Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6

Но разница всё же имеется, даже если у большинства людей нет возможности сравнить состояние Человеческой умиротворённости и буддийского «просветления» (вплоть до нирваны): чем ближе к буддийской нирване — тем больше безумия[435] (отключка сознания, ясновидение, бесчувственность к жизни, бессознательные видения). Человек же должен всегда сохранять ясным ум (разум), и нормальную (как мы это описывали в первой книге курса) согласованность работы сознания и бессознательных уровней психики, напрямую связанную с нравственным развитием.

Шестая ступень Восьмеричного пути предполагает настойчивость в занятиях духовной практикой. Поскольку шестая ступень приближает ученика не к праведному образу жизни, а к безумному бегству от мирских страстей и страданий, обретаемая в ходе шестой ступени настойчивость — ничто иное, как одержимость алгоритмикой эгрегора буддийской религиозной системы. Эта одержимость — следствие обучения на всех предыдущих этапах, включая и шестой. Таким образом, обретение устойчивой одержимости и её дальнейшее совершенствование (последние три ступени) и является сутью психотехник Востока.

Следующая седьмая ступень — правильное внимание (памятование) предполагает полную поглощенность духовной практикой на трёх уровнях: физическом (тело), вербальном (речь) и психическом (мысль), а также созерцательное рассмотрение природы сознания.[436] Если сравнивать индусскую йогу и буддийский Восьмеричный путь, то седьмой ступени последнего примерно соответствуют индусские ступени с 3 по 7 включительно[437] (подробно см. пятую книгу курса главу «Религиозная система древней и современной Индии»). Правильное внимание ещё называют активной бдительностью сознания (психики), концентрация его на четырёх задачах:

1. Отречение тела от осознания своего единства с ним, выработка привычки видеть в нём исключительно внешний объект по отношению к своему «Я».

2. Отречение от чувств, освобождение от их влияния, из-за которого мы привязываемся к жизни, рассмотрение их как быстротечных телесных функций.

3. Отречение от мыслей, которые порождаются нашими чувствами и эгоистическим «Я» и побуждают человека к действиям, превращающим его в заложники сансары.[438]

4. Отречение от объектов мыслей, т. е. от предрасположенности воспринимать окружающий мир через его внешние материальные проявления.

В общем, эти четыре задачи решают проблему окончательного отречения личности от Языка Жизни по всем возможным параметрам таковой связи с одновременным овладением способностью «концентрации» на иллюзиях восточной духовности. Именно с этого момента и начинается знаменитая буддийская «просветлённость». А заканчивается «просветление» — нирваной.[439]

Рассмотрим четыре вышеприведённые задачи. Понять, о каком отречении идёт речь в первой задаче, можно, вспомнив, что в буддизме подразумевают под собственным «Я». Понятно, что речь идёт о том, что тело нужно считать объектом управления, субъектом управления которым является собственное «Я» — либо сознание, по-буддийски. Обратимся к книге Е.А.Торчинова «Религии мира: опыт запредельного», глава 3 «Расцвет психотехники в буддизме»:

«Об атмане в собственном смысле (то есть как об абсолютном субъекте, истинном Я упанишад) в буддийских текстах (по крайней мере, ранних) вообще ничего не говорится, равно как ничего не говорится о теории тождества атмана и Брахмана. Собственно, если большинство упанишад и многие ведантисты говорят об атмане как абсолютном субъекте, трансцендентном содержанию эмпирического сознания, которое в конечном итоге вполне объектно и вполне может быть описано в предикативной форме («я думаю», «я чувствую», «я желаю», «мои чувства», «мои мысли» и т. д.), то буддисты утверждают, что все известные состояния сознания с его содержаниями не есть атман, или (что то же) отрицают понятие атмана как корректное для обозначения эмпирической личности. Ничто, известное нам из опыта, как внутреннего, так и внешнего, не является атманом, заявляют буддисты. Вряд ли это так уж сильно противоречит атмаваде упанишад, как это обычно предполагается. Ведь и в них атман скорее трансцендентальное условие психического опыта, нежели нечто, относящееся к его содержанию, организации или субстанции. Другое дело, что ранний буддизм, не отрицая учение об атмане, данное в упанишадах, и не утверждал его, храня о нем полное молчание и разрабатывая совсем другие пласты философии сознания. Что же касается позднего буддизма, то, как мы увидим, он в значительной степени конвергировал с ведантой, в другой терминологии и другом теоретическом контексте вернувшись, по существу, к знаменитой формуле упанишад: «Этот атман есть сам Брахман»».

В разделе «Теория всеобщей изменяемости» мы рассматривали буддийскую версию происхождения собственного «Я». Согласно ей, сознание и физическое тело представляет собой сборку дхарм, соответствующую кармическому предопределению. Если сознание (психика) освободится от сансарических привязок, то собственное «Я» объединится с нирваной, что равнозначно самоустранению из всех земных сфер, уходу в «Космос».

Но то же самое мы видим и у индусов, о чём и пишет в приведённом выше отрывке Е.А.Торчинов. У индусов мокша приравнивается к Атману, а у буддистов нирвана к «Космосу», полному «просветлению». Пока же этого не достигнуто, на седьмой ступени буддисты учатся постепенно отрекаться от собственного «Я» — того, которое считается рецедивом не «просветлённого» сознания и оказывает влияние равнозначное субъекту управления на физическое тело (объект). Подлинное «Я», как считается на Востоке, может быть постигнуто лишь в состоянии будды (к чему и стремятся): в индуизме это объединение с Атманом самадхи[440] — «вершина, пик сосредоточения, транс, ведущий к состоянию освобождения. Во время самадхи всякая психическая деятельность (психика понимается в йоге как одно из материальных образований) прекращается, и тогда трансцендентный дух, пуруша, подлинное «я», являет свою истинную природу».

Рассматривая в пятой книге курса индусские «определения» Атмана, мы сделали вывод, что ониподходят под определение эгрегора, управляющего всеми нечеловеческими психиками людей и позволяющего людям пребывать в состояниях разных стадий восточного «освобождения». То же самое и в буддизме.

Иными словами буддийско-индусский идеал собственного «Я», к которому стремятся верующие — «просветлённость», когда субъектом управления их личности (физической и психической составляющих) исключительно через бессознательные уровни психики[441] станет внешний объект под индусским названием Атман, что имеет в буддизме эквивалент достаточно абстрактного «Космоса».[442] На стадии первой рассматриваемой нами задачи седьмой ступени пути ученики приучают свою психику считать все физиологические привязки организма лишними, что необходимо для будущего объединения с «Космосом». Этому соответствуют определённые йогические упражнения в ходе которых практикуются отключение стандартных реакций психики на раздражители,[443] воздействующие на тело.

Перейдём ко второй задаче: отречение от чувств, освобождение от их влияния, из-за которого мы привязываемся к жизни, рассмотрение их как быстротечных телесных функций. Если первой задаче в индусской йоге можно найти соответствие в третьей и четвёртой ступенях (асана - позы, пригодные для медитации, созерцания; пранаяма — дыхательные упражнения), то второй задаче можно грубо сопоставить пятую ступень (пратьяхара - отвлечение чувств от предметов чувств, достижение бесстрастия).

Вторая задача касается уже не физического тела (считается, что физиологию тела уже научились отделять от влияния «лишних» психических импульсов в ходе первой задачи), а — психики. В ходе её буддисты обучаются не реагировать на внешние чувственные раздражители, которые воздействуют не на физическое тело, а на органы чувств (в основном — уровень сознания: зрение, слух, вкус, обоняние, осязание).

Третья и четвёртая задачи (отречение от мыслей, которые порождаются нашими чувствами и эгоистическим «Я» и побуждают человека к действиям, превращающим его в заложники сансары; отречение от объектов мыслей, т. е. от предрасположенности воспринимать окружающий мир через его внешние материальные проявления) — примерно соответствуют шестой и седьмой ступеням индусской йоги (дхарана - сосредоточение на избранном объекте; дхъяна — созерцание, медитация).