Артур Кларк - Солнечная буря

— Вышла бы из строя вся флотилия спутников. Разрушился бы озоновый слой Земли. Растаяла бы поверхность обледеневших спутников планет…

«Печь. Очень подходящее название», — подумала Шиобэн.

А Юджин рассмеялся.

— О, энергетическая нелинейность ядра нашего Солнца будет намного мощнее. На несколько порядков мощнее. Неужели вы этого не видите?

Этим вопросом он заработал множество недовольных взглядов, а некоторые посмотрели на него просто-таки с ненавистью.

Шиобэн изумленно наблюдала за ним. Казалось, все это представляет для Мэнглса всего-навсего упражнение в математике. Этот юнец просто увидел закономерности в данных, а что означали эти закономерности по обычным, человеческим меркам, он словно бы не замечал. Такое отношение к делу просто-таки пугало Шиобэн.

Но она должна была сосредоточиться на том, о чем говорил Юджин, а не на тоне его высказываний. «На несколько порядков мощнее». Для физика — а точнее, для космолога — термин «порядок» означал «умножить на десять». Следовательно, грядущая катастрофа могла быть в десять, в сто, в тысячу раз страшнее той, что разразилась девятого июня, даже страшнее взрыва звезды S в созвездии Печи, о котором говорил Михаил. Воображение нарисовало Шиобэн жуткую картину, и она содрогнулась.

Оставалось задать еще один, вполне очевидный вопрос.

— Юджин, вам известна дата этого события?

— О да. На этот вопрос моя модель ответить в состоянии.

— Так когда?

Он прикоснулся к своему софт-скрину и выдал астрономическую дату по юлианскому календарю. Михаил интерпретировал ее для всех:

— Двадцатое апреля две тысячи сорок второго года. Бад взглянул на Шиобэн.

— Осталось меньше пяти лет.

Шиобэн вдруг почувствовала ужасную усталость.

— Что ж, похоже, я выяснила то, ради чего сюда прилетела. И, вероятно, теперь все вы понимаете, почему так важно соблюдать секретность.

Роуз Дели фыркнула.

— «Секретность», мать вашу. В ближайшие пять лет мы можем нацепить на голову мешки и бегать голыми — все равно ничего не изменится. Вы же слышали, что он сказал. Нам, — четко выговорила она, — хана.

Бад решительно возразил:

— А я так говорить не стану. — Он поднялся. — Пора обедать. Наверное, вы пожелаете позвонить своему премьер-министру, Шиобэн. Обеим. А потом мы продолжим работу.

Время для Бисезы пробежало слишком быстро.

Снова открылась школа, где училась Майра. Директриса понимала, что некоторым семьям — лишившимся жилья или имущества, вынужденным переехать, пережившим стресс или просто напуганным — нужно еще какое-то время для того, чтобы прийти в себя. Но шли недели — и по почте начали приходить настойчивые письма. Катастрофа катастрофой, но обучение детей должно было продолжаться. Так гласил закон, и родители обязаны были выполнять свои обязательства перед детьми.

Бисеза все острее ощущала давление. Она должна была отпустить Майру до того, как к ним домой явятся представители социальных органов. Кокон, которым она оплела себя и свою дочку, начал трескаться.

Но на свет дня ее неожиданно вывела британская армия. Бисеза получила по электронной почте вежливое сообщение с просьбой явиться к командиру.

Насколько было известно командованию, Бисеза просто-напросто исчезла с места прохождения службы восьмого июня, до начала солнечной бури. Идентификационный чип пятилетней давности сделал ее обнаружение невозможным, и с тех пор о ней никто ничего не слышал. Сразу после бури у армии — и у ее подразделений в Афганистане — нашлись дела поважнее. Но теперь бюрократическому терпению штаба пришел конец.

Банковский счет Бисезы пока еще не был заморожен, а вот выплату жалованья ей приостановили. Линда все еще могла пользоваться средствами со счета для покупок и оплаты услуг, но деньги, которых никогда не было особенно много, таяли с каждым днем.

Затем, так и не сумев разыскать Бисезу, командование армии сменило формулировку ее исчезновения с «вероятно, находится в самовольной отлучке» на «пропала без вести». Такие письма доставлялись лично ближайшим родственникам и, следовательно, должны были попасть в руки родителей, живших в Чешире, и бабушки и дедушки Майры по отцовской линии — родителей покойного отца девочки.

Бисезе повезло: первыми на письмо отреагировали бабушка с дедушкой Майры. Они встревожились и сразу же позвонили ей на номер лондонской квартиры. Их звонок дал Бисезе возможность позвонить родителям до того, как они вскрыли письмо, адресованное им. Бисеза не была близка с родителями; она рассталась с ними после того, как отец продал ферму, где она выросла. Она даже не звонила им после девятого июня, хотя и страдала от чувства вины. Но как бы то ни было, они не заслуживали того ужаса, какой могли бы испытать, распечатав письмо, где от имени министра обороны суровым и скорбным языком говорилось с выражением глубоких соболезнований, что были предприняты все попытки отыскать их дочь и что им будут возвращены ее личные вещи и так далее и тому подобное.

Она избавила родителей от этого кошмара. Но за счет звонка выдала свое местонахождение, и теперь, если бы власти всерьез задались такой целью, найти ее было бы очень легко и просто.

Поэтому она взяла себя в руки и попросила Аристотеля связать ее с командиром базы ООН в Афганистане.

В ожидании ответа Бисеза продолжала тревожно размышлять над собственными воспоминаниями.

Конечно, для всего случившегося существовало одно очевидное объяснение. Отдельные подтверждения ее приключений на планете Мир все-таки у нее имелись: тот факт, что она явно постарела, и то, что перестал работать ее идентификационный чип. Но по большому счету, полагаться она могла только на свои воспоминания. И для того чтобы объяснить случившееся, не стоило заново конструировать Землю. Вероятно, с ней произошел какой-то эпизод, вследствие которого пострадало сознание, она отправилась в самовольную отлучку и возвратилась в Лондон. Могла же она, в конце концов, сойти с ума. Нет, она так не думала, но это было самое простое объяснение, и, сидя добровольной затворницей в своей квартире, она не могла легко отмахнуться от такой возможности.

Поэтому Бисеза стала искать подтверждения.

До Разрыва она, естественно, была знакома с Абдыкадыром Омаром и Кейси Отиком — своими спутниками на планете Мир. И вот теперь при помощи Аристотеля и за счет своего пароля, который пока еще продолжал действовать, вошла в армейские базы данных, чтобы проверить всю информацию о сослуживцах.