Антон Первушин - Миротворцы
Дисплей компьютера, стоящего перед Князевым, работал превосходно. В режиме 256 цветов, 1024 на 768. И драйвер видеоадаптера был установлен правильно и в дополнительном вмешательстве Мишукова не нуждался. Но не факт столь наглого и ничем не прикрытого обма-на заставил Андрея споткнуться на ровном месте - на дисплее Мишуков увидел таблицу из двух столбцов: в правом столбце значился код клавиши в общемировой системе ASCII, в ле-вом столбце - расшифровка кода. Всё бы хорошо (мало ли какие проблемы могут возникнуть у выдающегося учёного с кодировкой ASCII), да вот только символы в таблице располагались не последовательно от забавной рожицы ":" (код 01) через латинский и русский алфавиты до мрачного чёрного квадрата " " (код FE), а в разнобой и часто повторялись.
"Троянский конь". Господи, какая глупость!
"Прибежали в избу дети, - вспомнилась Мишукову любимая присказка программеров-сетевиков, - второпях зовут отца: "Папа, папа, наши сети притащили мертвеца!"".
- Можно мне... сесть? - спросил Андрей вслух, почувствовав сильную слабость в ко-ленках.
- Да пожалуйста, садитесь, Андрей Вадимович, - Князев изобразил радушие. - Вам нехорошо? - добавил он к радушию столь же фальшивое участие. - Может быть, воды?..
- Что вам от меня нужно? - спросил Мишуков тусклым голосом.
- Что ж, если вы хотите перейти прямо к делу, перейдём прямо к делу, сказал Ефим, внимательно Андрея разглядывая.
Мишуков, опустив глаза, медленно кивнул.
- В последнее время, Андрей Вадимович, - начал Князев ровным, ничего не выражаю-щим голосом, - вы были замечены в том, что используете рабочую технику в личных целях. Не скажу, чтобы это как-то повлияло на моё отношение к вам: вы - талантливый программист, работу сдаёте в срок, и своё расписание вольны составлять, исходя из собственных потребно-стей и ритма. Однако характер вашей деятельности, как очень быстро выяснилось, выходит за рамки не только профессиональной этики, но и уголовного кодекса Российской Федерации. Вы, оказывается, хакер, Андрей Вадимович, причём из тех хакеров, которых называют "технокры-сами".
Мишуков стиснул кулаки:
- У вас нет доказательств.
- Смотря что называть доказательствами. С некоторого времени на вашем компьютере стоит резидентная программа, кроме всего прочего выполняющая функции драйвера видео-адаптера. Такие программы называются "троянскими". Этот конкретный "троянец" регистриро-вал все сигналы, поступающие в систему с клавиатуры; учитывались также временные интер-валы между нажатиями тех или иных клавиш. Затем информация дешифровывалась и анали-зировалась. Выводы неутешительны для вас, Андрей Вадимович. Оказывается, вы взламыва-ли сверхсекретные государственные базы данных...
- А что, ваш резидент способен ещё и идентификацию проводить? - хмуро поинтере-совался Мишуков. - Может, он ещё и летает?
- Пока не летает, - сухо ответствовал Князев; лицо его поскучнело. Вы же неглупый человек, Андрей Вадимович, и должны понимать, что совершили ошибку. А за ошибки надо платить.
Это Мишуков понимал уже минут пять - с тех самых пор, как увидел таблицу на дисплее компьютера. Прошляпить самую элементарную вещь программу-"троянца" - прошляпить на собственной машине, которую знал, казалось, как свои пять пальцев! Да, это надо уметь! Мог хакнуть кого угодно и совершенно забыл, что могут хакнуть тебя самого!
Вообще же, Андрей давно собирался написать такую программку ("червячка"), которая могла бы работать на машине соседа, остряка-самоучки, перебрасывая результаты Мишукову по локальной сети вычислительного центра. Тогда ни у кого не было бы и шанса схватить Анд-рея за руку. Впрочем, остряк-самоучка тоже был не лох (лохов Князев в своей конторе не дер-жал) и мог заметить неладное. Именно это удерживало Мишукова: программа должна быть так написана, чтобы комар носа не подточил. Но, как выяснилось, и на самую хитрую задницу раньше или позже обнаруживает себя болт с резьбой.
Мишуков совершил ошибку, и даже если факт причастности Андрея к взлому АБД дока-зать не удастся, неприятностей он всё равно огребёт - выше крыши, на четверых хватит.
- Я готов написать заявление об уходе, - сказал Мишуков и сам удивился, как это про-звучало: ровно, спокойно и даже где-то снисходительно. - По собственному желанию.
- Это само собой, Андрей Вадимович, - Князев не сводил с Мишукова глаз. - Это са-мо собой. Только прежде чем вы напишете заявление и уйдёте, вы должны назвать мне фами-лию.
- Какую фамилию? - спросил Мишуков после длинной тяжёлой паузы.
- Фамилию, которую вы получили как результат статистической обработки по парамет-рам, переданным вам кандидатом технических наук Герасимом Стрельцовым.
Дьявол! Откуда он знает?! Неужели "троянец" научился летать?
- Ничего я вам не должен, - сказал Мишуков. - Ни-че-го!
- В таком случае мне тоже придётся написать заявление. Только не об уходе, - Князев едва заметно улыбнулся, - а о том, что у меня есть неопровержимые доказательства того, что вы принимали самое непосредственное участие в деле доведения до самоубийства академика Абрамянца.
Князев знал, куда бить. Мишуков был всё-таки неплохим человеком, его конфликт с зако-ном ограничивался только двумя преступлениями: "благородным" хаком и злостным сокрытием доходов. Ни за то, ни за другое у него совесть не болела. Болела она потому, что он невольно стал соучастником самого настоящего убийства - причем, убийства человека, которого Мишу-ков знал и уважал. Но даже на Страшном суде Андрей не признался бы в своём соучастии. Ведь он же не знал, что так получится! Он этого не хотел!..
Потому, когда Князев заявил, что располагает "неопровержимыми доказательствами", в глазах у Мишукова потемнело, и он узнал, что означает словосочетание "чёрный ужас".
- У вас нет никаких доказательств! - почти прокричал он. - Нет!!!
- Вы мне не верите? - удивился Князев. - Хорошо, я готов перечислить вам имеющие-ся у меня доказательства. Это, во-первых, ответ на мой официальный запрос об авторстве ста-тьи "Из чего делают ракеты?", опубликованной в начале прошлого года в журнале "Наука". Во-вторых, письмо от члена редколлегии сетевого журнала "Инжиниринг", в котором излагаются подробности передачи ему ряда материалов по технологиям обработки высокопрочных спла-вов. В-третьих, у меня есть выписка из уголовного дела, возбуждённого по факту самоубийства академика Абрамянца, в которой указывается, что статья "Из чего делают ракеты?" и распе-чатки файлов из "Инжиниринга" были обнаружены на рабочем столе академика во время ос-мотра квартиры через три часа после его смерти. В качестве улик эти материалы к делу при-ложены не были, но это поправимо.
Шантаж! Какой грубый шантаж!