Владимир Ильин - Сеть для игрушек
И одновременно думал я о том, что быт отнимает слишком много времени у человека. А если человек этот так же педантичен, как я – тем более. Я поймал себя на том, что машинально подсчитываю, сколько действий требует такая банальная операция, как бритье. Получалось – не меньше двадцати…
Наконец, самым потаенным уголком мозга размышлял я, какой вариант мне выбрать в интерактивном фильме, который на протяжении последних недель поглощал мой скудный досуг. Впрочем, в этом плане я вовсе не был исключением: тысячи граждан Интервиля были увлечены этим модным нововведением так, что все их мысли были больше заняты поступками вымышленных персонажей, нежели реальной действительностью…
Выйдя из подъезда, я прежде всего тщательно огляделся. И, как и вчера, как и позавчера, как и всегда, ничего и никого особо подозрительного вокруг не обнаружил. Утро было как утро, люди были как люди и занимались они тем, чем им и положено заниматься: плелись на работу, в магазины, школы, детские сады и больницы, просто выгуливали собак, наконец…
Во всем была виновна моя г и п о т е з а. Из-за нее я теперь не мог смотреть на мир, как прежде. Она надела на меня очки, искажающие восприятие и превращающие обычного человека в подозрительного субъекта. С тихим ужасом я начинал понимать, что не будет отныне у меня нормальной жизни. И все из-за того, что я вбил себе в голову невесть что!..
Моя «беретта», как ни странно, оказалась целой и даже сохранила девственность корпуса, хотя нагло, как проститутка у валютного отеля, выставляла свой зад под углом к тротуару, затрудняя проезд владельцам личного и общественного автотранспорта. Вчера я припарковал машину в таком вызывающем положении по одной-единственной причине: после тесного знакомства с рестораном при отеле «Обитаемый остров» соображал я довольно туго. По правде говоря, сначала я чуть было не оставил свою верную «лошадку» с открытыми дверными люками и ключами в замке зажигания. Только круглый идиот не угнал бы подставленную таким образом машину. Однако, не успел я удалиться от машины на несколько шагов, как какой-то чересчур сознательный гражданин, загулявшийся до поздней ночи с собакой, не преминул мне указать на столь чудовищную забывчивость…
Я было полез в карман за ключами от «беретты», но тут же представил, как буду нестись по забитым машинами проспектам и улицам на скорости под сто пятьдесят и как будут свистеть мне на каждом перекрестке постовые, и как будут они, то и дело козыряя, извиняться передо мной за то, что посмели остановить меня за явное нарушение правил дорожного движения, и как, в конце концов, вмажусь я в авто какого-ни-будь честного гражданина, наоборот, эти самые правила свято соблюдающего, и как окажется вдруг, что машина моя была застрахована именно на предмет таких вот аварий по моей вине и что ущерб, нанесенный мной и мне, услужливо возместит некая богатенькая фирмочка… Мне стало тошно от таких радужных перспектив, и я отправился в Управление городским транспортом.
По дороге – вначале в битком набитом автобусе (впрочем, почему-то для меня тут же нашлось удобное местечко на самом переднем сиденье), а затем в подземке (поезд летел подобно реактивному самолету, по чьему-то недосмотру запущенному по рельсам, и даже ни разу не остановился без каких-либо объяснений в туннеле минут этак на двадцать, хотя о подобных случаях постоянно можно было услышать от подчиненных – или врут они все, стараясь скрыть истинную причину своих опозданий на работу?) – я развлекался тем, что пытался «вычислить», если изъясняться языком шпионских романов, своих соглядатаев. В том, что таковые должны быть, я опять уже не сомневался. Однако, естественно, никакого наблюдения за собой я так и не узрел. Что, между прочим, лишний раз доказывало: мной занимаются настоящие профессионалы нелегального ремесла. Легче от этого мне не становилось. Наоборот, в душе рос страх, который, в свою очередь, порождал злость – как у загнанного в угол зверя…
Несмотря на все старания городского транспорта снизить величину моего опоздания на работу, в Управление я вошел на час позже, чем должен был бы войти, будь я сознательным тружеником на благо общества. За стойкой дежурного сидел незнакомый – видимо, из новичков – полицейский, который задумчиво курил, стряхивая пепел в корпус старого радиоприемника, заменявшего собой пепельницу, и пялился в экранчик совсем крохотного стереовизора, на котором какие-то фигуры прыгали, размахивая огромными мечами. Я постучал костяшками пальцев по прозрачному стеклу. Дежурный свирепо покосился, собираясь, очевидно, рявкнуть на нарушившего его уединение, но, увидев меня, скривился в вымученной улыбке и, вскочив, будто в его стуле имелась необычайно мощная пружина, с готовностью отрапортовал:
– За время моего дежурства чрезвычайных происшествий не случилось, шеф!
– Так уж и не случилось? – поинтересовался я. – А не чрезвычайных?
Дежурный что-то невнятно от смущения пробормотал.
– Ну, а там? – Я ткнул пальцем в направлении стереовизора.
– Так это, – сказал полицейский, переминаясь с ноги на ногу, – уж очень захватывающий сюжетец, шеф… А вам не приходилось участвовать в «Тайнах Запретных Земель»?
– Было дело, – сказал я. – Мура, но забавная… А что такое?
– Не подйлитесь опытом, как там скорлупу яйца Дракона добыть?
– Отчего же, – сухо сказал я. – Когда подойдете к пещере, подудите в рог, чтобы выманить дракона наружу, а затем идите внутрь. Там увидите яйца, но они не настоящие, настоящие лежат в другом месте…
Тут я спохватился.
– Ладно, – сказал я. – Это все не имеет никакого отношения к нашей работе… Меня кто-нибудь искал?
Дежурный помотал головой в знак отрицания.
– Штальберг на месте? – спросил я.
– Никак нет, – сказал дежурный. – Убыл с утра на проверку дорожных постов.
– А Вартумян?
– Убыл в неизвестном направлении, шеф! – браво доложил дежурный.
Черт-те что!.. Вот и предоставляй им после этого инициативу и самостоятельность!.. Ни на какую проверку Леб наверняка не поехал, а, пользуясь моим отсутствием, завалился, наверное, к своей шлюшке, а Вартумян, скорее всего, занимается строительством нового коттеджа, на который требуется уйма стройматериалов. А личный состав в это время, пользуясь полным отсутствием начальства, смотрит стереовизор и посылает посетителей подальше, чтобы они не мешали исполнять служебные обязанности.
Я ощутил, как во мне нарастает отчаяние, но, ни слова больше не говоря дежурному, молча развернулся и двинулся к своему кабинету.
В приемной, как ни странно, было пусто, и даже верная секретарша Рита отсутствовала – видимо, распивала чаи с девицами из отдела статистики.