Олег Верещагин - Я иду искать. История вторая

Он протиснулся, едва не застряв крошном, внутрь и обнаружил, что сра­зу за узостью начинается коридор пещерного прохода. Олег обернулся, чтобы позвать остальных...

...Он открыл глаза в темноте. Точнее, ему-то было видно почти все, но Олег понимал — кругом темно, и темнота эта не просто темнота ночи. Это те­мнота подземелья.

Олег сел. Ничего не помнилось — только как он поворачивается, а да­льше — провал. Очевидно, молния ударила прямо в камни или у входа в пещеру «Как же ребята?! — с беспокойством подумал Олег, ощупывая себя — целый, похоже. — Что если их убило?!»

Впрочем, проверить жуткую догадку не было возможности. Олег видел на полу шагов за двадцать от бывшего входа, сейчас наглухо запечатанного оп­олзнем. Хотя нет — не оползень, а просто сползла громадная, весящая де­сятки тонн, гранитная плита и закрыла щель, как мышеловку. Олег остался жив только потому, что удар молнии отшвырнул его за миг до падения плиты... но этот выход больше не существовал.

Мальчишка прислушался — не ушами, а СОБОЙ. И понял — гроза идет. За спиной у него — север, и точно на север ведет коридор, в котором он лежит.

Страха не было — Олег был уверен, что выберется и боялся только за друзей.

Поднявшись на ноги, Олег поправил снаряжение, провел пальцами по рукояти меча за плечами. Одёрнул дарёную Богданом данванскую рубашку, плащ. И, взяв автомат привычным бое­вым хватом — приклад к правому плечу, ствол чуть опушен и смотрит впе­ред — двинулся по узкому, низкому коридору, полагаясь на свое чутье, кото­рое подарили ему Мир и война.

Он сделал не больше сотни, шагов — коридор открылся в подземный зал, у которого не было видно потолка. Вернее, сперва Олегу показалось, что это зал, и только войдя в него, он сообразил — перед ним тянущаяся во все стороны, сколько хватало глаз, высокая и достаточно широкая пеще­ра-коридор. И была она завалена — Олег различил не так уж далеко, почти такой же обвал, как тот, что отрезал его. Только этот случился очень дав­но — края перекрывшей пещеру плиты — целой скалы! — вросли в камень пола и стен.

Идти можно было лишь вправо, что Олег и сделал. И буквально через десяток шагов увидел на стенах вереницы росписей.

Это были не рисунки, а буквы — такие же, как в брошенной крепости на юге: ряды закорючек со значками. Олег бездумно повел по ним взглядом — и УСЛЫШАЛ!!! Молодой веселый голос повторял на языке анласов — на ко­тором любил говорить Йерикка:

— Мес стата ту ана доркас дела та, куом иесхати эй хэтто имесхати. Если хэтти ети пантас Арьяс — ети эй на желайа оба вирбас, фраэр. Донек буди сам тусс балам эй скер.

И снова. Голос не ассоциировался с мрачными проклятьями, заклинаниями колдунов — казалось, говорит... старший брат, которого никогда не было у Олега: сильный, храбрый и добрый. Вот только неизвестно было, о чем он говорит.

Олег помотал головой и отвел взгляд от строчек, высеченных в незапамятные времена неизвестным мастером с непонятной целью. Это, конечно, красиво и здорово... но ему-то надо выйти отсюда и найти своих!

И он зашагал по коридору — широко и размашисто, замечая все новые и новые признаки того, что тут были когда-то люди, и были как частые гости: держатели факелов в стенах, и не кое-каковские, а из кованого металла, узорчатые... и вытертые колеи в полу... пожалуй, тут и телеги езди­ли! Может, когда-то это и не пещера, была, а ущелье, сквозной проход через горы из Оленьей Долины в Длинную, а там и дальше? А потом — скалы сошлись верхом, да еще вход завалило... Как бы не протопать горы насквозь — Олег внимательно смотрел по сторонам, выглядывая подходящее по виду ответвле­ние, которое может вывести его на свет.

Такого не находилось. Зато свет разгорелся впереди.

Словно стояла впереди гигантская призма и, принимая солнечный свет, превращала его в радугу. Вот только ночь — там, наверху... От света не бы­ло тепла и не походил он на холодно-прекрасное сияние уже виденных Олегом крупных бриллиантов, которые светятся в темноте. Больше всего это действительно напоминало радугу...

И отсветы этой радуги ложились на пол и стены, прогоняя темноту — тем больше, чем дальше шел Олег. Скоро ему стало казаться, что он идет в радужном туннеле — ВНУТРИ семицветной игры света, охватившей его со всех сторон.

Тогда Олег остановился. Потому. что внезапно отчетливо понял — ГДЕ он находится. И настолько неожиданно-очевидным оказалось понимание, что он удивленно сказал вслух:

— Радужная Дорога.

Никогда в жизни не подумал бы он, Олег Марычев с Земли, неполных пятнадцати лет, принятый в племя Рыси, что встреча с величайшим чудом и надеждой Мира, о которой он столько слышал, может произойти так буднично и просто.

В замешательстве он оглянулся — что если его уже забросило куда-то?! Нет, коридор был тот же самый, и с места, на котором он стоял, переми­наясь с ноги на ногу, было видно край этого сияния. Тогда Олег посмотрел вперед, глубоко вдохнул и пошел вперед снова...

...Непонятно было, откуда идет свет, да Олега это и не очень интере­совало — достаточно того, что свет был красив и безвреден. А в стенах ги­гантского тоннеля Олег увидел арочные входы. Сперва ему даже показалось, что эти арки сотворены людьми и даже украшены резьбой по камню, но, ближе подойдя к первой, мальчишка понял, что постаралась матушка-природа, которой иногда взбредает в голову фокусничать — и возникает каменный цве­ток или статуя, не уступающая если не Микелянджело, то уж Церетели — то­чно. Входы располагались слева-справа в шахматном порядке и были достаточно высоки, чтобы в них прошел, без проблем Т-10М — последний тяжёлый танк СССР, виденный Олегом в Москве. И эти входы не были просто черными — или светлыми — провалами. В них дрожала и пульсировала многоцветная пленка — словно выдувал кто-то через них мыльные суперпузыри.

Олег подошёл к левому — ближайшему. Осторожно вытянул ствол авто­мата к пленке, ожидая почему-то, что она лопнет... но автомат просто вош­ел сквозь нее внутрь. Олег хмыкнул и пропихнул его дальше — до магазина. Потянул обратно — бесплотная преграда отдала оружие так же равнодушно, как пропускала.

Тогда Олег отодвинул автомат на бедро, вытянул руку и шагнул вперед сам.

Сперва ему показалось, что вокруг ночь. Черными тенями, высились раскидистые деревья, черной с золотыми проблесками была короткая — щетин­кой — трава под ногами... Но потом Олег поднял голову...

На серебристо сверкающем, похожем на приготовленный к чеканке лист, небе четким диском мягко светило зеленое солнце. И никакой ночи не было — черный цвет оказался естественным цветом листвы и травы, а стволы деревьев отливали при ближайшем рассмотрении алым. Среди деревьев что-то мелодич­но позванивало — будто колокольчики из хрусталя, повешенные среди лист­вы, раскачивались от ветра.