Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 5
2. О Спитама, губит всю страну человек, нарушающий договор, нанося [этим] такой же удар по всему причастному Арте, как и сто кайадов.[170] Не нарушай договора, о Спитама, ни того, что заключаешь с [представителем] друджевского [мира], ни того, что [заключаешь] с единоверцем, причастным Арте; обоюдный ведь договор: и друджевский и артовский».
Принцип, провозглашённый в Михр-яште — об ущербе Арте (зороастрийской правде), наносимым нарушением Договора — вошёл в библейские каноны, что приостановило духовно-нравственный прогресс западного общества почти на 2000 лет. С этого момента догматизация жизни огромного количества «западных» людей дошла до крайностей «святой» инквизиции «за отклонения от веры» и остановила поиск Правды-Истины, ограничив круг интересов людей пределами Договора. Всё, что не было отмечено Договором как библейское «добро» (у иудеев одно «добро», у «христиан» — другое) было объявлено «злом», быть сопричастным которому стало опасно:
— во-первых, под страхом посмертного воздаяния «справедливости» и
— во-вторых, под страхом «святой» инквизиции и её разновидностей.
Особенности двойственности зороастрийского Договора (между людьми и якобы Богом), отражённые в Михр-яште (стих 2) были буквально скопированы в «христианство» и отражены в Новом Завете — с той лишь разницей, что зороастрийцам предписывалось сопротивление агрессии против них, а «христианам» от имени Бога приказывалось кротко терпеть, когда их бьют. Но стереотипы взаимоотношений со «своими единоверцами» и людьми иной веры остались теми же, что записаны в Михр-яште: «Не нарушай договора, о Спитама, ни того, что заключаешь с [представителем] друджевского [мира], ни того, что [заключаешь] с единоверцем, причастным Арте; обоюдный ведь договор: и друджевский и артовский»».
В зороастризме друджевский мир — мир зороастрийской лжи, или «зла»; а артовский мир — мир зороастрийской правды, или «добра». В общую библейскую культуру-концепцию двойные стандарты договора между «добром» и «злом» (иначе между «Богом» и Сатаной, хотя какой может быть «обоюдный договор» между «добром» и «злом»?)[171] вошли:
· Во-первых, как две части Библии (общего Договора), но с разными назначениями и для разных религиозных групп населения:
— Иудеям было дано «добро» на порабощение народов;[172]«злом» назвали всё, не соответствующее подчинению иудеям.
— «Христианам» было дано «добро» на непротивление «злу».
· Во-вторых, как двойные стандарты Нового Завета:
— «Христианам» дано «добро» на поддержку библейского «добра».
— «Одновременно с этим «христианам» дано «добро» на несопротивление библейскому «злу».[173]
Есть существенная разница между зороастрийским Договором и библейским Договором в конкретном содержании понятий «добро»-«зло». Многое в библейской системе, из того, что было принято для зороастрийцев, оказалось пригодно для иудеев: это сопротивление «врагам», активная жизненная позиция, материальное «обогащение» за счёт непроизводительного труда и пр., что в конечном итоге составило активную часть библейской глобальной социологической доктрины.[174]
Но «христианам» в их часть Договора содержательновнесли то, чего в зороастризме не было,[175] откуда и получилась доктрина поддержки покорности и непротивления злу в среде «христиан», что составило вторую пассивную часть общей библейской социологической доктрины (Евангелие от Луки, гл 6, выделено нами):
20…блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие.[176]
21 Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь.[177]
24 Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили своё утешение.[178]
25 Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете.[179]
27 Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас,
28 благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас.
29 Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку.
И так далее… Эти новозаветные «заповеди», приписанные Иисусу Христу (Нагорная проповедь), считаются «десятью заповедями блаженства»,[180] в то время как ветхозаветные заповеди, приписанные Моисею (Исход 20:2-17) называются «десятью заповедями закона».[181]«Христианское» «блаженство», вытекающее из «десяти заповедей» якобы Христа — напрямую вытекает из восточного понимания посмертной «справедливости», что видно даже из смысла стихов Нагорной проповеди, приведённых нами выше. То есть, зороастрийская восточная «тонкость» поддержки скрытого рабовладения — имитация справедливости — была заложена в основном в библейское «христианство» (Договор с «христианами») с целью постепенного перехода от открытого рабовладения к скрытому.
Кроме всего прочего, на Митру древние смотрели как на посредника:
— с одной стороны, между Ахура-Маздой и Анхра-Майнью («добрым» и «злым» началами восточного дуализма) и
— с другой стороны — между людьми и Ахура-Маздой (высшим «Богом»-творцом зороастризма).
Такие же функции били приписаны сначала Христу, а затем их взяла на себя церковь (иерархия «священнослужителей»), назвавшись «наместником Христа». Ведь именно Христос, согласно библейскому мифу, разделил для людей (будущих «христиан»), что есть «добро», а что — «зло».[182] Именно Христа сделали посредником-«сыном» между людьми и «Богом»-«отцом».
Мало того, в зороастризме существует «канон», похожий на библейский «Символ веры», в котором просматривается тройственность, свойственная библейской троице: «Бог-Отец» — «Бог-Сын» — «Святой Дух». Этот «канон» — «Благообилие Ахуры» (Гаты 47 глава):[183]
1. Святым Духом и Доброй Мыслью
По Истине и делами и речами
Ему дадут [они] Целостность и Бессмертие.
Мудрый властью — Благочестием Господин.
2. Для Духа Святейшего здесь наилучшее
Языком-словами, в согласии с Доброй Мыслью,
Руками-делами, в Благочестии, будет делать [человек]
С одною думою: «Он отец Истины, — мудрый».
3. Этого Духа ты еси отец святой,
Тот, что здесь [человеку] корову радость приносящую сотворил
И для неё на пастбище покой дал [земле]-Армайти,
Чтоб с Доброй [он] советовался Мыслью, о Мудрый.
4. Здесь от Духа от Святого разбегаются злокозненные,
О Мудрый, — не так причастные Истине:
Малого ведь муж причастному Истине мил —
Злокозненному же плох будет и многоимущий.
5. Так Святым Духом, о Мудрый Господь,
Преподал [ты] причастному Истине, что же есть наилучшее, —
Противу твоего одобрения наделяет злокозненный
Этот [мир] делами, он, живущий по Злой Мысли.
6. Так Святым установил [ты] Духом, о Мудрый Господь,
Огнем, во благо, раздачу [= воздаяние] обоим ранам [= обеим половинам]
Под знаком благочестия и Истины:
[Грядущее воздаяние] ведь многих взыскующих обратит.
В этом Гате сказано о «Святом Духе» и «Мудром Господе», но нет «Бога-Сына» (помощника). Его «христианским» прообразом стал Митра.[184] Если объединить это гатовское «благообилие» с зороастрийским «Символом Веры» (Младшая Ясна, XII глава: мы её приводили ранее в главе «Авеста»), который является клятвой верности Ахура-Мазде и всему, что он поддерживает — то получится смысл близкий к «христианскому» «Символу Веры». Митра в древнеиранской мифологии выступал как посредник, контролирующий Договор, клятвы, соглашения, дружбу. По легенде Митра поражает всех, кого обвиняют в клятвопреступлении, разрушает дома, страны, где живут клятвопреступники, упорядочивает жизнь (то есть следит за порядком — концепцией), охраняет страну, наказывает врагов[185] — при активной жизненной позиции людей. Перенося в «христианство» все эти и другие функции Митры и наделяя ими Христа, «мировая закулиса» убрала активную пожизненную позицию людей-«христиан», а выделенные нами курсивом функции Митры в предыдущем предложении в основном взялась творить церковь именем Христа и под страхом посмертного воздаяния.