1918: Весна Империи (СИ) - Марков-Бабкин Владимир
— Как я люблю тебя…
— Дышите, Государыня. Не разговаривайте!
Маша резко выгнулась и застонала.
— Тужьтесь, Ваше Величество!
И эти доктора настаивали, чтобы я остался в своем кабинете и ждал результатов? Не для мужского организма, мол, такие невозможные потрясения, как вид рожающей жены?
— Тужьтесь!!!
Новые схватки исказили ее лицо.
— А-а-аааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!
Архиепископ Антоний в 1917 году. Художник Михаил Нестеров. Государственная Третьяковская галерея
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОСИЯ. МОСКВА. ХРАМ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ. 5 мая 1918 года.
— Благочестивейшаго, Великаго Государя нашего Михаила Александровича Императора всея Единства России и Ромеи, Супругу Его, Благочестивейшую Государыню, Императрицу Марию Викторовну, и Наследника Его, Благоверного Наследника и Великого Князя Павла Александровича, Святейший Правительствующий Синод, и вся православныя христианы, Господи сохрани Их на многая лета.
Патриарх Московский и всея Руси Антоний II возглашал Царское Многолетие.
Генерал граф Маниковский, едва скрывая свою неприязнь, покосился на стоявшего рядом генерала графа Кутепова, усиленно крестящегося вместе со всем храмом. Впрочем, их неприязнь была взаимной и обычно оба не считали нужным это скрывать, если речь, конечно, не шла о публичном мероприятии. А сейчас было именно такое.
И глава Правительства Российской Империи был более чем уверен, что фактический Местоблюститель Михаила Второго в России граф Кутепов специально выбрал для присутствия именно Храм Христа Спасителя, чтобы лишний раз досадить ему лично. Ведь мог же он пойти в Успенский собор в Кремле?! Мог!!! Ему всего-то надо было выйти из Дома Империи, перейти Сенатскую площадь да мимо Чудова монастыря пройтись! Ан, нет! Вызывал машину, охрану и поехал сюда! И специально встал рядом!
На фото: Алексей Алексеевич Маниковский
Маниковский досадовал на самого себя за то, что не пошел в церковь Николы во дворе Дома Правительства, именуемого еще Домом Пашкова. Нет, захотелось ему быть в центре внимания прессы, поехал в главный храм Империи. Но, с другой стороны, резон в этом был, раз уж он собрался оставаться в политике и после назначенных на 14 октября выборов в Пятую Государственную Думу. Хотя, конечно, Маниковский не рассчитывал на то, что ему удастся остаться на посту премьер-министра и после выборов. По Конституции, введенной сегодня в действие, Император вносит представление на главу правительства после консультаций с фракциями парламента, и, понятно, что будет внесена кандидатура, которая будет иметь шанс собрать большинство голосов в Госдуме. Причем, кандидатура эта должна быть в обязательном порядке из числа самих депутатов. И если с обретением мандата депутата Алексей Алексеевич особых проблем не видел, то вот с возможностью набрать большинство голосов за свою кандидатуру, он прогнозировал большие проблемы.
Конечно, в теории Михаил Второй мог ткнуть пальцем в любого из депутатов, но заранее непопулярная фигура просто не наберет голосов в зале. А Маниковский был полон мрачных предчувствий насчет состава новой Думы.
На самом деле, многие критиковали Императора за то, что он вообще допустил прямое, всеобщее, равное, тайное голосование на выборах — пресловутую «четыреххвостку», от которой так яростно отказывался прежней Царь Николай Второй. Говорили, что это ошибочное решение Императора, что Россия не готова к этому. Указывали на то, что в аграрной стране, которой Россия еще долго будет оставаться, в парламенте большинство наберут именно те партии, которые поддержат крестьяне, или как сейчас модно говорить — аграрии. Причем, большей частью именно сельская беднота, раз уж ей дали равные права на голосовании. Со всеми вытекающими отсюда катастрофическими для государства последствиями.
Есть ли у Михаила Второго своя стратегия по данному вопросу? К сожалению, граф Маниковский мог лишь догадываться о ходах и планах Императора, поскольку тот не всегда считал нужным делиться своими мыслями и проектами с главой российского правительства. Что самого Маниковского весьма злило и оскорбляло. Вот с той же своей сестрой Ольгой, Местоблюстительницей и канцлером Ромеи, он наверняка куда более откровенен, а уж, юная Императрица Мария, как представляется графу, о планах царственного мужа знала вообще практически все. Порой ее явная осведомленность, в неизвестных Маниковскому вопросах, была весьма раздражающей.
А став Августейшим шефом Императорской Службы Спасения, она вообще развернула бурную деятельность, невзирая на свою беременность. ИСС и весь МинСпас фактически вышли из подчинения Маниковского, став надимперскими структурами в прямом подчинении Императора Единства. Как и МИД, и Минобороны, и Мининформ и даже РосРомРезерв. Что означало вывод из управления правительством огромных резервов и ресурсов.
Вот, кстати, и стоящий рядом граф Кутепов может знать о планах Михаила Второго больше, чем глава русского правительства. Конечно, ведь он возглавляет Императорский Ситуационный центр, а не какой-то там Совет Министров Российской Империи!
Алексею Алексеевичу порой казалось, что штат Ситуационного центра по численности может сравниться со штатом всего его правительства.
Понабирали зачем-то аналитиков и прочих координаторов, да столько, что те занимали несколько корпусов в Кремле! А также всех тех, кто служит в Петровском Путевом дворце, в Марфино, в Гатчине, в Ялте, в Мелласе, в Константинополе, на Мраморном острове, на острове Христа и даже в Риме!
Одних телеграфных и телефонных проводов идет теперь в Кремль целая куча, не считая радиостанций.
Сидят, надзирают.
Злило ли это графа Маниковского? Еще как!
Порой казалось, что ни одно важное событие, ни одно важное решение и ни один серьезный документ в Империи не проходил мимо внимания этой структуры, которая официально ни во что не вмешивается. Но поступающие время от времени указания, а то и одергивания, говорили о том, что Царь держит руку на пульсе и следит за происходящим. Даже, скорее, именно надзирает.
Император явно извлек урок из печального опыта своего царственного брата, который нередко пускал дела на самотек и часто оказывался вообще без связи с внешним миром. Михаил Второй ни на минуту не оставался вне, как он любил выражаться, зоны связи. В любом месте, где бы он ни находился, рядом с ним был дежурный офицер Ситуационного центра, а в поезде, на яхте и на дирижабле были радиостанции, не говоря уж о его дворцах, резиденциях и командных пунктах.
Так что Маниковский сомневался, что ситуацию с предстоящими выборами Император не держит под контролем и не готовится к ней. Тем более что в его распоряжении весь аппарат Министерства информации и все таланты банды сумрачного гения пропаганды графа Суворина. А эти подметки на ходу отрежут и продадут тебе же, но по двойной цене. Да еще и спасибо скажешь.
Но, с другой стороны, Маниковский слабо представлял себе, как Михаилу Второму удастся избежать формирования по итогам выборов радикально-социалистической Пятой Госдумы, которая вполне может установить в России такое левацкое правительство, что все проблемы Николая Второго с Четвертой Госдумой покажутся детскими шалостями.
Так что граф испытывал даже какое-то злорадное предвкушение от предстоящих выборов и очень хотел бы посмотреть на выражение лица Михаила Второго, когда он узнает разгромные для него результаты выборов! Это станет закономерным итогом всей ошибочной политики Царя.
И хорошо, если после этого обойдется без Гражданской войны.
Нет, конечно, все эти лозунги о Служении и идеи Освобождения, дадут Царю и его партиям какой-то процент голосов, но граф не верил в то, что им удастся набрать большинство в парламенте.