Олег Верещагин - Я иду искать. История третья и четвертая

Все.

Вадим снова посмотрел в небо — и неожиданно узнал Большую Медведи­цу. Расплывшуюся какую-то, удлинившуюся — но ее! Точно — ее. Почему-то это зрелище ободрило мальчика — словно сигнал, что...

Итак — задача-максимум. Вернуться домой. И задача-минимум — выбраться из степи. Вадим покусал губу. Похоже, в этом мире есть те, кто мог бы его вернуть обратно... но, судя по их поведению — они вряд ли станут это делать. Ну что же — может, есть не только они?

Он снова посмотрел на Большую Медведицу и подмигнул ей. Потом — за­крыл глаза, сделал несколько оборотов на месте и, открыв глаза, зашагал туда, куда оказался лицом,

Прямо на красноватый огромный диск.

Идти в траве оказалось нелегко. Она достигала груди, а местами скры­вала с головой — иной раз казалось, что проталкиваешься через бесконечный слой теплой ваты. Вадим стащил куртку и обвязал ее вокруг пояса, но плотная рубашка вымокла насквозь и противно липла к телу, а снять ее мальчишка не решался — оказалось, что в траве живут какие-то тварюшки. Размером с комаров, но бескрылые, они кусались куда больнее своих земных собратьев — прыгали с метелок, норовя угодить на голую кожу, и места, уку­сов зудели нестерпимо. Пару раз Вадим замечал и более крупных существ — похожие на обычных летучих мышей, они бесшумно пикировали вниз откуда-то с неба, шарахались от Вадима, но ловко подхватывали прыгучую гнусь прямо с метелок травы, за что Вадим проникся к ним известной симпатией.

Довольно быстро разрешилась и тайна того землетрясения, которое при­вело Вадима в чувство. Он как раз поднимался на, отлогий, почти незаметный пригорок, когда снова ощутил это подрагивание и обернулся, как будто его стукнули в спину, готовый увидеть что угодно — вплоть до самых жутких вещей.

А вместо этого увидел коней.

Табун голов в сто неспешно рысил через траву куда-то метрах в трехстах от мальчишки, застывшего на середине подъёма. Это были самые обычные кони, и странное светило красило их спины в тревожный алый цвет. Бы­ло слышно, как ржут и взвизгивают, вставая на дыбы, жеребцы. Впереди шли вожаки — пять могучих, рослых коней, резко встряхивающих гривами. Яркая и светлая здешняя ночь позволяла рассмотреть их во всех подробностях.

Вадим растерялся куда больше, чем в момент, когда понял, что находит­ся на другой планете. Кони были совершенно земные, только не такие мел­кие, как дикие лошади Земли. Скорее они походили на табун, который гонят на водопой... но Вадим хорошо разбирался в лошадях, любил их и понял с первого взгляда, что этих коней рука человека никогда, не касалась.

Табун прошел мимо, даже не обратив внимания на одинокую человечес­кую фигурку на склоне холма, стоящую по пояс в траве. В степи они были сильнее всех, их сторонились самые могучие хищники — никто не мог бы ус­тоять перед яростью слитного напора сотен мощных копыт. А человека они не видели никогда, и даже помыслить не могли, что Вадим смотрел им вслед с завистью, оценивая, какого из жеребцов можно было бы выбрать под седло.

Впрочем, это были только мысли. Когда первая оторопь прошла, Вадим вполне мог отдать себе отчет, что при малейшей попытке покуситься на лю­бого дикого коня он был бы разорван и растоптан остальными. Для такой охоты нужно уже быть верховым и иметь аркан...

Мальчик вздохнул, уже не пытаясь понять, откуда здесь земные кони. Тем более, что его уже начала беспокоить другая проблема. Спать он не хо­тел — может быть, потому, что успел поспать дома (совсем недавно, кстати!), а может быть — из-за нервного напряжения. Но он хотел есть и сейчас горь­ко жалел, что не поел... не поел на Земле. Вообще-то, тут должны быть пти­цы, а из газобаллонника их вполне можно подбивать... но только сейчас они сидят, наверное, на гнездах — если только случайно вспугнешь. Да и потом, одернул себя Вадим, если тут есть лошади — не значит, что есть и птицы. Может, в этой степи всей живности — одни лошади, прыгучие тварюшки-кусачки, да эти летучие мыши?

Тогда плохи дела.

Если бы кто-то сейчас спросил Вадима, как он может быть так споко­ен, он бы и в самом деле спокойно ответил: «А что мне, головой о землю биться? Кому от этого будет лучше?» Мальчишку в самом деле занимали в осно­вном практические вопросы, первым из которых было — где достать еду?

Тем временем огромное ночное светило, которое, признаться, здорово нервировало Вадима, начало потихоньку сползать за. горизонт. Вторая здеш­няя луна — синий кружок — продолжала неутомимо бегать за спиной парал­лельно горизонту. Да, земные ориентиры и приметы тут не годились. Не опре­делишь даже, сколько времени или где какая сторона света... Конечно, Поля­рная звезда — вон она, ее видно и тут... вот только указывает ли она тут на север? На часах Вадима было половина четвертого утра. На Земле в это время уже светать начинает. А здесь? Похоже, и часы тоже не годятся...

И все-таки он неутомимо шагал в выбранном направлении.

Когда первая луна скрылась совсем — почти тут же подул резкий те­плый ветер. Он дул как раз оттуда, куда она угла — в лицо Вадиму. Степь, и без того не спокойная, пошла, волнами, забушевала. А слева — там, куда уска­кали кони — небо вдруг начало светиться. Словно кто-то огромный положил на сизую наковальню-горизонт длинную тонкую полоску раскаленного клин­ка... Это сияние ширилось, росло ввысь — и Вадим понял, что это не степ­ной пожар, как ему показалось сначала.

Это всходило здешнее солнце. Какая-то звезда, расположенная черт знает за сколько миллиардов километров от Земли и, может быть, даже не отме­ченная в земных каталогах.

Но для здешнего мира это — солнце. Значит, и для него Вадима — тоже, во всяком случае — пока.

Ветер рванул особенно яростно — и мгновенно улегся. А где-то в тра­вах — в нескольких местах одновременно — послышались тонкие звуки, по­хожие на капель. Еще, еще, еще... в другом, третьем, сотом месте оживали эти странные, непривычные, но красивые звуки.

Раскаленный докрасна шар поднимался над горизонтом, и звезды в не­бе бледнели и... нет, не гасли. Они оставались — почти незаметные, но все-таки различимые дневные звезды. Шар остывал, уменьшался, взбираясь в не­бо — так же, как Солнце на Земле...

Вадим шмыгнул носом. Удивился сам, шмыгнул снова, помотал головой и, отвернувшись, сердито зашагал дальше — наперегонки с резкой косой тенью, прыгавшей по траве.

Однако, на этот раз он сумел сделать не больше сотни шагов. Трава, ставшая вдруг особенно густой и сочной, кончилась, дав место пологому берегу, похожему не лучшие тамбовские пляжи — из чистого, почти белого пес­ка. Песчаная полоска была узкой — не шире метра, а дальше начиналось — по­чти незаметно, такой прозрачной была вода! — ровное, почти без наклона, речное дно. И лишь поглубже колыхались тонкие нити зеленых водорослей, скрывавших настоящую глубину степной речушки, прямой, как стрела.