Коллектив авторов - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА VI

– Я, например, вообще не разберусь, зачем нужна эта война! – воскликнула Артемида. – На прошлом Совете нагрузили нас работой выше головы. Аполлон с Гермесом в лабораториях своих чахнут. На мне вся Гиперборея – леса, реки, озера, поля – со всей их живностью, с травами-муравами. Тех лечи, этих учи, да и растительный мир не терпит небрежения. А другие от безделья маются. Был бы Вакх делом занят, глядишь, и не попал бы в чан с кипятком… – Артемида прикусила губу, не уверенная, что стоит касаться этой темы. Однако лица богинь были спокойны. Ни изумления, ни сочувствия, ни, тем более, – жалости.

Деметра, довязав венок из ромашек, украсила им пшеничные кудри Артемиды и протянула свое серебряное зеркальце.

– Посмотрись, что за чудо! Красотой нельзя пренебрегать.

Зардевшись от смущения, Артемида заглянула в непривычный предмет, и щеки ее стали цвета мака. Деметра, склонив голову на бок, любовалась Охотницей, будто ее совсем не волновала судьба Вакха.

«Может, они вообще ничего не знают о происшествии?» – подумала Артемида. Однако Гея тут же опровергла эту нелепую мысль.

– Что до Вакха, то в его гибели не так все просто, – задумчиво молвила она. – Боюсь, это повторение истории с Прометеем.

– Не поняла! Какая тут может быть связь? – воскликнула Артемида. – Провидец Прометей, гордый сын титана Иапета, готовый отстаивать свои принципы ценой свободы, – и неисправимый бродяга и пропойца, единственным подвигом которого было возвращение матери из царства Аида… – при этих словах Артемида покраснела еще сильнее, сообразив, что невольно затронула больную для Деметры тему.

– Ничего, ничего, моя милая, – понимающе улыбнулась Деметра. – Я смирилась с участью дочери. Тем более, что покои Аида – это не те мрачные бездны, из которых извлек свою мать отчаянный Вакх. А что касается сравнения его с Прометеем… Тут я согласна с Матерью Геей. Титан поплатился за то, что продолжал опекать людей, обреченных волею богов на самостоятельное развитие и преодоление своих ошибок через многотрудный опыт. Прометей как никто другой понимал, что изгнаны его подопытные из Эдема преждевременно, до полного физического и духовного созревания. Выкинули недозрелый плод из инкубатора, которым служил для него Эдем.

– Однако человек проявил феноменальную живучесть, посрамив тех, кто считал, что искусственно выращенное создание не впишется в эволюционные цепочки, – недовольно проговорила Гея, уловив в словах Деметры намек на то, что именно Мать-Земля старательно выталкивала человека в низшие миры, обрекая его на выживание в естественных условиях, наравне с другими.

– Сказать, чтобы человек очень гармонично вписался в Природу, все-таки нельзя, – возразила Артемида. – Свою слабость и беззащитность он пытается компенсировать не обретением полезных навыков и умений, а чрезмерной жестокостью и хитростью. Пытается утвердиться не за счет самосовершенствования, а за счет унижения и притеснения других. Дашь ему в руки лук, чтобы пропитание себе добывал, а он пригвоздит к дереву соседа и пляшет вокруг костра, чувствуя себя победителем, пока другой сосед, еще более воинственный, не обрушит на его голову дубину. Достойное применение наших даров!

– А вот зря мы увлеклись дарами, – вздохнула Деметра. – Здесь я с титанами согласна. Человек ценит лишь то, что досталось ему собственным трудом.

– Да, да, я знаю! – воскликнула Артемида. – Раньше мне это казалось обыкновенной глупостью, но мне как-то Гермес объяснил, что такое странное поведение людей вызвано гордостью, выродившейся в гордыню. Щедрый дар воспринимается ими как унижение, недооценка их собственных умений и заслуг. Аадно бы действительно что-нибудь умели, а то тыкаются, как слепые котята, ходят по кругу, а то и вспять.

– Согласна. Именно слепые котята. Какими они покинули Эдем, такими, увы, и остаются, – согласно закивала Деметра, не замечая, что Гея явно тяготится этим разговором. – Их ум не освещен Светом знания, а Душа не просветлена и не очищена. Все, что успела вдохнуть в человека Афина, выветривается и чахнет без присмотра и любовного взращивания. Гордость превращается в гордыню, честь в честолюбие, почтительность в раболепие, смелость в ярость, а любовь – в похоть. Собственно, только этот урок и хотел Зевс преподать Прометею, указывая, что не Огонь для очага следовало вручать человеку, а наделять его Светом разума.

– Но Зевс ведь исправил ошибку Прометея, учредив Школы жизни и обязав нас, своих детей, сеять Разумное, Доброе, Вечное. Вот мы и сеем.

– Как ты заблуждаешься Артемида! – устало молвила Гея. – Школы жизни – целиком заслуга Прометея. Когда его осудили за несанкционированное распространение огня, он уговорил Афину категорически отрицать свое участие в этой акции, с тем, чтобы она смогла впоследствии убедить Зевса – а ты знаешь, как он прислушивается к мнению дочери, – открыть Школы жизни. Мол, люди, вооруженные огнем, без надлежащего руководства и контроля могут стать слишком опасными созданиями.

– Да, я слышала, что Афина помогала Прометею в похищении огня, – растерянно проговорила Артемида, – но какая все-таки связь между поступком Прометея и гибелью Вакха?

– Самая прямая, – просто ответила Гея. – И тот, и другой пытались облегчить участь человека. И оба поплатились, ибо дары их согревали плоть, но не возвеличивали дух. Прометей подарил людям огонь, Дионис, позже прозванный Вакхом, – кровь виноградной лозы. Вакх считается праздным бродягой, а на деле он предпринимает дальние и зачастую рискованные путешествия с одной целью – обучить людей виноградарству и виноделию. И следует признать, в этом он преуспел.

– А так ли это надо людям? – неуверенно проговорила Артемида. – Народ, и без того дикий, просто звереет от его хмельного напитка. Кроме того, этот перебродивший сок – далеко не нектар. Я пробовала.

– Жаль, он титанов не догадался угостить, – засмеялась Деметра. – Они-то как раз уверены, что Вакх распространяет среди людей пищу богов, тем самым оскверняя ее, а главное, побуждая людей предаваться плотским радостям в ущерб Духу.

– Ну, прямо в точности повторяют историю с запретным плодом, который вкусила Ева! – воскликнула Артемида. – Не удосуживаются даже придумать что-то новенькое!

– А зачем им придумывать? Дело ведь не в похищении яблока, нектара или огня, а в том, что смертная плоть самим этим актом ставится выше бессмертного Духа, а это уже серьезное преступление. В этом обвинялся Прометей, и именно за это титаны покарали Вакха, – назидательно проговорила Гея. – Формально титаны правы. Недопустимо ублажать плоть, презрев интересы Духа. А поскольку духовность человека, прямо скажем, в зачаточном состоянии, то ему категорически противопоказаны любые излишества. Необузданная духом плоть не может правильно воспринять не то что божественный нектар, а даже кровь виноградной лозы. Ты сама подметила, как дурно влияет на человека напиток Вакха.

– Я, признаться, была обескуражена, обнаружив, с какой готовностью, если не сказать, радостью, человек впадает в непотребное состояние, – со скорбью проговорила Деметра. – Не зная меры, он злоупотребляет напитком, предложенным ему как целебный. Право, я пожалела о своем подарке. А титаны только и ищут повода, чтобы окончательно прекратить затянувшийся опыт с человеком. Так что, боюсь, расправой над Вакхом дело не ограничится. Как бы титаны не поставили на Совете вопрос о необходимости очередного потопа.

– А вы разве не знаете!? – воскликнула Артемида. – Совет-то отменен. То есть перенесен на неопределенный срок. А вместо него состоится званый вечер.

– И когда он состоится, этот вечер? – встрепенулась вдруг Гея, будто вечеринка у Зевса – это то, чего она ждет с нетерпением.

– Сегодня к полуночи все собираются в чертогах Зевса. Арес говорит, что это будет проверкой на верность.

– Неужто, Мать Гея, ты на это сборище пойдешь? – вскинула брови Деметра.

– Ни в коем случае, – усмехнулась Гея. – Я лучше по Эдему поброжу, давно там не была. Пойду, пожалуй, – поднялась Гея, отряхивая лепестки и травинки со своего роскошного серебристо-коричневого одеяния.

– Не удерживаю, зная твою занятость, – поднялась, прощаясь с гостьей, Деметра, и охапка цветов соскользнула с ее колен, рассыпавшись разноцветным ковром. – Будешь на Самофракии, матушке моей Рее кланяйся. Я туда прибуду немного позже, после Элевсинских мистерий.

Артемида кинулась собирать цветы, и когда она поднялась, прижимая душистую охапку к груди, высокой гостьи уже не было.

– Ой, а я и не попрощалась, – виновато молвила Артемида. – Какая она быстрая, а выглядит усталой.

– Прощанье – это ритуал для смертных, – усмехнулась Деметра. – Правы титаны, тесные контакты с людьми волей-неволей накладывают на нас отпечаток.

– Да, – грустно улыбнулась Артемида. – Афина даже пословицу по этому поводу придумала: «С кем поведешься, от того и наберешься».