различное направление и, вообще говоря, антагонистичны. Для того чтобы уравновесить их в единой политической конструкции, необходима «точка сборки». Адепты ЕС нашли ее в идее «правового государства». Выше уже говорилось, что Евросоюз представляет собой своеобразное «злоупотребление правом» в экономическом, политическом и культурном конструировании.

Право, однако, вовсе не когнитивно. Оно даже не индустриально. Единственная область, в которой оно безупречно работает, есть та, ради которой его и создавали: область феодальных прав и привилегий, и, прежде всего, обращение собственности на землю. Юридические формулы своей чеканной архаикой напоминают судейские парики, и не случайно интеллектуальную собственность они рассматривают как несколько своеобразное, но вполне узнаваемое «ленное право».

Поскольку право представляет собой «точку сборки» всех организующих ЕС институтов, деятели Евросоюза вынуждены любой ценой превращать свое детище в «правовое государство», где каждый шаг если не каждого обывателя, то каждого экономического или политического института совершается, прежде всего, в юридическом пространстве и допускает однозначную юридическую оценку.

Ирония судьбы! Элитам США пришлось изобрести политкорректность, чтобы «взрослая жизнь» отвечала тем представлениям о ней, которые создаются в школе. В известном смысле, американцы трудолюбиво выстроили на своем континенте «школьную утопию». Но и европейцам придется завести у себя ту же политкорректность и тот же харрисмент, чтобы постиндустриальная реальность стала бы отвечать средневековой юридической практике. И элиты ЕС пойдут на это.

4. Право как точка сборки политического проекта имеет тот недостаток, что сводит все личные и общественные связи к измеримым, а все социальные процессы – к аналитическим. В любой фазе развития такая редукция может рассматриваться лишь как грубое приближение. По мере приближения к постиндустриальному барьеру неизмеримые компоненты играют все большее значение, доля неаналитических процессов (в том числе, в экономике) нарастает. В этой связи сшивающие правовые институты ЕС вынуждены вводить все более и более глубокое регулирование как экономических, так и общественных отношений. При этом, во-первых, падает эффективность экономики, во-вторых, стремительно нарастает стандартизация всех сторон жизни, а в-третьих, каналы управления переполняются информацией. Можно с уверенностью сказать, что информационный автокатализ, предсказываемый для всех управленческих систем, находящихся в окрестностях постиндустриального барьера, будет носить для ЕС характер прогрессирующего производства правовых норм, институтов, стандартов.

По мере нарастания глубины правового регулирования всех сторон жизни уровень «доступной личной свободы» будет соответственно уменьшаться. На какое-то время социальная реклама сможет воспрепятствовать осознанию этого обстоятельства массами, но рано или поздно произойдет информационный прорыв, после чего западное общество начнет быстро политизироваться.

5. Второй, резервной «точкой сборки» конкурирующих европейских проектностей является экологический дискурс: воспроизводство существующих социальных институтов через воспроизводство природной среды. Необходимо иметь в виду, что «экология» уже перестала быть орудием экономической экспансии европейских товаров и стандартов. Сегодня экологические императивы тесно сцеплены с правовыми, образуя культурную оболочку ЕС, от которой европейские элиты не могут отказаться, не рискуя вызвать серьезных потрясений.

Экологические требования добавляют нагрузку на европейскую экономику.

Эта нагрузка и так является значительной вследствие:

общего падения производительности капитала, характерного для кризиса индустриальной фазы развития;

прогрессирующего старения населения, вследствие «демографической теоремы»;

высокой нормы социального и пенсионного обеспечения в ЕС;

бюрократической «зарегулированностью» экономики Сообщества;

непроизводительных расходов на «выравнивание» жизненного уровня в различных историко-географических регионах ЕС;

энергозависимости ЕС в отношении углеводородов и ядерного топлива.

Устойчивость экономики ЕС по отношению к неблагоприятным историческим и социокультурным факторам обусловлена четырьмя основными механизмами:

1. Ядром Союза являются страны с переходной (постиндустриальной) экономикой. Для таких стран характерно сочетание развитого индустриального производства и высокоэффективного инновационного сектора экономики;

2. В пределах ЕС низки транспортные издержки;

3. Экономика ЕС построена на привлечении дешевой рабочей силы с восточной и южной периферии Содружества, что позволяет обеспечить воспроизводство человеческого капитала, несмотря на кадровую аккрецию со стороны США;

4. Постоянное и быстрое расширение ЕС за счет включения новых и новых стран позволяет компенсировать растущие издержки производства ростом капитализации основных фондов.

Первые три механизма позволяют охарактеризовать экономику Союза, как «тепловой двигатель типа водяное колесо». Такой двигатель, совершающий работу за счет изменения характеристик глобального антропотока (Юго)-Восток – (Северо)-Запад, представляет собой хотя и примитивную, но все-таки когнитивную экономическую конструкцию.

Но ее высокая эффективность определяется интенсивностью миграционных процессов, которые, поэтому, не могут быть приостановлены или серьезно ограничены.

Четвертый механизм заставляет отнести Европейский Союз к «молодым» бизнес-системам, в которых первоочередную роль в образовании прибыли играет расширение «пространства доступа», а не снижение издержек. Понятно, что свободное «пространство доступа» рано или поздно будет исчерпано (уже сейчас оно практически исчерпано), что неминуемо вызовет в Сообществе тяжелый экономический кризис.

6. Подведем итоги:

Европейский постиндустриальный проект состоит из трех самостоятельных проектов различного происхождения и различной фазовой формулы. Ведущим является германский индустриальный проект «единого европейского геоэкономического пространства».

Ввиду фазовой неоднородности, европейский постиндустриальный проект неустойчив по отношению к фазовому развитию: по мере вхождения в зону постиндустриального барьера его индустриальная (германская) составляющая отстает, в то время как инновационная (ирландская) ускоряется. Этот процесс не имел бы деструктивных последствий, если бы трансцендетная (католическая) составляющая могла бы удерживать баланс проектности. Однако, судя по современному состоянию этно-конфессиональной идентичности европейцев, это абсолютно исключено.

Обе институциональные сборки европейского проекта через экологию и через правовые системы также имеют фазово-неустойчивый характер и, кроме того, нерентабельны экономически.

С экономической точки зрения европейский проект дефициентен в следующих отношениях:

Проект предусматривает нарастание зависимости по энергоносителям от России и государств Персидского залива (эта зависимость усугубляется по мере вступления в ЕС новых членов и исчерпания месторождений в Северном и Норвежском море);

Электроэнергетическая политика ЕС носит «догоняющий» характер, что обуславливает медленное, но неуклонное развитие кризиса энергосистемы (по мере выбывания генерирующих мощностей);

Эффективность экономики будет снижаться по мере неизбежного роста глубины правового и административного регулирования;

Остановка экстенсивного развития приведет к переходу экономических механизмов на альтернативную модель (снижение издержек вместо наращивания объема) и острому конфликту между экономическими и политико-юридическими императивами ЕС.

По совокупности экономических дефициентностей можно прогнозировать три кризиса ЕС: энергетический (2019 – 2025 гг., конфликты внутри Сообщества из-за нехватки электроэнергии); структурный (2008 – 2025 переход ЕС к модели «зрелого» рынка и снижения издержек, конфликты юридических институций и экономических субъектов); инновационный (2020 – 2030 гг. конфликты между «германской» и «кельтской» линиями проекта).

Кроме того, поскольку экономический механизм ЕС носит, в основном, индустриальный характер, Евросоюзу придется столкнуться со всеми проблемами «постиндустриального барьера»: образовательным кризисом, кризисом рынков, нарастанием статистики катастроф и т.д.