Владимир Орлов - Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации.

Город превратился в гигантское пепелище. Сгорела вся его укрепленная часть, где было три тысячи дворов. Воеводу Давойну с женой и детьми, епископа Арсения, знатных полоцких шляхтичей Немировича, Корсака, Ешманов и других царь отправил в Московию. Оккупанты объявили всех горожан пленными, истребили полоцкое рыцарство, которое отказалось перейти на службу к тирану. Стрельцы на глазах у мужей и родителей насиловали уважаемых матерей семейств и юных девушек. Шляхту, мещан, всех, кто скрывался в городе, Иван приказал вязать и угонять на восток.

Участник войны итальянец Александр Гванини, служивший витебским комендантом, в своей «Хронике Европейской Сарматии» сообщает, что московский царь вывел из Полоцка 50 тысяч пленных. Польский историк Мацей Стрыйковский (он в то время также служил в Витебске) добавляет, что гнали их не по-христиански, а как иудеев к Вавилону: и женщин, и детей вели связанных веревками и кое-как одетых. Людей почти не кормили, и они сотнями умирали на зимних дорогах от голода и мороза.

Почти никому из пленников не посчастливилось возвратиться на Родину. Тех, кто не остался в сугробах, в Московии развезли по разным городам и усадьбам. 665 полочан по царской воле зарезали в темницах.

В отделе рукописей Публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина в Петербурге хранится «Псалтырь» второй половины XVI века, где можно прочесть: «Написана сия книга рукою многогрешного и недостойного раба божего Ивана полонянина полоцкого в заключении и во двоих путах связанного».

Вопрос о государственной унии с Польшей остро поставила на повестку дня прежде всею Полоцкая война. Наша страна не могла собственными силами отразить нападение восточного интервента, освободить оккупированную московским войском Полотчину. Уже в 1562 году, собравшись надполевой сойм пол Витебском, шляхта Великою Княжое I на Литовскою приняла обращение к королю и великому князю Жигимонту Августу с просьбой об объединении государств и создания «общей обороны».

В 1563 году на варшавском сойме при участии делегации Великого Княжества начали официально обсуждаться условия объединения. Польская сторона, ссылаясь на старые акты времен Ягайлы, добивалась фактически полной инкорпорации Княжества, а наши послы настаивали на полностью равноправном союзе. Сохранение независимости Великого Княжества Литовского было принципиальной позицией магнатов — Радзивиллов, Халкевичец, Вяловичей и других.

Споры продолжались не один год, между тем трудности войны все острее требовали новых сил — помощи от Польши. Шляхта, наиболее страдавшая от неравной борьбы с Москвой, соглашалась на польские условия и просила монарха срочно созвать общий сойм для подписания унии.

Совместный сойм Великого Княжества Литовского и Польского Королевства для рассмотрения дела унии собрался в январе 1569 года в Люблине. Вновь обнаружились принципиальные расхождения в предложенных делегациями условиях объединения. Сенаторы и послы нашего государства даже свои совещания проводили отдельно. Поляки обратились к Жигимонту Августу, чтобы тот заставил литвинов присоединиться к коронному сойму и принять польские условия. Возмущенная делегация Княжества оставила Люблин. Тем временем польские паны, используя момент, добились присоединения к Короне богатых земель Великого Княжества — Подляшья и Волыни. Затем точно так же были инкорпорированы Киевское и Браславское воеводства.

В Вильне возмущались, даже рассматривали возможность войны с Польшей, но еще более ослабленному потерей богатых территорий Княжеству не оставалось ничего иного, как вновь прислать делегацию на Люблинский сойм. Наши магнаты делали все, чтобы отстоять максимальную самостоятельность своего государства.

В конце концов обе стороны сошлись на компромиссных условиях объединения, и 1 июля 1569 года присягой присутствующих сенаторов и послов был принят акт государственной унии — явно компромиссный и поэтому противоречивый по содержанию. В соответствии с Люблинским актом Польское Королевство и Великое Княжество Литовское объединялись в «одну общую Речь Посполитую» с одним монархом (король польский являлся одновременно и великим князем) и соймом. Предусматривались также единая монета и единая внешняя политика. На территории всего объединенного государства провозглашались равные права шляхты. Однако кроме этих унитарных принципов акт содержал и нормы федеративного объединения: Великое Княжество сохраняло в рамках Речи Посполитой свое название и титул монарха, собственную армию, систему государственных должностей, казну и даже право. Правда, предусматривалась переработка Второго Статута, чтобы приблизить его к польскому своду законов (однако новый кодекс права, Статут 1588 года, наоборот, еще больше отмежевывал Великое Княжество Литовское от Польского Королевства).

Уния Великого Княжества и Короны по Люблинскому акту временно удовлетворила обе стороны. В тех сложных условиях она позволила и осуществить необходимое объединение, и сохранить самостоятельность Княжества, а главное — завершить победой войну с Московским царством. Созданная Речь Посполитая была по сути государством федеративного типа, которая могла эволюционировать и в сторону унитаризации, и в сторону обособления объединенных стран.

На коронацию Степана Батуры (Стефана Батория) и его обещание отвоевать Придвинье Иван Грозный откликнулся оскорбительными словами, что сам он, мол, не царем себя и не помнит, ибо стал монархом «по божию изволению, а не многомятежному человечества хотению». Заявление кремлевского тирана не смутило монарха Речи Посполитой. В Полоцкой войне приближалась развязка.

В июне 1579 года Батура приехал из Вильни в Свирь, где военный совет постановил овладеть Полоцком, «ключем Ливонии и самой Литвы». Монарх издал два манифеста: к армии и к народу, где объявил, что поднимает меч на царя, а не на мирных жителей. В начале августа его войска уже подходили к городу. Они поднимались берегом вверх по Двине, и оккупанты, чтобы запугать неприятеля, пошли на новое преступление: полочан хватали на улицах, убивали, а изувеченные тела привязывали к бревнам и пускали по течению.

В Диене Батура переправился через Двину по сооруженному из лодок мосту. Двигаться дальше было трудно, так как придвинские поля за годы московской оккупации заросли густым лесом. Венгерская пехота шла впереди, делая просеки и настилая дорогу через болота. 11 августа наше войско взяло Полоцк в осаду. Подробное описание тех событий оставили польские историки Мацей Стрыйковский и Марцин Бельскип, а также королевский секретарь Рейнгольд Гейденштейн.