Олег Верещагин - Не время для одиночек

— А почему ты решил пригласить именно меня?

— А у меня больше нет подружек. Ты ж знаешь, я одиночка.

— Я думала, я этим покончено. И вообще, хватит всё время это повторять. Забыть боишься?

— С одиночеством, если оно в крови, невозможно покончить.

— Великий философ Би?

— Я сам. Честно.

— И это единственная причина, по которой ты меня пригласил?

Колька удлинил шаг. Снова замедлил. Не оглядываясь на Элли, сказал:

— Не единственная. Мне с тобой хорошо. Спокойно… не знаю я, честное слово! Но когда я с тобой, у меня мысли только приятные… и солнце ярче светит…

Девушка фыркнула — громко, но, кажется, довольно. Ни она, ни Колька не сбились с дыхания, не отдувались, не покраснели — бежали, словно бегать для них было так же привычно, как ходить. Элли привыкла думать, что ребята из Империи сильней и выносливей тех, кто рождён и рос в других местах — но по Кольке этого было нельзя сказать. Кроме того, у неё на языке вертелся один вопрос — и она его, наконец, задала:

— Слушай, ты спортом занимаешься?

— Многим и понемногу, — ответил он.

— Лавров не пожинал, как я понимаю?

— Почему? — не обиделся Колька.

— Я не видела у тебя ни медалей, ни грамот, ни кубков…

— Если хочешь посмотреть — я тебе потом покажу. Достану, хоть обсмотрись.

Элли посмотрела поражённо и заинтригованно. Ну и парень! То, что его ровесники ставят на самое видное место и о чём постоянно говорят, он запрятал куда-то в шкафы… То ли это тоже такое своеобразное "напоказ", то ли он до такой степени лишён тщеславия, то ли ему конкретно это не интересно…

Город ещё спал и пока не ложился. Работали штабы, заводы, лаборатории, станции, учебные заведения. Взрослые, юноши, подростки, дети готовились к выходным. Кто-то проведёт их в загородном лагере. Кто-то отправится к морю, а кто-то — на сборы. Кто-то позволит себе ничегонеделанье, кого-то затянет шумный стадион… Кто-то отправится на охоту… В лабораториях, НИИ, колледжей и станций застыли, спорят, пишут, работают десятки увлечённых людей — они и не заметили, что ночь сменилась днём, у них свой ритм, они живут по принципу: "Очень интересно делать невозможное!" Штабные офицеры дневной смены бреются у зеркал, ночной — ещё работают на своих местах. За тем вон окном двое парнишек заканчивают расчёты по новому сварочному аппарату… За этим — молодой мужчина, оттянув затвор "калашникова", придирчиво смотрит в ствол… За тем — девушка, стоя перед мольбертом, опробует недавно смешанные краски… Проехал конный патруль, а над крышами домов к югу висел, чуть покачиваясь, раскрашенный в цвета имперского флага воздушный шар — в корзине движутся две фигурки…

Город жил. Для Кольки (несмотря на его индивидуализм) и Элли (несмотря на то, что формально она была гражданкой иного государства) им — Городом — было лишь это. А всё то мерзкое и грязное, что ещё таилось в трущобах и закоулках, ещё на что-то надеялось и строило свои поганые планы на "будущее" — было всего лишь грязью, которую надо убрать. И которая будет убрана.

Город делал. Делал Завтра.

Город защищал. Защищал Сегодня.

Вчера у этого Города было не очень светлым. И он — помнил. Помнил его.

А они — двое, бегущие по улице — были частью всего этого.

2.

В вагоне новенького струнника было полно народу. Привычный для Империи, в Семиречье этот вид транспорта считался ещё экзотикой, и многие ездили на нём "просто так".

Место нашлось. Колька и Элли устроились рядом со смешанной компанией — пионерами старшего возраста из отрядов имени Радия Погодина, имени Дениса Третьякова (1.), имени Андрея Колесникова (2.) и кадетами. Они ехали из столицы домой (пионеры) и в летние лагеря (кадеты) с какого-то важного спортивного матча и до сих пор продолжали выяснять отношения, но для девушки с парнем потеснились. Правда, особого внимания им никто не уделил.

1. О Денисе Третьякове можно прочесть в книгах Олега Верещагина "Горны империи" и "Песня Горна". 2.Андрей Колесников был одним из первых пионеров Алтая и своей деятельностью сильно задел интересы группы "сельхозпроизводителей", фактически державших в кулаке всю округу, где он проживал. В 15-м году Серых Войн 15-летний мальчик был похищен группой бандитов на окраине своего хутора и зверски замучен в лесу. Его гибель была одновременно концом и местной банды — её перебили стихийно поднявшиеся местные жители, возмущённые убийством. Надо сказать, в это время Алтай ещё не входил в состав Русской Империи.

Элли, привалившись к плечу Кольки, задремала. Он сам вполуха прислушивался к разговору ребят. С матча разговор этот наконец-то съехал на какие-то мелкие бытовые темы — об училищном казначее по имени Вовка и по прозвищу "Денехнет".

— Честно, не вру! Будят его ночью и спрашивают: "Вовчик, тебе чаю налить?" А он с закрытыми глазами, чётко так, решительно: "Денехнет"! — и опять дрыхнуть.

Хохот.

— А правду говорят, что он со своей девчонкой в закусочной пополам платит?

— Мамой клянусь, правда! Сам видел!

Хохот.

— А что, парни, сейчас приедем — и в бассейн…

— Ага, ага, тебе мало холодного душа от нас?

— А не спеши прыгать. Реванш через три недели.

— Ромкин, купи на вокзале что-нибудь спортивное. Ага?

— Мелочи нету.

— Дырка в кармане, что ли?.. Держи.

— Коль, — Элли проснулась так же быстро и неожиданно, как заснула, — попить нету?

— А вот, пей, — прежде, чем Колька успел отреагировать, мальчишка лет 12–13, в пионерской форме, сунул девушке только что открытую бутылочку ситро и широко улыбнулся.

— Спасибо, — поблагодарила его Элли. Попила и протянула бутылочку Кольке, но тот покачал головой, с улыбкой продолжая прислушиваться к разговору ребят.

— Вот ты о токсикоманах. Я не знаю, как и что, а у меня тётка — точно токсикоманка. Нажрётся аспирина и от радио не отходит, постановки слушает.

— Какая ж тут токсикомания? — невольно спросил Колька. Говоривший кадет ему пояснил:

— Не скажи. У неё ж радио-то нету!

Снова хохот.

— А заметили, мы спорить прекратили.

— А это потому, что дама тут.

— Ну как же, да, да, ведь всем известно — если двое мужчин дерутся, то даме достаточно бросить между ними гранату, чтобы всё прекратилось…

Хохот.

— Домой едете? — спросил парень-пионер примерно одних лет с Колькой и Элли. Ощущалось, что в компании он тут главный, хотя выглядел он вполне обычно… или нет. Это был имперец, Колька различал такие вещи отчётливо.

— На юго-западное побережье на выходные. Отдохнуть, — ответил Колька.