Коллектив авторов - Полдень, XXI век (март 2012)

4

– Вон оно как! А я ведь всех перебрал и только вас упустил из виду. Совершенно забыл, что тоже писал вам. Хотел получить компакт с редкой записью Роджера Вотерса. Альбом выходил на вашей фирме.

– Да, «Когда дует ветер»… Скажи мне, Артём, ты убил друга, подругу, Гитлера. Почему пожалел Вотерса – только пачками денег его завалил? Бедняга, кстати, два концерта отменил, лечился после твоей бомбардировки.

– Несмотря ни на что Роджер является единственным музыкантом в мире, устраивающим такие умопомрачительные шоу, как новая версия «Стены». Он не просто развлекает толпу – хотя и развлекает тоже, – он заставляет людей задуматься о мире, в котором мы живём. Ведь большинству знаменитых рок-звёзд сказать нечего. Его часто сравнивают с Джоном Ленноном. Но, на мой взгляд, его не надо ни с кем сравнивать. Роджер Вотерс уникален сам по себе. Это явление мирового масштаба. Ну, скажите, кому ещё придёт в голову проецировать на небоскрёбы Нью-Йорка цитату Дуайта Эйзенхауэра?

– Что за цитату?

– Сейчас вспомню… Ага. «Каждая изготовленная пушка, каждый спущенный на воду военный корабль, каждая выпущенная ракета – в конечном счёте это обворовывание тех людей, которые голодают и которые недоедают, тех людей, которые замерзают и которые не имеют одежды. Этот мир военщины не тратит только лишь деньги. Он тратит пот своих рабочих, талант своих учёных, надежды своих детей. Это вообще неправильный образ жизни. Под облаком угрозы войны человечество распято на железном кресте». Вот.

– Понятно.

– Да, Вотерс человек противоречивый. Человек, порой говорящий одно, а делающий совершенно другое. Именно он стал первым публично поливать грязью своих бывших товарищей по группе. Те, правда, тоже в долгу не остались, и измазали Роджера дерьмом с головы до ног. Да, он любит деньги. Но так всегда было. Зато Роджер Вотерс сочиняет такие замечательные пластинки, как «Animals», «The Wall», «The Final Cut», «Amused To Death». Поэтому он должен жить на этой земле и будоражить спящее сознание человечества.

– Ясно.

– Жаль, что эксперимент завершился. У меня были планы вместе с Вотерсом поучаствовать в представлении «Стена», сделав концерт более интерактивным. По сути, действие происходит в основном на сцене, а я хотел бы задействовать и зрительный зал. Что-то вроде 5В-виртуалки, с запахами, со взрывами, с настоящими самолётами, с актёрами в зрительном зале и со всякими прочими чудесами.

– Чудеса временно прекращаются. Но эксперимент ещё не окончен. Мы отправляемся на Неккер, где тесты продолжатся.

Сильвестр вместе с Арнольдом прилетели на вертолёте, Алена доставил «Lear»-джет, а Жан-Поль приплыл на собственной яхте – он отдыхал неподалёку, на соседнем острове. Артём отметил про себя, какие они все на вид замечательные: Арни, естественно, был самый колоритный – огромный, мускулистый, сильный; Ален хоть и с заметным брюшком, но по-прежнему красивый; Жан-Поль – само обаяние: обворожительная улыбка, белые зубы, правда, такого же цвета и волосы; Сильвестр был тоже большой и крепкий, как Арни, несмотря на свой возраст, эдакий Рокки на пенсии. Артём поделил их на качков и красавчиков.

Все четверо были одеты простенько, без официоза, по-домашнему; можно сказать, по-пляжному. Шварценеггер со Сталлоне, словно два брата, были в ярких бермудах и кожаных сандалиях на босу ногу, без футболок, на головах у обоих – соломенные шляпы. Бельмондо – в узких плавках и полиуретановых шлёпанцах, на шее – толстая золотая цепочка. На Делоне была надета белая футболка с лицом какой-то дамы (возможно, его последней жены) и довольно злобной надписью под ним – «Everybody Lies» («Все лгут»).

Четверо гостей, плюс Брэнсон и Артём сидели за круглым столом, неподалёку от бассейна, пили сухое вино с кубиками льда и беседовали. В центре внимания был Шварценеггер. Разговор шёл о президентстве.

– Если бы приняли поправку к конституции, то я бы баллотировался. И, сто процентов, победил бы. Этого грёбаного Обаму надо менять. Премию мира ему дали, а он знай себе воюет, – сказал Арнольд жёстко.

– Зачем тебе ещё одна головная боль? Мало было губернаторства? То гомосексуалисты с лесбиянками рты пооткрывали, то наркоманы демонстрации поустраивали, – сказал Жан-Поль укоризненно.

– А твоя связь с домработницей не помешала бы? – спросил Ален заинтересованно.

– Не думаю. Может быть, даже наоборот, поспособствовала бы, – ответил Терминатор лаконично.

– Для чего тебе всё это? Продолжал бы сниматься в фильмах и высокие гонорары получать, – сказал Профессионал убедительно.

– Ему теперь вообще можно на съёмочной площадке не присутствовать. Его ж оцифрили. Шварценеггезировали, – сказал Рэмбо весело.

– Могу помочь. Если пожелаешь, будет тебе поправка к твоему дню рождения, – пообещал Брэнсон загадочно.

Четверо артистов переглянулись. Артём пока в разговор не встревал, только на ус мотал. Правда, никаких усов у него не было.

– Серьёзно? – Арнольд недоверчиво посмотрел на хозяина острова. – Ты вообще великий волшебник, я знаю, но не думал, что настолько.

Брэнсон улыбнулся.

– Картину Вермейера тебе подарю. Недавно приобрёл на «Сотби’с». Вместе с Пикассо. У меня более четырёхсот полотен, – сказал Фанфан-Тюльпан гордо. И с любопытством посмотрел на одну из девушек-обложек, обслуживающих вечеринку в качестве официанток. На девушках были лишь набедренные передники. Хоть девиц было столько же, сколько и присутствующих мужчин, строили глазки они только Артёму. (Особенно Вам бы здесь побывать.) Остальные для них были старыми пердунами.

– А я тебе мотоцикл подарю. «Харли Дэвидсон». Ту модель, которую ты хотел, – сказал Жан-Поль. – Сколько у тебя мотоциклов?

Но ответа он не получил. Потому что, наконец не выдержав, слово взял Артём.

– Вот вы всё копите и копите, один оружие собирает, другой мотоциклы, третий ковры, четвёртый – картины, а смысл? Всё равно ведь скоро умрёте, и все ваши коллекции прахом пойдут. Лучше бы благотворительностью занялись. Детей накормили.

– Может быть, вы, молодой человек, подарите нам бессмертие? – за всех спросил Терминатор сухо.

– Может, и подарю, – ответил Артём сердито.

– Мальчик, оказывается, тоже волшебник. Только где ваша волшебная палочка, мистер? Что-то не наблюдаю, – сказал Шварценеггер саркастически и добавил: – А вот я сегодня действительно поработаю магом. – Шварц бросил взгляд на массивные швейцарские часы у себя на руке. – Не позднее чем через час сюда прибудет военно-транспортный самолёт «Геркулес» и доставит тяжёлый танк «Тигр» времён Второй мировой войны. – Потом он выдержал паузу для полноты эффекта и заорал: – Постреляем, братцы! Бах-бах! Пиф-паф!