Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

Медведь тоже реагировал странно. Подскочив на всех четырёх лапах, он громко и испуганно рявкнул, собрался в комок и, словно брошенный с горы валун, с треском, хрустом и грохотом покатился через кусты, не разбирая дороги и легко переламывая деревца тол-щиной в две руки.

Танюшка заткнулась. Я ошалело моргал, и в голове почему-то была одна-единствен-ная мысль: никто из наших наружу не выйдет. Нужна нечеловеческая смелость, чтобы рискнуть выйти, услышав снаружи такое. Всё ещё пытаясь восстановить мыслитель-ный процесс, я шагнул в проложенный медведем туннель и скривился — там непередавае-мо воняло, примятую траву уливал жидкий понос.

— Не ходи-и!!! — завопила Танюшка, вцепляясь мне в плечи.

— Да он уже к Балтике подбегает, — с трудом выговорил я и, оглянувшись, увидел, как по крыльцу ссыпаются все наши. Санек орал:

— Что случилось?!

— Ничего, — я вдруг ощутил какое-то подёргиванье внутри. — Тут был медведь, но Таню-шка его убила, я думаю.

После этого я плюхнулся в мокрую траву и совершенно искренне заржал.

* * *

Танюшка буквально навязалась со мной — я, собственно, и не возражал, почему бы и не прогуляться по московским окрестностям? Арниса и Кольку Самодурова я тоже взял с собой.

Вадим со своими ушёл на час раньше. Выступили и мы — вдоль ручья, взяв направле-ние на всё тот же поднимавшийся дымок с верхушки одного из деревьев. Колька с ружь-ём шагал по одному берегу, мы втроём — по другому.

Как-то неожиданно мы вышли в обжитые места. Ручей вдруг свалился небольшим красивым водопадиком на дно широкого оврага, заросшего ивняком — там текла речушка, уютно журчавшая на перекатах. Чуть в стороне через овраг был перекинут мостик, а за ним начиналась утоптанная тропинка. У самого её начала на разлапистом дубе были вы-резаны две сплётшиеся спиралью змеи, повернувшие друг к другу головки.

Священные ужи — версия Игоря Мордвинцева насчёт прибалтов подтверждалась. Я мысленно перевёл дух — на карте Йенса не были обозначены здешние стоянки, мне вовсе не улыбалось встретиться с какими-нибудь ненормальными. А прибалты — это свои, из Союза. Хорошо бы ещё и вторая компания оказалась неплохой. Тогда точно можно тут поселиться, дружить домами… и как знать — может, Йенс-то и оказался бы неправ, а вот идея Сергея о создании государства обрела бы смысл.

Меня так подбодрила эта мысль, что я махнул рукой и весело, громко сказал:

— Пошли быстрей!

98.

* * *

Вадим взял с собой двух Игорей — Северцева и Сморча, наотрез отказав всем девчо-нкам. Он собирался идти быстро — два десятка километров по лесу — это на пять-семь часов, зависимо от местности. Да на месте, да обратно… "Хотя, — с чёрным юмором подумал Вадим, — обратная дорога может и не состояться."

Восход солнца застал их в пути, когда они шли просторной дубравой — красивый во-сход, словно солнце проникало в десятки резных витражей, дробя свой свет на колючие чёрно-золотые колеблющиеся отражения. Идти было не так уж трудно — легче, чем Ва-дим думал и рассчитывал — а солнечный восход резко повысил настроение.

Поэтому Вадим не сразу разобрался в ситуации, когда вылетевшая откуда-то спе-реди стрела вонзилась в землю у его ног — и закачалась солнечно-жёлтым, как небесный блик, оперением. Он две или три секунды просто смотрел на это оперение, осмысливая, что это не был промах — невидимый стрелок мог бы всадить стрелу ему в грудь, — а им-енно предупреждение. Оба Игоря, со свистом обнажив оружие, встали боками к Вадиму и друг другу, в плотный треугольник. Ощутив их плечи, Вадим обратился к лесу перед со-бой (чувствуя себя очень глупо):

— Кто там стреляет?

Ответ был ещё более странным. Из-за дубов впереди мягко и бесшумно выступил человек, одетый в грязновато-зелёную кожу — куртка, шнурованная на груди, узкие шта-ны, сапоги с отворотами, маска с отверстиями для глаз. На поясе висели длинный кривой нож и длинная шпага. Над плечом поднимались оперения стрел, в руках незнакомец дер-жал средней длины полунатянутый лук со стрелой, смотревшей в землю — впрочем, в том положении, из которого оружие можно легко вскинуть и тем же движением выпу-стить стрелу.

— Дальше ни шагу, — грубоватым мальчишеским баском сказал зелёный незнакомец. — По крайней мере — пока не выясним, как и что.

— Эй, ты русский?! — обрадовался Вадим. Он ощутил боком, что Север плавно спустил в ладонь метательный нож. Если что — не факт, удастся ли лучнику выстрелить: эта мысль тоже успокаивала. Но Вадиму не хотелось бы, чтоб до этого дошло — тем более, что парень тоже мог быть не один.

— Русский, русский, — кивнула маска. — А вы, я вижу, тут недавно? Это ваш дым был около заброшенной башни?..

* * *

Тропка оказалась довольно хорошо утоптана и вообще производила впечатление часто используемой, не звериной, а вполне человеческой. Мы двигались по ней, если чест-но, совершенно дебильно — мы с Танюшкой с левого края, Колька — посредине и чуть впе-реди, Арнис — сзади; каждый сам по себе, в сущности, уже приучив себя к мысли, что нас ждёт приятная встреча с соотечественниками. Даже Арнис оживился — для него впере-ди находились соотечественники вдвойне…

…До сих пор не знаю, что же спасло Кольку. По всем параметрам засады он должен был получит аркебузную пулю в голову, в висок — но вместо этого камешек ударил его в правое плечо, и мы услышали его крик одновременно со щелчком спущенной тетивы.

И, как обычно бывает в таких ситуациях — я мгновенно увидел то, чего раньше в упор не замечал: фигуру мальчишки в кустах. Лицо не различалось в тени, но я видел, как он, одной рукой взводя аркебузу, другой подносит пулю к зарядному отверстию…

— Танюшка, назад! — яростно крикнул я, бросаясь вперёд и выхватывая палаш — между нами было метра три всего и, начни я расстёгивать кобуру нагана, он бы пристрелил ме-ня в упор. — Арнис, прикрой её!

Мыслей сразу стало как-то много, но они не мешали друг другу. И что я так и не переделал кобуру удобнее; и что Танюшку я зря взял с собой; и что Колька не сможет стрелять из ружья с пробитым плечом; и что напавших на нас тут может быть мно-

99.

го, — а главное, было недоумение: почему они на нас напали, не за негров же приняли?!

Мальчишка не успел зарядить оружие. Он поднял лицо — загорелое, но со светлыми глазами — и, что-то беззвучно крича, бросил аркебузу в меня. Я уклонился, а когда выпря-мился — он уже выскочил из кустов, держа в левой руке большой, чуть изогнутый "по-ятаганному" нож, а в правой — короткий широкий меч. Распахнутая настежь джинсо-вая куртка мальчишки была одета на голое тело.