Коллектив авторов - Полдень, XXI век (июль 2012)
Всё началось почти десять лет назад.
Мы, трое молодых и борзых аспирантов факультета информационных технологий и программирования первого и пока единственного отечественного интернет-университета, прибыли в легендарное «Сколково», чтобы наконец развиртуализироваться и между делом выдвинуть на соискание разработанный нами проект по созданию искусственного интеллекта.
Тогда я впервые уехал из дома так далеко и так надолго. Мама ужасно переживала разлуку и собрала мне полный рюкзак абсолютно ненужных вещей, от большей части которых я на радость местным бомжам избавился уже на следующей станции.
В двадцать один год айпед и единая карта россиянина были всем, что мне требовалось для жизни. К тому моменту я не успел еще обзавестись даже банковской картой: для всех расчетов вполне хватало денег, капавших на мой электронный кошелек за всякие мелкие шабашки.
Вообще-то прием заявок на соискание участия в проекте «Сколково» осуществлялся дистанционно, но мы были так уверены в успехе, что, отправив пакет необходимых документов, выдвинулись в столицу сами – навстречу великой славе и не менее великим деньгам.
К сожалению, наша заявка была отклонена.
Наверное, если вспомнить старую поговорку о друге, который познается в беде, это был наилучший момент для очного знакомства. В один день мы узнали друг о друге все и даже больше. Роман, демонстрируя полное отсутствие пиетета по отношению к прекрасному полу, далеко и надолго послал девушку, сообщившую нам печальную весть. Игорек глядел побитой собакой и первым предложил взять по банке энергетика. Я думал о маме: как же она расстроится.
Дело кончилось тем, что вызванный охраной наряд полиции повязал нас за устроенный в общежитии родного университета дебош. Проведя ночь в обезьяннике, мы окончательно решили не возвращаться домой, пока не исполним задуманное.
Все осложнялось полным отсутствием перспектив на хоть какое-нибудь дешевое жилье в столице. Альма-матер навсегда захлопнула перед нами все свои двери. Мы были отчислены с первого курса аспирантуры прямым приказом ректора.
Маме я, конечно же, написал, что всё прошло как нельзя лучше.
Вплоть до глубокой осени мы жили практически на улице. Перебираясь из кафешки в кафешку, заказывали по чашке растворимого пойла и работали, пользуясь бесплатным вай-фаем, пока нас не выставляли вон.
Нет, мы не пытались реализовать свой проект самостоятельно. Нам не хватило бы вычислительных мощностей. Мы просто фрилансили, берясь даже за ту работу, которую раньше пролистнули бы, не рассматривая, как недостаточно творческую. Тупой, однообразный, даже не всегда законный труд. Размер оплаты – вот то единственное, что нас тогда интересовало.
Чем ближе дело продвигалось к зиме, тем реже нам позволяли засиживаться в помещениях: с улицы, желая согреться и утолить голод, приходили гораздо более платежеспособные люди, а нас везде уже знали в лицо. Наконец в ноябре нам удалось купить гаражный бокс. «Вот она, настоящая “русская силиконовая долина”», смеялись мы, хотя эта сырая и холодная бетонная коробка едва ли походила на легкую, собранную из досок, конструкцию близ Стэнфордского университета, где Хьюлетт и Паккард начинали однажды свой бизнес. Но это был первый наш день в работе над проектом.
Этот год, вплоть до зимы следующего, был самым тяжелым. Денег по-прежнему катастрофически не хватало. Работать приходилось столько, что мы окончательно уподобились безумным айтишникам, как их представляют себе обыватели: голодные, небритые, с воспаленными глазами, мы сутками просиживали перед экранами мониторов. Я начал забывать заглядывать в почтовый ящик, и письма от матери раз за разом становились всё тревожнее.
Я не скоро нашел немного свободного времени, чтобы слегка усовершенствовать автоответчик в своем почтовом ящике. Это было совсем не сложно: почта, блог, фотоальбом, видеоканал, интегрированные в единое личное информационное пространство, предоставляли достаточно материала для генерации уникальных ответов, которые позволили бы мне реже отвлекаться на письма матери, не боясь обеспокоить ее при этом. Подцепив к автоответчику модуль самообучения нашего, находящегося в зачаточном состоянии, искина, я добился генерации вполне осмысленных ответов на периодически возникавшие у матери вопросы, и, наконец, погрузился в работу с головой.
К середине второго года мы выиграли небольшой правительственный тендер, позволивший нам не только оплатить накопившиеся к тому моменту долги, но и закупить кое-что из оборудования, без приобретения которого мы никак не могли продвинуться дальше. Но плотная работа над проектом заказчика выдернула нас из потока, позволившего достичь действительно многого за сравнительно короткий срок. После нам уже ни разу не удавалось повторить тот прогресс, что мы добились в первый год своей гаражной жизни. Мы незаметно охладели к собственной затее, не приносившей ни очевидных результатов, ни материальной отдачи. Фонтан идей, приводивших к редким озарениям, позволявшим усовершенствовать тот или иной процесс, внезапно иссяк. Озарений больше не было. Ни редких, ни каких бы то ни было. На третий год уже всем было ясно: работа встала, проект заглох.
Роман, за время нашего недолгого сотрудничества с правительством обзаведшийся полезными связями, со свойственной ему напористостью взял на себя роль руководителя нашей маленькой группы разработчиков, и вскоре от нашего же лица начал подписывать новые контракты. И хотя мы по-прежнему работали втроем, он все реже появлялся в гараже. Стиль его одежды резко сменился, он, никогда раньше не пользовавшийся парфюмом, вдруг полюбил дорогие одеколоны. Но идея создания искусственного интеллекта все еще развлекала его, манила грандиозностью замысла – он видел себя руководителем той самой команды, которой это все-таки удалось.
Но, как ни странно, первым «ушел» Игорек. Это случилось на четвертый год работы. Возня с искином превратилась в настоящую рутину, но ни увеличение производительности, ни разработка новых алгоритмов принятия решений не могли вывести нас в точку технологической сингулярности, когда машинный интеллект сравняется, наконец, с человеческим в своих возможностях создавать в ходе самообучения программы для решения эвристических задач определенного класса сложности и успешно решать их.
Способности, демонстрируемые нашим искином, не выходили за рамки обычного машинного интеллекта: ни разу нам не удалось даже приблизиться к тому, чтобы пройти тест Тьюринга. Машина демонстрировала разумное поведение, лишенное присущей человеку доли иррациональности. О проявлениях эмоций не могло быть и речи, хотя искин успешно имитировал их.