Артур Кларк - Не дай наступить ночи

— Эти машины, — вдруг сказал он, — их, конечно, расспрашивали? Если они прибыли на Землю вместе с Учителем, то должны знать его секреты?

Старик устало улыбнулся.

— Они знают, — ответил оп, — но никогда не расскажут. Учитель предусмотрел это, прежде чем передать контроль над ними. Мы уже пробовали узнать что-либо бесчисленное множество раз, но безрезультатно.

Алвин сразу вспомнил Ассоциатор в Диспаре и те запреты, которые Алан наложил на его знания. Но даже эти запреты — верил он — будут раскрыты со временем, тогда как Ассоциатор учителя бесконечно сложнее этих слуг человека. Он задумался, смог бы Рорден, с его мастерством раскрывать тайны прошлого, выпытать у машины скрытые в ней знания. Но Рорден никогда не покинет Диспар. Неожиданно у него возникла идея. Только очень молодому, уверенному в себе человеку могло прийти в голову что-либо подобное.

— Они идентичны? — спросил он, указывая на машины. Старик несколько удивленно посмотрел на него.

— Я никогда не думал об этом, — ответил он. — Когда мне нужно что-нибудь, я обращаюсь к первой попавшейся. Не думаю, чтобы между ними была какая-то разница.

— Вряд ли сейчас у них много работы, — невинно продолжал Алвин.

— Нет, — грустно проговорил ничего не подозревающий старик, — Шалмирана очень изменилась.

Алвин сочувственно помолчал, потом быстро заговорил. Казалось, сначала старик не понимал его. Алвин рассказывал о больших хранилищах информации в Диспаре и умении, с которым Хранитель записей пользуется ими. Несмотря на всю сложность конструкции машины Учителя, возможно, она откроет Рордену свои секреты. Было бы непоправимой ошибкой упустить эту возможность, которая никогда больше не представится. Раскрасневшись от воодушевления, Алвин закончил свою просьбу:

— Дайте мне одну машину! Прикажите ей слушаться меня, и я возьму ее в Диспар. Я обещаю вернуть ее независимо от того, удастся ли что-нибудь узнать или нет.

Даже Теон был потрясен, а на лице старика промелькнуло выражение страха.

— Я не могу сделать этого, — с трудом выговорил он.

— Но почему? Подумайте, что мы могли узнать!

Старик упрямо покачал головой:

— Это противоречило бы завещанию Учителя.

Алвин был разочарован, разочарован и раздражен. Но он был молод, а его оппонент — стар. Он вновь начал перечислять все аргументы, делая упор на возможных достижениях. И тут впервые Теон увидел в Алвинв сильную личность. Собственно Алвин и сам удивлялся своему наплыву эмоций. Людп древних веков не останавливались перед препятствиями, стоявшими на их пути, проявляя при этом всю волю и решительность. Алвин еще с детских лет нашел в себе силы противостоять традициям Диспара.

Был уже поздний вечер, когда молодые люди возвращались в Арли. Спор, продолжавшийся между ними во время пути, сейчас приутих, так как их силы были неравны. Теон мог рассчитывать лишь на поддержку Крифа, в то время как у Алвина имелась полученная все же от старика универсальная машина, к которой он испытывал чувствог похожее на нежность.

Теону эта затея с машиной не нравилась, и он, не скрывая своих чувств, укорял Алвина. Однако Алвин только улыбался и продолжал забавляться новой игрушкой. Отныне только он мог отдавать приказы роботу, который, в свою очередь, мог говорить его голосом и видеть его глазами.

Серани ждала их в своей удивительной комнате, в которой, казалось, не было потолка, хотя Алвин и знал, что над ними был еще один этаж. Она выглядела обеспокоенной и более нерешительной, чем до их отъезда, Алвин сейчас только вспомнил о выборе, который ему предстояло сделать. Теперь ему стало ясно, что решение могло быть и не таким, как ему хотелось.

Серани заговорила, и голос ее был огорченным. Алвину показалось, что она повторяет чьи-то чужие слова.

— Алвин, — начала она, — существует много вещей, о которых ты должен узнать сейчас, чтобы понять наши действия. Ты знаешь одну из причин взаимной изоляции двух наших рас. Страх перед пришельцами, эта тень в сознании каждого человека, заставила твоих соотечественников отвернуться от мира и забыться в собственных мечтах. Здесь, в Лисе, люди не испытывают такого страха. Мы видим свои цели, и то, что мы делаем, мы делаем с открытыми глазами. Давным-давно, Алвин, люди мечтали о бессмертии, и они его получили, забыв, однако, что мир, уничтоживший смерть, может препятствовать и рождению. Возможность продлевать жизнь бесконечно принесла удовлетворение человеку, но стала причиной застоя в развитии расы. Вспомни, что ты единственный ребенок, родившийся в Диспаре за последние семь тысяч лет, но ты видел, как много детей у нас, в Арли. Сотни лет назад мы отказались от бессмертия, но Диспар все еще во власти иллюзий. Поэтому паши пути разошлись и, наверное, не пересекутся никогда.

Хотя он и ждал этих слов, они его ошеломили. И все же Алвин отказался смириться с крушением своих планов и продолжал обдумывать их, одновременно слушая Серани. Он слышал и понимал ее слова, в то же время мысленно представляя свою дорогу в Диспар и стараясь предвидеть все возможные препятствия. Серани явно не испытывала удовольствия от выполняемой миссии. Казалось, она оправдывается перед ним, и Алвин понял, что она обращается не только к нему, но и к своему сыну. Теон внимательно следил за матерью с выражением лица, в котором чувствовалось осуждение.

— Мы не намерены насильно задерживать тебя в Лисе, однако ты должен понимать, как различны наши расы. Пропасть между нашими культурами гораздо глубже, чем те, которые когда-то разделяли Землю и ее колонии. Подумай о следующем, Алвин. Ты и Теон сейчас почти ровесники, но через сотни лет меня и моего сына не будет в живых, в то время как ты все еще будешь молод.

В комнате стало тихо, так тихо, что Алвин слышал странные заунывные голоса каких-то животных, доносившиеся с полей, окружавших поселок. Наконец, он почти шепотом произнес:

— Что я должен сделать?

— Я представила твое дело Совету, как и обещала, но закон изменить нельзя. Ты можешь остаться здесь, с нами, или вернуться в Диспар. Если ты выберешь второе, нам придется сделать так, чтобы у тебя не осталось воспоминаний о Лисе, и ты никогда не пытался вновь вернуться сюда.

— А Рорден? Он-то будет знать правду, даже если я все забуду.

— Мы неоднократно говорили с Рорденом в твое отсутствие. Он одобрил наши действия.

В это мгновение Алвину показалось, что против него ополчился весь мир. Хотя Серани была права, он отказывался признавать это, видя лишь крушение своих планов, конец того поиска знаний, который стал теперь главным в его жизни.