Антон Первушин - Оккультные войны НКВД и СС
У истоков московского оккультного общества "Орден Духа" стоял Аполлон Андреевич Карелин (1863-1926), известный в определенных кругах под эзотерическим именем Сантей. Модный писатель, он начинал как народник, позже перешел к эсерам, а к 1905 году окончательно сформировался как анархист.
Эмигрировав за границу, Карелин читал лекции в Высшей школе социальных наук в Париже, где был, по всей видимости, посвящен в масоны.
В Россию Аполлон Карелин вернулся осенью 1917 года с репутацией теоретика анархо-коммунизма. Здесь он сразу же был введен в состав ВЦИКа и развернул кипучую деятельность. При его участии была учреждена Всероссийская федерация анархистов и анархо-коммунистов, создан "Черный крест" (организация, оказывавшая помощь анархистам) и знаменитый клуб анархистов в Леонтьевском переулке.
"Не помню, при каких условиях я познакомился с Карелиным, - писал в своих показаниях актер Юрий Завадский, член "Ордена Духа", - кто и когда меня к нему привел, знаю только, что он мне представлялся человеком, принятым Советской властью и вполне лояльным. Он жил в 1-м Доме Советов и сам мне рассказывал о своих хороших отношениях с А. С. Енукидзе, которому, в свою очередь, я как-то рассказал о своем знакомстве с Карелиным… В те времена, воспитанный моим учителем по театру Е. Б. Вахтанговым в большой мере идеалистически, я интересовался всевозможными философскими и мистическими проблемами. Карелин меня тогда заинтересовал своей философией - я сейчас совершенно не в силах восстановить в памяти (так это для меня далеко сейчас) подробное содержание его взглядов, но помню только, что они были очень отвлеченными и туманными, касались, главным образом, проблем подсознательной работы, проблем душевных и духовных сущностей и т.д.
У Карелина я встречал Смышляева, жену Солоновича, мою сестру - В. А. Завадскую, Аренского и ряд лиц, которые, промелькнув, вовсе не остались в моей памяти. Белая роза - его любимый цветок - часто стояла у него на столе. Карелин рассказывал легенды, потом слушатели задавали вопросы и беседовали… Иногда вместо Карелина у него в квартире вел с нами такие беседы Солонович".
Весной 1924 года кружок был реорганизован в "Орден Света" (или Орден тамплиеров), руководителем которого стал Александр Сергеевич Поль - преподаватель экономического института имени Плеханова. "Братья", посвященные ранее в "Орден Духа", автоматически перешли в разряд его старших рыцарей. Всего этих степеней было семь, и каждой из них соответствовала определенная орденская легенда: об атлантах, потомки которых якобы жили в подземных лабиринтах в Древнем Египте, об эонах, взявших на себя роль посредников между миром духов и миром людей, и так далее и тому подобное.
Штаб-квартирой тамплиеров стал Музей имени Кропоткина. Это не случайно: почти все руководители Ордена (Григорий Аносов, Алексей Солонович, Александр Уйттенховен, Николай Проферанцев, Николай Богомолов) были видными анархистами с большим дореволюционным стажем политической борьбы, состояли членами кропоткинского, бакунинского и карелинского комитетов и членами анархистской секции музея.
Обряд посвящения в Орден был довольно прост. Приведу его по показаниям Феликса Гиршфельда:
"Проводивший посвящение старший рыцарь с белой розой в руке рассказывал вступавшим в Орден легенду о Древнем Египте. К посвящаемому подходили два других старших рыцаря (мужчина и женщина), призывая его быть мужественным, блюсти честь и хранить молчание. Затем принимавший ударял посвящаемого рукой по плечу, имитируя удар плашмя мечом в рыцарском посвящении, и предлагал ему выбрать орденское имя. В разных кружках эти имена начинались с разных букв. При вступлении неофиту сообщалось следующее: Орден имеет семь степеней, во главе его стоит командор; рыцари переводятся из степени в степень в зависимости от их деяний (практически это делалось по прослушивании определенного количества орденских легенд); цель Ордена - борьба со злом (которое заключается во всяком проявлении власти и насилия); в Орден не принимаются члены политических партий (принадлежность к анархическим группировкам допускается)".
Проводились и другие ритуальные акты. В архивно-следственном деле имеются показания Елены Поль с описанием рождественской трапезы, происходившей в конце 1924 года:
"Мы сидели за круглым столом, накрытым скатертью, в середине которого стояла чаша с вином, накрытая белым покровом с черным крестом посреди. Сверху лежала какая-то веточка. На столе лежало Евангелие, заложенное голубой лентой. Праздник начался с вопроса младшего из присутствовавших о том, есть ли совершенная красота. Все остальные по очереди отвечали на этот вопрос, после чего можно было приступить к еде. Затем руководитель рассказывал какой-то миф, содержание которого совершенно не помню. Праздник закончился пением хором гимна архангелу Михаилу. Надо прибавить, что на стене висело изображение рыб, а в руке корифея была небольшая черная палочка, которой давался знак к действию".
Дочерними организациями "Ордена тамплиеров" в Москве были ложа "Храм искусств" и "Общество милосердия". На периферии - в Нижнем Новгороде и в Сочи - действовали филиалы московской организации, соответственно: "Орден Духа", куда входили студенты агрономического факультета Нижегородского университета, и "Орден тамплиеров и розенкрейцеров".
Что касается способов, при помощи которых производилось пополнение личного состава кружка, то ничего оригинального тут московские тамплиеры не придумали. Подбирались люди, интересующиеся оккультными науками, историей эзотерики; они приглашались на лекции по этим предметам; потом им делалось предложение стать полноправным членом Ордена, и многие соглашались.
Вот что рассказывал по поводу формирования мировоззрения типичного члена Ордена бухгалтер Николай Богомолов:
"Одного анархо-коммунизма мне казалось мало, казалось необходимым подвести под него более обширные основания идеологического порядка. Толстой связывал свое учение с христианством… Так я вошел в число членов-соревнователей Толстовского общества в Москве. Посещал собрания общества и много думал, какой путь правильный: с применением насилия или без применения насилия? Решение этого вопроса я считал для себя важным. На этом пути мне пришлось обратиться даже к прочтению Евангелия и литературы по истории христианства. Должен оговориться, что я вообще не церковник, не хожу в церковь. К церкви, как властной организации, как к организации принципиально иерархического порядка у меня всегда было ярко отрицательное отношение. Нужно проводить резкую грань между церковью и христианством, беря последнее как одно из учений о нравственности. Прочитавши некоторые источники, я увидел в поучениях церкви, что вопрос об оправдании государства и власти, оправдании насилия является нелогичным, двойственным и явно неверным. Размышления над текущей политической деятельностью как в СССР, так и за границей, привели меня к мысли, что применение насилия и должно становиться все менее действенным для тех, кто его применяет. Насилие не дает тех результатов, которые ожидают от него… Ознакомление с мистическими идеями, с учением Христа по Евангелию показало мне и с этой стороны правильность основных установок анархизма, как я их понимал, то есть принципов любви, красоты, безвластия, принципа добра… Слова Христа "не убий", "взявший меч от меча и погибнет" явились для меня определяющими мое личное поведение".
Московские наследники тамплиеров не стеснялись валить в одну кучу анархо-коммунистические идеи, христианство, гностицизм, средневековое рыцарство и даже оккультную египтологию. Подобная всеядность позволяет говорить об игровом характере Ордена, однако заметим, что его руководители числились видными анархистами, а значит, принимали участие в политической борьбе.
Впрочем, и рядовые тамплиеры не упускали случая "поагитировать" народные массы в свою пользу. Поскольку среди членов Ордена был уже упоминавшийся актер Юрий Завадский, в качестве одной из своих трибун они использовали Белорусскую государственную драматическую студию, находившуюся в Москве. Первоначально студия была создана при МХАТе. Однако в связи с тем, что его основная труппа гастролировала за рубежом, опекуном студии утвердился 2-й МХАТ.
Уже первый спектакль Белорусской студии - "Царь Максимиллиан" по Ремизову (1924) - был решен в форме средневековой мистерии с использованием рыцарской символики. В таком же мистическом духе был поставлен и второй спектакль - "Апраметная".
Помимо Музея Кропоткина, одним из центров кружка стала квартира Леонида и Веры Никитиных в доме на углу Арбата и Денежного переулка. "Собрания, происходившие у Никитиных, - рассказывала на следствии пианистка Покровская, - носили определенно организованный характер… Программа была следующая. Читали стихи А.Блока, К.Бальмонта, Н.Гумилева, рассказывали легенды и сказки, читали доклады на разные художественные и мистические темы, как-то: иероглифы в Египте, Врубель и его творчество, портрет и его развитие. С этими докладами выступал Никитин. Были музыкальные номера и чай. Никитин же водил нас в музеи - в Щукинский, Кропоткинский, Морозовский, Музей изящных искусств. По прочтении докладов бывал обмен мнениями. Жена Поля пела следующих композиторов - Глиэра, Рахманинова, Чайковского, Римского-Корсакова. Я играла и аккомпанировала".