Владимир Ильин - Пожелайте мне неудачи
Ладно, не тяни кота за хвост, грубовато перебьет меня шеф. Дизик – тот самый Никитин или нет? А когда я кивну, то осведомится: «Ну и что дальше?».
… Согласитесь, уважаемый Генон, скажу тогда я, что ситуация, когда один из бывших друзей должен убить другого, довольно часто была описана в мелодрамах. В конце концов, вы можете сказать, что прошло почти пятнадцать лет с того момента, когда Никитин и Подопечный виделись в последний раз, и первый, ставший киллером Дизиком, мог и не узнать в своей очередной жертве бывшего сослуживца… Однако, есть все основания полагать, что Никитин отлично знал, кого он собирается прикончить на этот раз, ведь он достаточно покрутился вблизи от Подопечного, чтобы не разглядеть его, да и срок разлуки не так уж велик, чтобы не узнать старого дружка… И все-таки Никитин-Дизик лезет со снайперской винтовкой в кабину крана напротив проходной НИИ Подопечного явно не для того, чтобы, так сказать, прикрыть его огнем. Мы-то отлично знаем, что никакой опасности для жизни Подопечного ни сейчас, ни неделю, ни год назад не было. Так в чем же дело?..
Тьфу ты, Кирилл, с досадой махнет рукой Генон. Тебе бы только в театре одного актера играть!.. Может, тебе выговор объявить за попытку несвоевременного доклада командованию ценных сведений?
… А всё очень просто, не спеша буду продолжать я, если мы вспомним специфику той ситуации, в которой находился Никитин в последнее время. Его можно обозначить одним-единственным словечком – «бега», которое на милицейско-криминальном жаргоне означает, что человек весьма активно скрывается от всех на свете. Его можно понять: слишком высока ставка в этих бегах, и тот, кто выиграет, заполучит его, бегуна, драгоценную жизнь. Слишком многим он успел насолить, этот Юра Никитин, слишком часто нажимал на спусковой крючок, и кто-то где-то принял решение: парень уже выполнил свою норму, так что пусть отдохнет.
Желательно – вечным сном. Это с одной стороны. А с другой – милиция, уголовный розыск, прокуратуры всех уровней и прочие органы, которые весьма заинтересованы в том, чтобы сгрести стервеца-киллера за шиворот, устроить над ним громкий показательный процесс, в ходе которого ему, мерзавцу, припишут не только его кровные, но и чужие делишки, а потом постараются определить куда-нибудь в колонию строгого режима лет этак на пятнадцать, где его пришьют людишки по заказу тех, кто не дотянулся до Дизика на воле… Вот почему «бегуну» приходится конспирацию соблюдать пуще дореволюционных большевиков, лечь на дно как можно на более долгое время, признаков жизни не подавать, а если обнаружатся кончики ниточки, ведущей к нему, – обрубить их, даже если придется рубить по живому…
Тут не только старого приятеля, с которым вместе армейские щи из одного котелка хлебал, уберешь – родную бабушку подушкой задушишь, если тебе твоя шкура дорога!
Тем более, что тайная профессия все-таки накладывает на человека отпечаток, и там, где другой, ничтоже сумняшеся, задумался бы о морали и нравственности, киллер, угробивший полсотни душ, жуя жвачку, загонит патрон в патронник и нажмет курок без особых угрызений совести…
Значит, по-твоему, между Никитиным и Подопечным состоялась встреча, перебьет меня опять Генон, после которой Дизик решил убрать нашего инженера? Для профилактики, так сказать? Да? Но ведь это значит, что…
Вы, как всегда, совершенно правы, уважаемый Генон, скажу я – ради того, чтобы польстить начальству, не грех и оборвать его на полуслове. Да-да, Подопечный, сам того не подозревая, стал опасен для своего бывшего сослуживца. Во-первых, тем, что он знал адрес, который Дизик использовал в качестве пресловутого «дна»
– адрес квартиры, принадлежащей продавщице Люсе. Откуда ему он стал известен?
Нетрудно ответить на этот вопрос, если вспомнить историю знакомства Люси и Никитина. Вполне может быть, что именно Подопечный и дал своему приятелю адресок девчонки, желающей вступить в «близость на расстоянии», как именовали в армии заочную переписку. Если у него сохранился этот адресок, то он мог извлечь его на белый свет и проверить, не там ли проживает сейчас разыскиваемый органами внутренних дел за серию заказных убийств гражданин Никитин. С чего он взял, что Дизика «ищут пожарные, ищет милиция»? А вспомните, шеф: ежедневно, следуя на работу, наш герой минует стенд отделения милиции: «Разыскиваются», и разве не логично, что он мог бы уделить внимание соответствующим плакатам?.. Да-да, я проверял: там до сих пор висит трехмесячной давности ориентировка на Никитина.
А теперь остается самое интересное, шеф: какого черта Подопечный поперся к волку, то бишь разыскиваемому милицией опасному преступнику, в пасть? Неужели в нем настолько взыграли былые дружеские чувства, что он не пожалел ни сил, ни средств, чтобы позавчера тайно встретиться с Дизиком? Откуда я знаю, что их встреча произошла позавчера?
А очень просто: потому что в тот день Подопечный обвел всех нас вокруг пальца.
Пользуясь своими познаниями в области средств аудио-, видео– и телесвязи, он не только выявил скрытую камеру в своем кабинете так, что мы не сумели заметить этого, но и создал миниатюрное устройство, способное излучать на одной волне с камерой определенную информацию – скорее всего, стоп-кадр из предыдущей трансляции. Потом ему оставалось только в определенное время подсоединить к нашей камере свой транслятор, который исправно передает нам на монитор диспетчера изображение неподвижно застывшего объекта наблюдения, а самому отправиться на встречу с Дизиком. При этом он наверняка, вспомнив свой опыт армейских самоволок, воспользовался одной из многочисленных дырок в заборе НИИ.
Часа два ему хватило для решения всех насущных вопросов, после чего он возвращается на рабочее место и восстанавливает нормальный режим работы камеры…
Смотреть на Генона в этот момент будет жалко, но интересно, потому что в течение считанных минут его лицо сменит несколько цветовых оттенков, от бледно-желтого до багрово-красного. Придя в себя, шеф наверняка поинтересуется не предвещающим ничего хорошего тоном, кто в тот день дежурил по Опеке, и мне ничего не останется, кроме как признаться, что это был я сам…
… Так зачем Подопечному понадобились все эти ухищрения? Зачем ему вдруг понадобился Дизик? А зачем вообще может понадобиться кому-то киллер? Правильно, для того, чтобы заказать ему убийство. Причем, если этот кто-то не обладает достаточными финансовыми ресурсами для оплаты подобной услуги и не вхож на рынок криминальных талантов, то оптимальным вариантом станет обращение не просто к киллеру, а к знакомому наемному убийце… «Юр, тут надо кое кого грохнуть. Делов – на пару минут… Может, уважишь по старой памяти?» – "О чем речь, старина?!