Коллектив авторов - Классициум (сборник)

Молодой пес спокойно наблюдал за битвой двух вожаков. А затем решил то ли отомстить за погибшего соратника, то ли заявить о своих правах на звание главного. А, может, просто подраться захотелось. Он напал неожиданно. Бросился на уставшего Бока, сбил с ног, но и сам не устоял. Собаки покатились по черному льду, но очень быстро вскочили, закружились друг против друга. Черный Бок понял, что проигрывает в силе свежему противнику. И тогда он решился на хитрость. Принялся нарезать неспешные круги по оазису, не убегая далеко от Барса, но и не подпуская его слишком близко, то замедляя бег, то резко отпрыгивая в сторону. Увлеченный погоней, Барс не заметил, как оказался на краю оазиса. Как выпрыгнул вслед за врагом в мерзлую пустоту и оказался во власти запредельного холода. Барс, не отведавший бальзама, продержался недолго. А стая Черного Бока получила еще один ужин.

Бок же, ощутив вкус победы, сделал «полукруг» почета, пробежав по краю оазиса – от хребта до хребта. А вернувшись в участок тепла, ощутил, что слегка продрог – действие бальзама потихоньку сходило на нет. Бок начал понимать правила жизни на Япете.

В тот вечер, засыпая, он снова взгрустнул о Морте. Где ты, хозяин?

Хозяин? Ну, уж нет! В этой глуши он сам себе господин!

Впрочем, о Морте Бок еще долго не мог забыть. Первые дни подолгу смотрел на небо. Прислушивался к шорохам, к каждому звуку, надеясь учуять знакомые шаги. И кто же знал, что услышит он их именно сейчас. Спустя япетный год Морт пришел к оазису.

Четыре собаки поднялись навстречу человеку, который когда-то хоть и не по своей воле, но оставил их умирать на диком морозе. Бок посмотрел на Морта и снова увидел странную смесь удивления, радости и страха во взгляде. Человек поднял шлем, с наслаждением вздохнул. Затем снял с пояса небольшой пакет, выудил из него такие знакомые пластиковые банки, вскрыл, поставил на лед и подтолкнул к собакам. Лайки понюхали мясную смесь, но не притронулись к лакомству. А Бок даже нюхать не стал. Он смотрел только на Морта и не мог понять, что происходит с его песьей душой? Хотелось скулить от радости и рычать от злости одновременно. Но поскольку вещи эти несовместимы, Бок стоял и молчал. Морт что-то сказал ему, показал на банки, развел руками. Бок понюхал смесь и осторожно лизнул, не сводя глаз с человека. Стая, увидев, что вожак одобрил принесенное человеком, тоже принялась за еду.

А Морт говорил и говорил. Кажется, звал на корабль. Бок никогда не любил корабль – тот был тесным и плохо пах. Но еще недавно отдал бы ухо, чтобы вернуться в эту жестяную коробку. А теперь… Эх, Морт, где же ты был, когда я тебя так ждал? Почему не вернулся тогда? Бок коротко заскулил. Мортон расценил сигнал по-своему. Сделал шаг, отстегнул от пояса поводок с ошейником, протянул руку. Бок зарычал. Отпрыгнул в сторону, оскалился, ощетинился. И человек отступил.

Окинул взглядом оазис тепла. Посмотрел на изменившихся, но вполне довольных жизнью лаек, на отвислый живот Майки (а у Япета-то скоро появятся новые жители!). Подумал, что черно-белая планета определенно любит собак и не слишком жалует людей. Повесил ошейник назад на пояс. Выждал пару минут и только тогда подошел к успокоившемуся Боку и обнял друга за шею. А затем развернулся и зашагал прочь.

– Морт, ты сумасшедший! – Барб встретил его разъяренными воплями. Крис молчал, лишь смотрел исподлобья. Лучше бы он тоже кричал. – Мы уже взлетать собрались! Чокнутый! Я напишу в Управление Внеземных Колоний, что ты псих. Тебя больше ни в один полет не пустят.

– Нашел хоть что-то? – спросил, наконец, Крис.

– Нет. Там ничего нет. Полетели.

Герберт Джордж Уэллс, признанный классик английской и мировой литературы, родился 21 сентября 1866 года в пригороде Лондона Бромли. Образование – частная Коммерческая академия мистера Томаса Морли, затем три курса Лондонского университета. В 1895 году Уэллс выпустил в свет повесть «Машина времени», в которой время рассматривалось как отдельное четвертое измерение нашего мира. За повестью последовало еще несколько романов «научной» направленности, но мировую славу Уэллсу принесла документальная книга «Война миров» (1897), в которой писатель скрупулезно описал и проанализировал первую (к счастью, неудачную) высадку марсиан на Землю. Теперь особенно ясно, что именно это событие изменило ход человеческой истории. Англия, Германия, Франция и Россия сумели объединиться перед лицом всеобщей грозной опасности, позже к ним присоединился Союз Соединенных Штатов Америки. Анализу первых успехов единого объединенного человечества посвящены многие философские трактаты Уэллса: «Чудесное посещение», «Первые люди на Луне», «Последняя война в воздухе», наконец, знаменитый труд «Люди как боги», в котором подведены итоги стремительного выхода людей в космос. В других своих книгах Уэллс ставил не менее острые вопросы: «Остров доктора Моро», «Человек-невидимка», «Пища богов», «Освобожденный мир», «Облик грядущего», «Прозрения», «Новый Макиавелли», «Бог – невидимый король», особенно «Необходимая осторожность» – книга, быстро отрезвившая слишком горячие умы. В то время как Томас Вулф восторженно воспевал колонизацию ближних планет и их спутников, Джеймс Конрад ратовал за создание независимого частного космофлота, Владимир Набоков создавал скандальные сериалы о щемящей и запретной любви к инопланетянкам, а Эрнест Хемингуэй воспевал браконьерские вылазки в хрупкие миры Венеры и Марса, Герберт Джордж Уэллс старался привлечь внимание к запущенным делам нашей собственной планеты. К сожалению, 13 августа 1967 года, в возрасте, который смело можно назвать весьма преклонным, Герберт Джордж Уэллс умер. Провожая старого друга, известный физик А. С. Красин, нобелевский лауреат, назвал его «человеком, чье слово несло и несет свет в самые темные и запутанные закоулки человеческого сознания». Теперь выясняется, что Уэллс, похоже, нисколько не переоценивал опасностей, таящихся на нашей собственной планете. Об этом и предлагаемый рассказ, впервые публикующийся на русском языке.

Когда капитану Жерилло приказали вести канонерку «Бенджамен Констан» в Бадаму – небольшой городок на реке Батемо, – чтобы определить область нашествия муравьев и помочь тамошним жителям бороться с этим нашествием, он заподозрил, что начальство над ним попросту издевается. Да, служебная карьера капитана складывалась не совсем гладко; но здесь большую роль сыграли его томные глаза и привязанность одной знатной бразильской дамы. Газеты «Диарио» и «О Футуро» прокомментировали назначение капитана Жерилло весьма непочтительно и, самое неприятное, он чувствовал, что для подобной непочтительности подал повод сам. Ведь он был креолом и обладал чисто португальскими представлениями об этикете и дисциплине; теперь единственным человеком, с которым он мог поговорить, был срочно назначенный на канонерку инженер Холройд из Ланкашира; общение с ним, помимо всего прочего, давало капитану возможность практиковаться в английском; он произносил звук «th» весьма приблизительно.