Артур Кларк - Пески Марса [сборник]

На экране появилась Луна. Белые арены кратеров, длинные черные тени поперек пустынных равнин. Луна не полностью завершила вторую четверть, и зазубренная линия терминатора отделяла свет от тьмы. Неожиданно посередине невидимой части Луны на мгновение просияла яркая вспышка — и погасла. «Сиротка Энни» достигла цели.

«Но все эти ракеты были просто снарядами: ни одному человеку пока не удалось подняться выше атмосферы и благополучно вернуться на Землю. Первый аппарат, поднявший одного пилота на высоту в три сотни километров, назывался "Aurora Australis" и был запущен в тысяча девятьсот шестьдесят втором году. К этому времени все успехи в запусках ракет большой дальности полета были основаны на результатах исследований, проводимых в австралийской пустыне».

За «Авророй» последовали другие, более мощные корабли, и в тысяча девятьсот семидесятом году Лонсдейл и Маккинли на борту американского космического корабля совершили первый орбитальный полет вокруг Земли. Они совершили три витка и благополучно приземлились.

Далее последовали кадры, от которых захватывало дух. По всей видимости, воспроизведение было ускоренным, поскольку Земля вращалась внизу очень быстро. У Дирка даже немного закружилась голова, а когда он пришел в себя, комментатор уже рассказывал о силе притяжения. Он объяснил, каким образом сила притяжения удерживает все на поверхности Земли, как она ослабевает с расстоянием, но никогда не исчезает полностью. Анимационные схемы продемонстрировали, как можно придать физическому телу такую скорость, что оно будет вечно вращаться вокруг планеты. При этом сила притяжения уравновешивала центробежную силу — точно так же, как происходило с Луной на орбите Земли. Это явление было показано человеком, вертящим над головой камень, привязанный к бечевке. Он постепенно прибавлял длину бечевки и продолжал вращать камень все медленнее.

«Вблизи Земли, — вновь зазвучал голос комментатора, — физическим телам приходится перемещаться со скоростью восемь километров в секунду, для того чтобы оставаться на устойчивой орбите, — но Луна, находящаяся на расстоянии в четверть миллиона километров от Земли, где сила притяжения значительно ниже, должна двигаться со скоростью в десять раз ниже.

Но что произойдет, если физическое тело — например, ракета — покинет Землю со скоростью выше восьми километров в секунду? Смотрите…»

На экране появилась модель Земли, парящей в космосе. Над экватором вокруг планеты двигалась маленькая точка.

«Это ракета, летящая чуть выше атмосферы со скоростью восемь километров в секунду. Теперь, если мы увеличим скорость ракеты до десяти километров в секунду, она все равно будет летать вокруг Земли, но ее орбита примет форму эллипса. Если скорость будет нарастать, эллипс еще больше удлинится и ракета уйдет еще дальше в космос. Но при этом она всегда возвращается.

Однако, если мы увеличим первоначальную скорость ракеты до одиннадцати километров в секунду, эллипс превратится в параболу — вот так, — и ракета покинет Землю навсегда. Земное притяжение не сможет ее удержать; теперь она странствует по космосу, как крошечная рукотворная комета. Если Луна будет в подходящем положении, наша ракета врежется в нее, как "Сиротка Энни". Конечно, меньше всего было нужно, чтобы такое произошло с космическим кораблем».

Затем последовало долгое объяснение с показом всех стадий гипотетического путешествия на Луну. Комментатор рассказал, сколько топлива должно быть взято для благополучной посадки и сколько его нужно для благополучного возвращения. Он вкратце коснулся проблем навигации в космосе и объяснил, как готовятся продукты для астронавтов. В заключение он сказал:

«Мы многого достигли в области использования ракет на химическом топливе, но для подлинного завоевания космоса, а не только для коротких вылазок в пространство мы должны воспользоваться неограниченными возможностями атомной энергии. В настоящее время ракеты с атомными двигателями переживают стадию младенчества: они опасны и непредсказуемы. Но через несколько лет мы их усовершенствуем, и человечество сделает первый великий шаг по Дороге в Космос».

Голос комментатора стал громче, на его фоне зазвучала музыка. А потом Дирк словно бы неподвижно повис в пространстве, в сотнях метров от земли. Он едва успел разглядеть несколько домов, стоящих на большом расстоянии друг от друга, и понял, что он находится внутри ракеты, совершившей старт. Потом вернулось чувство времени: пустыня начала удаляться — все быстрее и быстрее. Стала видна гряда невысоких холмов, а потом и холмы исчезли. Картинка на экране медленно вращалась. Масштаб безжалостно сжимался, и Дирк в ужасе осознал, что видит перед собой все южное побережье Австралии.

Ракета перестала ускоряться, но удалялась от Земли почти со скоростью, позволяющей покинуть орбиту. В поле зрения появились два острова Новой Зеландии, а затем на краю картинки возникла белая полоса, которую Дирк сначала принял за облако.

У Дирка ком подкатил к горлу, когда он понял, что смотрит с огромной высоты на вечные ледяные стены Антарктиды. Он вспомнил о «Дискавери», стоявшем на приколе менее чем в километре от здания Межпланетного общества. А он сейчас мог охватить взглядом весь континент, который не так уж давно пытались покорить Скотт и его спутники и погибли.

А потом перед ним предстал край мира. Гироскопическая стабилизация начала отказывать, камера удалилась в пространство. Долгое время на экране не было ничего, кроме черноты ночи, а потом, без предупреждения, камера полностью повернулась к Солнцу, и экран залило слепящим светом.

Когда на экран вновь вернулась Земля, перед Дирком распростерлось целое полушарие. Картинка замерла, музыка затихла, и Дирк смог увидеть материки и океаны на планете, которая теперь казалась ему далекой и незнакомой.

Несколько минут этот далекий шар висел на экране прямо перед ним, а потом медленно растворился. Урок был окончен, но Дирк знал, что не скоро его забудет.

С двумя молодыми редакторами, с которыми Дирк делил кабинет, отношения у него сложились теплые. Они были не совсем уверены в его официальном положении (и он сам тоже), поэтому вели себя с ним то почтительно, то фамильярно. Но было кое-что в их поведении, что его ужасно раздражало.

Дирку казалось, что точек зрения относительно межпланетного полета может быть только две: «за» или «против», и ему была непонятна позиция, выражавшаяся полным безразличием. Эти юнцы (сам он был на целых пять лет старше), зарабатывавшие себе на жизнь в самом сердце Межпланетного общества, казалось, не проявляли никакого интереса к проекту. Трудились над планами, вели расчеты с таким энтузиазмом, словно это были чертежи стиральных машин, а не космических кораблей. Правда, защищая свое отношение к делу, они выказывали определенное оживление.