Олег Верещагин - Последний воин

Но злые мысли откатились прочь, словно мусор, смытый чистой волной — «колесница» завалилась наконец и с весёлыми воплями барахталась на песке, пытаясь разобрать по парам и хозяевам руки и ноги. А чуть в стороне — Гарав расширил глаза, только сейчас заметил! — двое малышей выстроили замок… нет, не замок. Дворец. Каким-то чудом держались арки мостов и высоченные башни, соединённые переходами. Не верилось, что всё это — мокрый песок, который рухнет, едва высохнув (но и не раньше — нет здесь того, кто ради интереса, случайно или по злобе растопчет этот дворец…). Один из мальчишек… эльфишек… тьфу!., ещё возился с постройкой, что-то отделывая и отпихивая с лица локтем слипшиеся, всклокоченные и непоправимо набитые песком золотистые волосы. А второй стоял на коленках возле общего творения — руки ладонями верх на бёдрах, голова склонена набок, а в глазах — радостное светлое изумление: до чего же здорово вышло!!! Он позвал неутомимого мастера, тот присел рядом, мальчишки положили руки друг другу на плечи и застыли, разглядывая то, что получилось. Постепенно начали подходить остальные — вставали или присаживались рядом…

…Когда Гарав вернулся на пляж через четверть часа — дворец никуда не делся, но возле него никого не было. Все куролесили в воде.

Сняв перевязи, скинув сапоги и рубашку, Гарав с удовольствием пошёл по песку босиком, на ходу удобней наматывая на пальцы и локоть верёвку. Примерившись, подпрыгнул, влез на дерево, сучья которого нависали и над краем пляжа, и над водой. Его сразу же заметили. Не обращая внимания, Гарав прочно привязал тонкий крепкий канат к одному из сучьев и стал ввязывать в свободный конец прочную короткую палку, тоже прихваченную с собой.

— Что это будет, человек? — звонким ясным голосом спросил на адунайке один из мальчишек, строивших замок.

Остальные выжидающе и сдержанно сопели — видно было, что им тоже интересно. Тот, что был в колеснице «правым конём», темноволосый, с яркими серыми глазами, уточнил задиристо:

— Это наш пляж, и мы хотим знать, что ты тут хочешь сделать? — Но его толкнули в бока сразу с двух сторон светловолосые соседи, посмотрели осуждающе, и он смутился, опустил глаза и принялся сердито рыть пяткой песок.

— Это будет тарзанка, — сообщил Гарав, свешивая ноги с ветки и рывками проверяя верёвку. — Тарзан — такой богатырь… мммм… э… моего народа. Он жил в лесу вместе со зверями и боролся с… в общем, со злыми силами. А когда был мальчишкой, то придумал такую штуку… — Гарав, проявив немалую ловкость, вылез из штанов, бросил их на берег. — Вода тёплая? — И, не дожидаясь ответа, прыгнул, сжимая в руках палку.

Мотнуло здорово!!! Его вынесло аж на середину реки, стало жутко разжимать руки… но не возвращаться же было на берег?

Гарав отпустил палку…

…Вода оказалась прохладной, но приемлемой. Когда он вынырнул, на берегу вопила и махала руками ошалевшая от такого зрелища ребятня, а двое постарше уже лезли на дерево…

Конечно, с эльфами Гараву тягаться было бессмысленно. Они каким-то чудом бегали по веткам, как белки, даже по самым тонким, поэтому в «Выше ноги от земли» Гарав проиграл почти сразу — ловить эльфов было всё равно что ловить солнечные лучики, и он думал даже обидеться, но потом махнул рукой:

— Сдаюсь!

Эльфята, ошалелые сразу от двух новых игр, да ещё таких весёлых, подаренных им человеческим мальчишкой, градом посыпались с дерева. Тот, темноволосый, дружелюбно спросил:

— Есть хочешь?

— Очень, — признался Гарав.

— Мы сейчас! — весело крикнул ещё кто-то.

На песке в какие-то мгновения выросла груда сушняка, и один из тех, что строили замок, присев рядом, поводил над ветками ладонью — и они занялись.

— Ух ты, здорово! — Гарав встал рядом на колено. — А с кремнём и кресалом мучаешься, мучаешься…

— Эйлианта вообще огонь слушается, — сказал темноволосый, садясь рядом.

Зажёгший костёр Эйлиант смутился. А Гарав задержал дыхание, вспомнив полный огня коридор и две прильнувшие друг к другу фигуры… Кругом притих весёлый шум, и темноволосый спросил тревожно:

— Тебе больно? Ты что, человек?

— Нет, всё в порядке, — Гарав улыбнулся. — Эйлиант, город, который ты построил…

— Мы построили. — Эйлиант за локоть притянул к себе застенчиво глядящего на Гарава товарища. — Это Гваллар. Это он придумал такой город.

— Я не придумал, это Гондолин, — тихо сказал Гваллар. — Город Короля. Только на самом деле он был красивей во сто крат.

Эльфята расположились вокруг огня, деловито раскладывая разную снедь — в основном сласти и фрукты, конечно. Но копчёные окорочка уток тут тоже были, и Гарав немедленно ухватил один.

— Э… можно?

— Да, конечно, ты же гость! — кивнул темноволосый. С интересом присмотрелся к плечу Гарава. — Это от раны?

— От неё. — Гарав мельком покосился туда же, подвигал плечом. — Уже не болит.

— Вам, людям, не везёт, — сочувственно сказал темноволосый. — У вас такое остаётся на всю жизнь… А у нас быстро заживает. Вот. — Он показал подошву левой ноги, где был виден тонкий розовый шрам. — Это я наступил на расколотую ракушку. Вчера. И уже почти ничего не осталось. У отца однажды был шрам во всё лицо, жуткий такой. И тоже сошёл на нет!

— Зато шрамы нравятся женщинам, — гордо сказал Гарав.

— Правда? — удивился кто-то.

— Ну… так говорят, — уточнил мальчишка. — А тебя как зовут? — кивнул он темноволосому.

— Олорэя, — представился тот. — А ты — ты Гарав, отец про вас говорил вчера. Рыцарь Кардолана Эйнор и два оруженосца, Гарав и Фередир. Или ты Фередир?

— Гарав я, — оскорбился мальчишка и сам засмеялся.

— А покажи меч, — попросил ещё кто-то.

Меч осмотрели все и со знанием дела, единодушно признав кардоланскую работу. За этим занятием доели почти всё, что было принесено, и кто-то предложил ещё попрыгать в реку.

Никто не возражал…

… — Эй… — Фередир пригнулся, пропуская над собой летящего — с «тарзановским воплем», который показал им Гарав, — эльфёнка и изумлённо посмотрел на друга, который сидел на ветке, дожидаясь своей очереди. — Это что такое?

— Тарзанка, — пояснил Гарав. Эльфята закивали. — А вот этот, который стоит и хлопает глазами вместо того, чтобы прыгать в реку, — это Фередир, — сообщил им Гарав ехидно.

— Ну, он выглядит не так глупо, как ты рассказывал, — оценил Фередира Олорэя.

— И вовсе он не неуклюжий, как ты говорил, — поддержали его с соседней ветки.

— Он обо мне всё это говорил?! — завопил Фередир.

Гваллар, повиснув вниз головой перед его лицом на подколенных сгибах, подтвердил весело: