Владимир Ильин - Сеть для игрушек

– Ты наверняка была в театре, на ночном спектакле? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать.

– Нет, ты не угадал, – улыбнулась она. – Я была в музее.

– А где те картины, которые ты оттуда стащила?

– Я была в музее оживших восковых фигур, – загадочно проговорила она.

Потом опять улыбнулась, на этот раз с оттенком грусти и, прижав палец к ямочке дактило-идентификатора, открыла дверь.

Мы вошли внутрь в тесную прихожую, и, затворив дверь, Рола тут же прижалась всем телом ко мне. Она была чуть пониже меня ростом. Света она не зажгла, но и в темноте я видел ее приоткрытые в улыбке сочные губы. Ее язычок скользнул по моим губам раз, потом второй, потом снова и снова. Потом она прижалась ко мне еще теснее – так, что наши тела почти слились в одно.

Голова моя закружилась, но в самый последний перед умопомрачением момент я все-таки успел подумать со странным хладнокровием и цинизмом: «Глупец, почему тебе так хочется верить, что она действительно любит тебя, а не подчиняется чьему-то приказу?»…

Словно прочитав мои мысли, Рола тут же отпустила меня, глубоко вздохнула, прошла в комнату, стянула с себя блузку и швырнула ее на спинку стула.

– Я приму душ, – сказала она, не оборачиваясь ко мне.

Я вошел в комнату и, не тратя времени на осмотр интерьера, рухнул в чем был, не раздеваясь, на широкую тахту.

Из ванной донесся шум воды.

Похоже, твой отец был прав, Маврикий, сказал я мысленно самому себе. Ты связался с женщиной сомнительного поведения, и не притворяйся, будто это вызвано исключительно временной необходимостью найти безопасное убежище. Признайся самому себе, что она не просто нравится тебе – ты успел влюбиться по уши в эту девчонку со свободными представлениями о морали и нравственности и, может быть, именно из-за того, что никогда прежде не встречал таких девиц… А как же Люция?

Люция!.. За бурными событиями последних суток я, оказывается, успел напрочь забыть о ней, и теперь воспоминание пробудило в моей душе глухую боль утраты. Теперь-то я отдавал себе отчет в том, что никогда уже не смогу тайно вздыхать по ней. И не потому, что она убила Слана – нет, дело было в чем-то более глубоком и не поддающемся анализу. Возможно, в том, что таких, как Люция, в городе было много – невинных, правильных, миленьких и порядочных до тошноты ангелочков, воспитанных в лучших традициях пансионов благородных девиц. Рола же была единственной, не влезающей в общие рамки…

Я сел на пуфик перед трюмо, на котором стоял старенький визор. Рука моя сама набрала заученный наизусть номер. Видеосвязь я предусмотрительно включать не стал.

За окном было еще темно, но Люция ответила сразу, словно ждала вызова всю ночь.

– Ты уже не спишь? – спросил я.

Она сказала, что нет, и я подумал, что голос у нее какой-то странный, тягучий.

– Есть какие-нибудь новости? – осведомился я.

– Не-ет.

–У меня тоже нет, – соврал я, не зная зачем. – А где Катерина?

– У соседей, – равнодушно сказала Люция.

– У соседей? – удивился я. – С какой стати?

– Так надо.

Я кашлянул, чтобы проглотить комок в горле. Что-то было не в порядке, но я еще не осознавал, что именно.

– Лю, – сказал я, – я хочу у тебя кое-что спросить… Ты никому не рассказывала?..

Теперь до меня отчетливо донеслись из динамика громкие булькающие звуки. Раньше Люция не увлекалась спиртным, но теперь все было по-другому, и понятно, почему… Наверное, она пила прямо из горлышка.

– Рик, – наконец, сказала она, – а почему бы тебе не показаться мне?

– Я не могу, – сообщил я. – Тут со мной люди…

– А-а, – протянула она и сделала еще пару хороших глотков. – Знаешь, мне всегда было страшно оставаться дома одной, когда Слан пропадал неизвестно куда на неделю, а то и больше, а дочка была в школе… Я приобрела из-за этого привычку разговаривать сама с собой, как старая свекровь, и старалась как можно громче греметь посудой, когда готовила обед. Мне и сейчас это нравится… Ты меня слушаешь?

– Слушаю.

В комнату вернулась Рола. Она была полностью обнаженной, но на голове ее красовалась шляпа мушкетерского типа, с большими полями и длинными перьями, а на ногах были туфли на высоком каблуке. Не глядя на меня, она прошествовала к тахте и улеглась поверх покрывала.

– Она красивая? – спросила Люция ни с того, ни с сего, и меня обожгло холодом: а что, если она все-таки работает на геймеров и сейчас наблюдает за мной глазами Ролы?!

– Нет, – сказал я.

Нет, ну что за ерунда тебе сегодня лезет в голову?!..

– Мне пора, – сказала Люция.

– Куда?

– Фу, какой невоспитанный! – шутливо протянула она. – Никогда не кудахтай, Рик, это неприлично. В таких случаях спрашивают: «Далеко?»…

– Хорошо, Лю, – сказал я фальшивым голосом. – И далеко же ты собралась?

– Об одном тебя прошу, – сказала она после паузы. – Катерина…

Я встревожился. Все мои страхи и подозрения ожили.

– Лю! – закричал я. – Что ты еще там придумала?! Не смей!.. Слышишь? Ни в коем случае не смей делать глупости!..

Но в визоре воцарилось молчание. Я думал, что она отключилась, но индикатор связи светился зеленым огоньком, как кошачий глаз.

Следующие две минуты я провел, как на иголках. Рола не обращала на меня ровно никакого внимания. Закинув нога на ногу, она глядела в потолок и пускала дым кольцами из длинной фиолетовой сигареты.

– Послушай, Рик, – сказала, наконец, Люция. – Все нормально. Я думала, что… Впрочем, это неважно.

– Что с тобой сейчас было? – заорал я так, что Рола вздрогнула и уронила пепел на покрывало.

– Ничего особенного, – устало ответила Люция и отключилась.

Я набрал ее номер снова, но никто не ответил.

Некоторое время я сидел молча, потом повернулся и посмотрел на Ролу. Она ответила мне долгим серьезным взглядом. Живот ее был плоским и гладким. Она действительно была еще девчонкой.

– Ты уходишь? – спросила она так, что мне вдруг стало страшно.

И, чтобы перебороть этот страх, я прилег рядом с ней, закрыл глаза и стал гладить ее прохладное тело…

Я проснулся от ощущения чужого взгляда. Видимо, такая чувствительность объяснялась тем, что я лежал голышом. Рола, подложив локоть под голову, смотрела на меня в упор. Похоже, она обожала просыпаться раньше всех.

Сквозь полузатемненные окна пробивалось солнце, и в комнате царил мягкий полумрак, какой бывает на дне моря в хорошую, солнечную погоду.

Оказывается, было уже около полудня.

Рола потрепала меня по волосам.

– Что, мне пора подстричься? – спросил я.

Она взяла с тумбочки устрашающего вида портняжные ножницы.

– Давай, я тебя подстригу, – предложила она.