Олег Верещагин - Новая родина

Игорь окаменел. Он хорошо помнил двух СТАРШИХ сестер Борьки, гордых славянских красавиц. Но почти не помнил тихую, спокойную девятилетнюю младшую. Он видел ее редко — у девочки был большой талант резьбы по дереву и кости, она жила и училась в интернате при дворце генерал-губернатора…

Как же так?!

Игорь выключил аппарат и несколько минут сидел, стиснув кулаками виски и пытаясь хоть что-то подумать. Потом вдруг с ругательством вскочил, схватил попавшейся ему под руку диск — пронзительно взвизгнув в полете, тот метнулся через всю комнату невидимой молнией и перерубил бордюрную планку у дверного косяка. Повернувшись к аппарату вновь, Игорь начал вызывать генерал-губернатора…

…Это оказалось нелегко — долго, трудно, не то, что раньше, когда был прямой канал. Кажется, с какой-нибудь планетой было бы легче связаться, чем с Довженко-Змаем… но наконец тот появился на экране.

— Я знаю, кто это сделал, — сказал Игорь. Генерал-губернатор не удивился — он кивнул:

— Я тоже, Игорь.

— Это затем, чтобы тебя свалить. Понимаешь?

— Понимаю, — снова склонилась голова генерал-губернатора.

— Сергей, — Игорь почувствовал, как скрипнуло в горле. — Как же они могли, Сережка? Ради чего? Ради каких-то сволочных барышей? Или у них есть какая-то цель? Настоящая цель?

— Цель? — Довженко-Змай вздохнул. — Да, у них есть цель. Не думай, что это просто деньги. За деньги пни не могут купить в нашем мире и тысячной доли того, что хотят. А хотят они много и жадно. Хотят бессмертия своих любимых, холимых, лелеемых тел. Физического, примитивного, сладостного бессмертия. Хотят виртуальных приключений и реальных развлечений, о которых ты ничего не знаешь, не можешь знать. Хотят андроидов-рабов и рабов людей. Хотят всевластья своих денег. Хотят все иметь и ничего не отдавать взамен. Хотят покупной власти и карманной демократии для широкого употребления в узких кругах. И еще многого, очень многого они хотят. А нас ненавидят. За то, что им нужен мир, который наши предки УБИЛИ несколько веков назад, Игорь. Он им очень нужен.

— Но зачем?! — со слезами крикнул Игорь.

— Спроси трупного червя, зачем ему падаль, в которой он копошится? — тихо спросил генерал-губернатор. — Он не ответит. Он просто без нее не может жить. А большее его не интересует… какие там для червя величие человеческого духа и безумство мечты, порывы и дерзания… Ну что, — вдруг очень жестко спросил Довженко-Змай, — дворянин Империи, оценил, с кем разделались наши предки? А если вот ТАКОЕ — ежемесячно и везде?

— Оценил, — Игорь сглотнул слезы. — А Бельков… он знает?

— Уже знает, — подтвердил Довженко-Змай и улыбнулся. Улыбка на его лице показалась Игорю противоестественней убийства. — Он догадался. Хотя трудно себе представить, что ТАКИЕ еще могут быть в нашем мире, Игорек.

— Их отправят на газ, Сергей? — с надеждой спросил Игорь. — Их секвестируют и отправят на газ?

— Сначала их нужно поймать, — ответил генерал-губернатор. — Поймать за руку. Это трудно, но мы сделаем это.

— Значит, еще какое-то время они будут жить, — задумчиво сказал Игорь. — А сестра Борьки больше не будет…

…И в эти мгновения, пока он осознавал этот факт, в его мозгу промелькнули картины другого мира. Это был мир, разгороженный на части, на кусочки заборами, дверями, сигнализацией, охраной, мир, где все косятся друг на друга — и никто никому не верит, потому что сам сплошь и рядом обманывает тех, кто не успел обмануть его. Мир, где за занятия спортом надо платить. Надо платить и за лечение, и за учебу, и за право заниматься своим хобби. Деньгами платить! Непонятно, кому: «фондам», "комитетам", «комиссиям», "советам", многочисленным и безликим, как дурной сон. Как будто стране не нужны сильные, здоровые, честные и веселые люди… Мир, где у всех есть права, но никто ни за что не отвечает — и чем больше прав, тем меньше ответственности, а место в этом мире покупается все за те же деньги, которые нельзя заработать честно, но всегда можно украсть… а если украсть очень много, то за эти деньги можно купить доброе имя…

А они? Что было бы с ним и с его друзьями в таком мире? Игорь свел брови. В мире, где они считались бы детьми и о заботе в их отношении говорили бы много и красиво? Он представил себе Женьку, спокойного и рассудительного Женьку, шляющегося по вечерним улицам с редкими фонарями — вечер, пиво, тусклое, серое безделье, тесная квартирка, сон, а на следующий вечер — то же… и так всю жизнь. Лизку, смелую и хладнокровную, прислуживающую в баре, которой бросают на поднос мятые деньги и мерзко шутят, а она улыбается и спешит от столика к столику. Бесшабашного, порывистого Борьку, охотника и мечтателя, продающего себя извращенцам, съехавшимся в Россию со всего света, а потом проигрывающего эти деньги на «автоматах». Насмешливую, резкую Катюху, сидящую полупьяной на лавке в сумрачном парке, среди окурков и пустых банок, в обнимку с такими же нетрезвыми парнями. Зигфрида, но не нынешнего, гордого и храброго, а скучного, приглаженного, никакого…

И себя. Да, ведь и он, Игорь, тоже был бы совсем другим. Невероятно, но ведь это вполне могло быть, он был бы сыном полунищего военного, презираемого не только богатеями-выродками, но и государством, которому он служит! И не было бы ни друзей, ни космоса, ни будущего… а Димка — Димку погубил бы не бой, не вражеская палица, а умер бы он в подъезде от передозировки наркотиков…

Серый пыльный мешок, одетый на голову — безо всякой надежды его снять. На всю жизнь…

…— Сестра твоего следопыта? — тихо спросил генерал-губернатор. — Мне жаль. Поверь… — он покривился. — Но когда мы найдем доказательства — у них не будет ни имен, ни адвокатов. Только номера, и те недолго, — жестко сказал он. — И в это ты тоже поверь, Игорь.

— А до тех пор они будут жить, — Игорь покачал головой. — Мне очень плохо от этой мысли, Сергей.

Приближение людей по коридору Игорь почувствовал издалека и заранее открыл дверь. В нее ввалились двое пионеров — сопя от усердия, казачата вели с заломленными за спину руками… Игорь едва не захохотал, невзирая на все происходящее. Они вели Тимку. Раскатов терпеливо улыбался.

— Игорь, — сказал один из пионеров, дергая «пленника» за ворот куртки, — вот, говорит, что к тебе прилетел. Прилетел на «джете», его ребята на аэродроме охраняют.

— Молодцы, — похвалил Игорь, — но его отпускайте. Он правда ко мне, и он не опасный, — про себя Игорь попросил у Тимки прощенья за наглую ложь. — Охрану у «джета» оставить… Что начштаба?

— Усиленную объявил, — солидно ответил говоривший и толкнул, соседа: — Отпускай, ты чего… В связи со взрывом. Это иррузайцы, как считаешь?