Олег Верещагин - Горячий след

— Ни черта ты… — начал Артур, скривился, стукнулся затылком в стенку. — Ладно, я сейчас… это я от нервов… — он ещё раз стукнулся. — Борька сбегал вместе со мной, уже давно. Я не знаю, меня поймали, а его я не видел больше… мог погибнуть, тут пески кругом… Сашку дальше повезли, ещё где-то продать. А Генку продали — тут ещё есть город, я дорогу запомнил, только он совсем скис, как тряпка стал… — Артур выпрямился и посмотрел на Олега непонимающим взглядом: — Ты правда… от нас? Из России?

— Правда, — тихо сказал Олег. Артур моргнул и простонал жалобно:

— А я думал… я ду-у-ума-а-ал… что это мне… сни-и-и-и-и… — и заплакал навзрыд.

Момента похищения Артур Волков не помнил. Шёл себе под аркой — и вдруг справа в стене словно бы что-то вспыхнуло, он успел только попятиться и вскинуть руки. А пришёл в себя между четырьмя мужиками, один из которых тут же накинул ему на плечи и руки затяжную петлю на палке, как собак ловят. Впечатление такое, что его ждали… От того, что объяснить происходящее — пустыня, какой-то караван в оазисе, жара, непонятный язык, непонятные люди, непонятность самого случившегося с ним — Артур не мог, он «потерялся» и не сопротивлялся совсем, даже когда его запихивали в ящик, подвешенный между двумя верблюдами, где он почти потерял сознание от жарищи, духоты, непонимания и страха.

Зато когда его вытряхнули из ящика — Артур стесняться не стал. Он по-прежнему не понимал, что происходит, но зато понимал, что — ничего хорошего. Поскольку надеяться на помощь МЧС и лучшее будущее было явно нелепо, кадет принялся добывать лучшее будущее сам. С боксом и самбо тут явно не были знакомы, поэтому сперва всё покатилось гладко — всех четверых охранников Артур раскидал весьма качественно, добрался до висевшего за спиной у одного из них ружья и… и не смог выстрелить в остальных.

— Я не смог, понимаешь, не смог… — убито сказал Артур, ожесточённо оттирая песком краску в фонтане. — Стыдно, но… я же вроде бы военным хочу стать… а тут не смог выстрелить, понимаешь…

— Да ладно, брось, — тихо сказал Олег, подставляя ладонь под струйку воды, падавшую в естественное углубление размером с надувной бассейн. — Чего ты…

— Но если б я знал, — ожесточённо продолжал Артур. — Если б я только знал, что они за… — он пожевал губу. — Я бы не задумался…

В общем, его излупили палками, так, что встать парень не смог. Сперва кричал. Пытался терпеть сначала, но уж очень было больно, тем более, что его до этого за все пятнадцать лет жизни никто ни разу не бил «просто так», не в драке. А потом как будто превратился в набитую ватой куклу — бьют, а почти не больно, только всё, как чужое.

Более-менее пришёл в себя Артур в каком-то сарае — тоже в оазисе, но в другом. Тут содержали рабов. Его — и ещё четырёх человек — в отдельной потайной комнате, они были ценным, но в то же время опасным товаром. Не столько сами по себе, сколько из-за хаттских патрулей. Хатты захватили эти земли пять лет назад и местных давили беспощадно.

Сперва Артур не понял даже, что вокруг — тоже русские. Ему казалось, что это сон.

— А это Сашка была, — продолжал он, сунув голову под струйку. — Ромина Сашка. Она обо мне заботилась. И Олька, но та мелкая совсем… Ну всё равно, её ещё жальче. И Борька хороший пацан, смелый такой, даром что всего двенадцать лет… А вот Генка этот дерьмом оказался, только по фамилии Жуков… Это ведь из-за него мы только вдвоём сбежать смогли, мы же девчонок ни за что не бросили бы, я честное слово даю! И поймали меня из-за него… — Артур фыркнул, выругался матом. — Ш-ш-шестёрка… Тут его надо бросить, пусть его вообще где-нибудь в рудниках сгноят… Хотя такое дерьмо на рудники не попадёт, наверх ещё выбьется, скот…

— Я не могу никого бросить, — ответил Олег. Артур махнул рукой:

— Да всё я понимаю… Но он такая тварь, Олегыч, понимаешь! А ведь в клубе военно-патриотическом занимался, и вот… А тут представляешь… — Артур яростно вертанулся и застонал. — Он этому Раванариста ноги целовал. По-настоящему целовал, представляешь?! Я просто орал, когда били, не просил. И в первый раз, и потом… Борька — мелкий, понимаешь щенок совсем! — только мычал, губу себе прокусил… а этот чмырь… — Артур опять пустил по матушке и задохнулся от злости.

— Ладно, не шуми, — Олег тронул Артура за плечо и продолжал задумчиво: — Значит, девчонки поехали дальше… Давно ушёл караван?

— Позавчера вечером, — Артур снова плеснул себе в лицо водой. — Послушай… мне бы одеться… — и он потупился.

— И оденешься, и выспимся как следует, и снарядимся с утра без проблем, — Олег улыбнулся: — Ну? Ты же здорово держался.

Артур поднял голову. И просто сказал:

— Знаешь, как мне было страшно? А больше всего я боялся, что это — навсегда. Тогда бы пришлось что-то с собой делать, а мне очень хочется жить.

— И ты бы… — Олег не договорил. Артур посмотрел в сторону и мрачно сказал:

— А что — жить так всю жизнь? Мне бы ещё добраться до тех, кто всем этим заправляет…

Олег молча снял куртку и подал её Артуру:

— На. Сделаешь типа килт, никто и внимания не обратит ночью. А в случае чего скажем, что ты из этих… из хаттов, сын полка, а барахло пропил. И пошли. Отдыхать и только отдыхать!!!

Хозяин гостиницы, наверное, давно уже отвык удивляться странным посетителям. Во всяком случае он радушно покивал Олегу, смерил взглядом Артура, без единого звука принял деньги и сам проводил постояльцев на второй — жилой — этаж «Серого хорта», сообщив, что еду (скорее уже завтрак) прямо сейчас принесут в номер.

Артур раскис — чисто физически — и в номер его Олег буквально втащил, хотя тот и порывался идти сам. Комнатка была небольшая и простенькая — стол, несколько лёгких стульев, две узких кровати вдоль стен (даже скорее широкие лавки, но аккуратно застланные чистым бельём), маленькое оконце, электрический вентилятор под потолком, люстра на две лампочки, дверца в крохотную туалетную кабинку и ещё одна — в душ. На стене висели два лесных пейзажа, похожих на пейзажи из нижнего зала, только размером поменьше.

Артур тут же забрался в душ. Олег, бросив куртку на вешалку, уселся на кровать и, стаскивая ботинки, вяло подумал, что, оказывается, очень устал. От этой усталости ноги, казалось, налились свинцом, а мозги ворочались с трудом. Он даже не сразу сообразил, что всё также девушка с косой принесла еду, покачала головой и стала что-то говорить, показывая на куртку и лежащие на полу носки, пропитавшиеся потом до такой степени, что их скорее можно было назвать «стоявшими» на полу.

— Стират, стират, — с трудом выговорила наконец девушка. Олег мотнул головой, стряхивая с открытых глаз слепую пелену и улыбнулся, качая головой: