Артур Кларк - Не дай наступить ночи

Немалым ударом для него было то, что первый робот больше не выполняет его приказы и вообще отказывается двигаться с места, безразлично наблюдая за ним множеством своих глаз. К облегчению Алвина, его «двойник» подчинялся ему мгновенно, однако оригинал, несмотря ни на что, отказывался выполнять даже простейшие команды. Некоторое время Алвин был обеспокоен, пока не понял причину происшедшего. Несмотря на все свои замечательные способности, роботы не обладали особым разумом, и последние события должны были показаться машине слишком непонятными. Один за другим низвергались запреты Учителя, запреты, которые она столь добросовестно выполняла в течение миллионов лет.

Алвин сейчас пожалел, что он сделал только одну копию, не рассчитывал, что робот когда-либо испортится.

Дорога, ведущая в Арли, была безлюдна. Странно было, сидя в космическом корабле, наблюдать за знакомой дорогой и слушать звуки, доносящиеся из леса. Алвин все еще не мог непринужденно управлять роботом — для этого ему приходилось немного напрягаться.

Когда он добрался до Арли, было уже темно и небольшие дома заливал свет. Алвин был уже у дома Серани, когда почувствовал, что его обнаружили. Неожиданно послышалось тонкое яростное жужжание и быстрый шелест множества крыльев. Он невольно отпрянул от экрана, прежде чем понял, что произошло. Криф не одобрял ничего, что летало без крыльев, и только присутствие Теона удерживало его от нападения на робота. Стремясь не причинять вреда красивому, но глупому существу, Алвин терпеливо выжидал и был очень обрадован, увидев идущего навстречу ему Теона.

При появлении хозяина Криф отлетел, все еще угрожающе жужжа. В наступившей тишине Теон несколько минут глядел на робота. Затем он улыбнулся.

— Я рад, что ты вернулся. Или ты все еще в Диспаре?

В который раз Алвин почувствовал нечто похожее на зависть, видя сообразительность Теона.

— Нет, — ответил он, прислушиваясь, насколько отчетливо робот воспроизводит его голос. — Я в Арли, недалеко от тебя. Но пока я останусь здесь.

Теон добродушно рассмеялся:

— Я тоже думаю, что так будет лучше. Мама простила тебя, но главный Совет — нет. Сейчас у них совещание. Мне пришлось уйти.

— О чем они говорят?

— Точно не знаю, но они задавали всевозможные вопросы о тебе. Мне пришлось рассказать, что случилось в Шалмиране.

— Это не имеет особого значения, — сказал Алвин. — Многое произошло с тех пор. Я бы хотел поговорить с вашим главным Советом.

— Ну, всего Совета здесь, конечно, нет. Но три его члена постоянно ведут расследование с тех пор, как ты ушел.

Алвин улыбнулся. Ничего странного. Он, казалось, повсюду сеял только смятение, где бы он ни был.

Удобство и безопасность космического корабля давали ему уверенность, которую он редко ощущал прежде, и, следуя за Теоном в дом, он чувствовал себя полным хозяином положения. Дверь комнаты заседаний была заперта, и прошло некоторое время, прежде чем Теону удалось привлечь к себе внимание. Двери раздвинулись, и Алвин направил робота в зал.

Комната была ему знакома, именно здесь произошел его последний разговор с Серани. Сверху сияли звезды, как будто и не существовало потолка, и Алвин еще раз удивился этому. Три члена Совета застыли в креслах, когда робот направился в их сторону, но на лице Серани появились лишь слабые признаки удивления.

— Добрый вечер, — вежливо сказал он, как будто этот визит был таким обычным. — Я решил вернуться.

Их удивление превзошло все его ожидания. Один из членов Совета, молодой человек с проседью в волосах, первым пришел в себя.

— Как ты попал сюда? — с трудом выговорил он.

Алвин решил, что лучше будет проигнорировать вопрос, — тон, которым он был задан, пробудил в нем подозрительность, и он задумался, не прекращено ли действие подземной транспортной системы.

— Так же, как и в предыдущий раз, — солгал он.

Остальные двое членов Совета посмотрели с осуждением на третьего, который развел руками, как человек, попавший в тупик. Затем молодой человек, уже обращавшийся к нему, заговорил вновь: — У тебя не возникло никаких затруднений?

— Абсолютно, — ответил Алвин, полный решимости увеличить их смущение. Он увидел, что это ему удалось.

— Я вернулся, — продолжал он, — но собственной воле, однако ввиду наших прежних разногласий, я остаюсь пока вне пределов вашей досягаемости. Обещаете ли вы, если я приду сам, не пытаться вновь задержать меня?

Некоторое время все молчали, и Алвин задумался, какими мыслями они обмениваются. Затем Серани заговорила за всех:

— Думаю, что было бы бессмысленно, Диспар, должно быть, все уже о нас знает.

Алвин слегка покраснел, почувствовав в ее голосе упрек.

— Да, Диспар знает, — ответил он. — И он не желает иметь ничего общего с вами, чтобы избежать загрязнений низшей культурой.

Алвину было в высшей степени интересно следить за реакцией членов Совета. Серани слегка покраснела, услышав его слова. Если ему удастся настроить друг на друга Лис и Диспар, можно считать, что проблема наполовину решена. Все еще бессознательно он познавал искусство политики.

— Но я вовсе не хочу оставаться здесь всю ночь, — продолжал он. — Вы даете слово?

Серани вздохнула и улыбнулась.

— Да, — сказала она, — мы не будем пытаться задерживать тебя. Правда, вряд ли можно сказать, что прежде это особо нам удавалось.

Алвин дождался возвращения робота. Тщательно отдал машине инструкции и заставил повторить их. Затем он покинул корабль, и люк бесшумно закрылся за ним.

Кроме легкого шороха не было слышно ничего. На мгновение темная тень закрыла звезды, и корабль исчез. И только тут Алвин понял свою ошибку. Он забыл, что органы чувств робота сильно отличались от его собственных, и ночь оказалась гораздо темнее, чем он ожидал. Он с трудом ориентировался в темноте.

Наконец между деревьями, впереди, показались огни поселка, и дорога под его ногами высветилась голубым светом. Мох, по которому он шел, был люминисцентным, и за ним оставались медленно исчезающие темные следы. Это было красивое и захватывающее зрелище: когда Алвин вырвал клочок странного мха, тот еще долго светился у него в руках, прежде чем сияние погасло.

Теон ждал его возле дома, и во второй раз представил трем членам Совета. Он с некоторым раздражением заметил их едва скрытое удивление; Алвин не любил, когда ему напоминали о его молодости.

Пока он приводил себя в порядок, разговаривали мало, и Алвин раздумывал, какие замечания были переданы телепатически. Он старался не думать ни о чем, закончив же, он заговорил так, как не говорил никогда прежде.