Артур Кларк - Колыбель на орбите [сборник]

Слишком не терпелось. Потому что, пытаясь пролезть в дверь, он поскользнулся и упал с доставившей его платформы.

Больше его никто не видел — но это вовсе не означает, что его больше никто не услышал. О нет! Его услышали на несколько километров вокруг…

И вы поймете почему, если проанализируете ситуацию, в которой оказался несчастный ученый. На его подъем были затрачены сотни киловатт-часов энергии — ее хватило бы на путь до Луны и обратно. И всю эту работу пришлось проделать, чтобы доставить его в точку с нулевым гравитационным потенциалом. И едва он потерял опору, энергия начала выплескиваться обратно. Если вернуться к уже упомянутой и весьма образной аналогии, то бедный доктор свалился с горы высотой семь тысяч километров, на которую только что поднялся.

И он упал на десять метров с высоты, на которую поднимался почти сутки. Ах, какое это было падение, друзья мои! Энергетически оно было эквивалентно падению со звезды на поверхность Земли. И все вы прекрасно знаете, какую скорость предмет развивает при таком падении. Это та самая скорость, какую надо развить, чтобы туда подняться, — знаменитая вторая космическая скорость. Двенадцать километров в секунду, или сорок пять тысяч километров в час.

Именно такую скорость доктор Кейвор и приобрел, падая к точке старта. Или, если точнее, это та скорость, которую он невольно пытался достичь. Едва он преодолел скорость звука, в дело вступило сопротивление воздуха. И погребальный костер доктора Кейвора стал великолепнейшей и поныне единственной демонстрацией падения метеорита, когда-либо наблюдавшегося на уровне моря…

Мне тоже очень жаль, что у этой истории нет счастливого конца. Фактически у нее нет никакого конца, потому что сфера с нулевым гравитационным потенциалом и сейчас находится в австралийской пустыне, приводя во все возрастающее отчаяние научные и официальные круги. Не представляю, как власти надеются и дальше сохранять ее существование в секрете. Иногда я думаю: как странно, что высочайшая в мире гора находится в Австралии — и хотя она высотой в семь тысяч километров, самолеты нередко пролетают прямо над ней, даже не замечая.

Вряд ли вы удивитесь, узнав, что на этом Г. Парвис завершил свое печальное повествование: даже он не смог бы его продолжить, да никто и не желал продолжения. Все мы, включая даже самых непримиримых его критиков, восхищенно молчали. Уже позднее я обнаружил шесть фундаментальных научных проколов в описании франкенштейновской судьбы доктора Кейвора, но в тот момент мне было не до научного анализа. (И я не намерен раскрывать, что же это за ошибки. Пусть они останутся, как пишут в популярных книгах о математике, упражнением для читателя.) Гарри приобрел нашу бессмертную благодарность за то, что, слегка пожертвовав правдивостью, предотвратил вторжение тарелочников в «Белый олень». Когда он закончил рассказ, было уже почти время закрытия, и у непрошеного гостя не осталось времени для контратаки.

Вот почему продолжение этой истории кажется мне немного несправедливым. Месяц спустя кто-то принес на наше очередное собрание странную брошюру — аккуратно отпечатанную и профессионально сверстанную (печально, когда профессиональный опыт используется не по назначению). Называлась она «Откровения летающей тарелки», и с первой же страницы начинался пересказ сочиненной Гарри истории. Причем пересказ абсолютно серьезный — и, что еще хуже с точки зрения Гарри, он был указан как очевидец события.

С тех пор Гарри получил 4375 писем, по большей части из Калифорнии. Двадцать четыре раза его назвали лжецом, а 4205 человек поверили ему абсолютно и безоговорочно. (Оставшиеся письма он не смог прочесть из-за скверного почерка, и их содержание так и осталось неясным.)

Боюсь, он не заслужил такого, и иногда мне кажется, что он проведет остаток жизни, пытаясь разубедить людей в правдивости истории, которую, как он предполагал, никто не воспримет всерьез.

Наверное, во всем этом есть какая-то мораль. Но, хоть убейте, не могу понять, какая именно.

[11]

Столько написано о первой экспедиции на Луну, поневоле спросишь себя: можно ли рассказать о ней что-нибудь новое? И все-таки мне кажется, что официальные доклады и отчеты очевидцев, радиорепортажи и магнитозаписи не воссоздают всей картины. Много говорится об открытиях — и очень мало о людях, которые их сделали.

Как командир «Индевера» и начальник британского отряда, я наблюдал немало такого, чего вы не найдете в книгах, и кое-что — не все — теперь можно рассказать. Надеюсь, когда-нибудь своими впечатлениями поделятся мои коллеги, командиры «Годдарда» и «Циолковского». Но капитан Ванденберг все еще на Марсе, а Краснин где-то между Венерой и Солнцем, так что пройдет не один год, прежде чем мы прочтем их воспоминания.

Чистосердечное признание, говорят, облегчает душу. Что ж, мне и впрямь будет легче, когда я расскажу правду о графике Первой лунной экспедиции, который всегда был окутан покровом тайны.

Общеизвестно, что все три корабля — американский, советский и британский — были собраны на орбите Третьей космической станции, на высоте девятисот километров над Землей, из частей, которые забросили транспортными ракетами. Хотя детали изготовили заранее, на сборку и испытание ушло больше двух лет; к концу этого срока многие, кто не понимал, как сложна задача, стали терять терпение. Люди видели десятки фотографий, даже телепередачи: три корабля в космосе рядом с Третьей станцией, как будто полностью смонтированные и готовые сию минуту уйти в полет. Но эти кадры не показывали, что идет еще тонкая кропотливая работа, установка и всесторонняя проверка тысяч труб, электропроводов, моторов и приборов.

Дата старта не была точно определена. Луна всегда находится примерно на одинаковом расстоянии от Земли, и можно стартовать чуть ли не в любое время — был бы корабль готов. Если говорить о расходе горючего, практически нет никакой разницы, вылетите ли вы в полнолуние, или новолуние, или какой-либо промежуточный день. Мы не хотели гадать, когда полетим, как ни добивались от нас определенного ответа. В космическом корабле столько узлов и деталей, которые могут вдруг выйти из строя; мы не собирались уходить от Земли, пока не выверим все до последнего винтика.

Никогда не забуду последнего совещания командиров, когда все собрались на космической станции, чтобы доложить о готовности. Каждый отряд выполнял свое задание, но экспедиция была совместной, поэтому договорились, что три корабля сядут на Луне в пределах двадцати четырех часов в заранее условленном районе Моря Жажды. Что же касалось подробностей, то тут командиры решали сами. Смысл этого? Ну хотя бы тот, что один не повторит ошибок другого.