Артур Кларк - Земной свет
Заблудиться тут было трудно. Все, за одним-единственным исключением, купола Сентрал-Сити застраивались по одной и той же схеме: радиальные авеню, пересеченные концентрическими кольцами дорог. Исключением является Пятый купол, главный промышленный район столицы, по сути дела – один огромный завод. Садлер решил, что туда можно не ходить.
Некоторое время он бродил совершенно случайным образом, вслепую. Поскольку основательно познакомиться с городом было невозможно, Садлер пытался хотя бы его «почувствовать». Он сразу заметил, что Сентрал-Сити – город со своим лицом, со своим – вполне определенным – характером. Никто, вероятно, не сможет сказать, почему у одних человеческих поселений все это есть, а у других отсутствует; Садлера немного удивила естественность города, построенного в таких искусственных условиях, однако он тут же вспомнил, что все города – на Луне ли, на Земле ли – в равной степени искусственны…
По узким улочкам неспешно, со скоростью не больше тридцати километров в час, двигались маленькие трехколесные открытые машины, предназначенные исключительно для перевозки грузов. Через некоторое время выяснилось, что здесь есть еще и автоматическое «метро», соединяющее шесть внешних, стоящих по кругу, куполов и имеющее станцию в центре каждого из них. Фактически это был самый обыкновенный ленточный транспортер, двигающийся только в одном направлении, против часовой стрелки. Чтобы попасть в соседний купол, могло потребоваться объехать вокруг всего города; к счастью, это не было особенно страшно – вся поездка по кольцу занимала не более пяти минут.
Торговые и увеселительные заведения находились по большей части в Первом куполе; здесь же обитало административное и техническое начальство, причем самое высокое начальство – в своих особняках. Крыши большинства жилых домов были заняты садами; привезенные с Земли растения достигали здесь умопомрачительной высоты – естественное следствие низкой гравитации. Садлер старательно высматривал лунные растения, но так их и не обнаружил. Он не знал, что существует строгий закон, запрещающий провоз этих чудес природы в места проживания людей. В непривычно богатой атмосфере они начинают бешено расти, а затем быстро гибнут; вонь, распространяющаяся при гниении останков этих перенасыщенных серой организмов, не поддается никакому описанию.
Здесь же, в Первом куполе, концентрировались прибывшие с Земли туристы. Садлер, и сам-то не обремененный большим лунным опытом, поймал себя на том, что созерцает этих новичков со снисходительным презрением. Многие из них сразу же по прилете обрядились во взятые напрокат балластные пояса, простодушно поверив заверениям прокатчиков, что «так значительно безопаснее». Вовремя предупрежденный, Садлер ускользнул из лап этого мошеннического бизнеса и тем сэкономил некоторую сумму. Не подлежит сомнению, что, нагрузившись свинцом, ты уменьшаешь опасность взмыть при неосторожном шаге над землей (луной?) и, вполне возможно, впилиться головой во что-нибудь твердое. Однако на удивление мало людей представляет себе различие между весом и массой – различие, делающее ценность этих поясов более чем сомнительной. Пытаясь привести себя в движение или (случай более опасный) спешно остановиться, они быстро обнаруживают, что, хотя, девяносто килограммов свинца действительно весят здесь только шестнадцать килограммов, инерция у них точно такая же, как и на Земле.
Пробираясь сквозь негустую уличную толпу, толкаясь по лавочкам и магазинам, Садлер нередко натыкался на своих, обсерваторских. Некоторые из них были уже обвешаны свертками – старались наверстать упущенное за целую неделю вынужденной экономии. Молодые сотрудники обоего пола успели уже, по большей части, найти себе спутниц (спутников); знаменитая самообеспеченность Обсерватории была не такой уж и полной – в некоторых вещах там не хватало разнообразия.
Три чистых, как удары колокола, звука застали Садлера врасплох. Он растерянно оглянулся, но так и не смог понять, откуда они исходят. Сперва казалось, что на этот сигнал – что бы он ни обозначал – никто не обратил внимания. Затем улицы стали понемногу пустеть, а небо – темнеть.
Солнце заволокло облаками. Облака – скорее уж тучи – были черные и рваные, с пламенными краями; кое-где сквозь их разрывы пробивались расходящиеся снопы солнечного света. Садлер снова восхитился искусством, с которым эти изображения (а чем же еще они могут быть?) проецировались на купол; фальшивая гроза выглядела реалистичнее любой самой настоящей, а потому при первом же раскате грома он начал озираться в поисках какого-нибудь укрытия. Хотя улицы и не успели еще обезлюдеть, не вызывало сомнения, что организаторы спектакля не забудут о деталях…
К тому моменту когда по земле застучали первые капли, а в небе огненной змеей сверкнула первая молния, маленькое придорожное кафе было уже битком набито. Совершенно непроизвольно, повинуясь давней своей привычке, Садлер начал отсчитывать секунды. Удар грома прозвучал на счете «шесть», что давало удаление в два километра. Получалось, что все это происходит далеко за пределами купола, в не проводящем звука космическом вакууме. Да ладно, было бы о чем говорить – в искусстве допустили некоторые вольности.
Капли становились все тяжелее и падали все гуще, раскаты грома усиливались. По мостовой бежали потоки воды; оказалось, что вдоль улицы проложены сточные канавы – прежде Садлер то ли не замечал их, то ли не придавал им никакого значения. Да, в этом месте ничто нельзя считать самоочевидным, всегда нужно остановиться и задать себе вопрос: «А для чего эта вещь предназначена? Какую функцию выполняет она на Луне? Да и вообще, то ли это, что мне кажется?» Действительно, если подумать, сточная канава столь же неожиданна в Сентрал-Сити, как, скажем, снегоуборочная машина. А ведь как знать, чем черт не шутит…
– Извините, пожалуйста, – обратился Садлер к ближайшему своему соседу, который наблюдал гиперреалистичную грозу с очевидным восхищением. – Не могли бы вы сказать, как часто такое происходит?
– Приблизительно два раза в день, – охотно пояснил тот. – Я хотел сказать – в лунный день. Оповещают всегда заранее, за несколько часов, чтобы не мешать делам.
– Мне бы не хотелось быть чересчур назойливым, – продолжил Садлер, – но просто удивительно, сколько во все это вкладывается труда. Неужели подобный реализм так уж необходим?
– Возможно, нет, но нам это нравится. Дождь нужен обязательно, чтобы смывать пыль и вообще держать города в чистоте. Ну вот, мы и стараемся, чтобы дождь этот был самым настоящим.
Если у Садлера и оставались на этот счет некоторые сомнения, они рассеялись без следа, когда через небо перекинулась великолепная двойная радуга. По тротуару ударили последние капли, откуда-то издали донесся последний, еле слышный раскат. Представление закончилось, мокрые улицы Сентрал-Сити снова ожили.