Артур Кларк - Свидание с Рамой

Около пирса, от которого четыре дня назад отошла «Селена», глубина лунной пыли достигала всего двух метров, но для этого опыта больше и не требовалось. Если наскоро созданное устройство выдержит испытание здесь, можно использовать его и в открытом море.

Из окна космопорта Лоуренс смотрел, как его люди в скафандрах собирают плот из алюминиевых полос и балок — материал, применяемый почти во всех конструкциях на Луне.

Что ни говори, в известном смысле Луна — рай для инженера. Малое тяготение, нет ни ржавчины, ни коррозии, не надо опасаться капризов климата — никаких ветров, дождей, колебаний температуры. Благодаря этому сразу отпадало множество препятствий, которые осложняют жизнь строителям на Земле. Конечно, у Луны есть зато свои особенности: например, двухсотградусный ночной мороз, пыль, с которой они теперь сражаются.

Легкий остов плота покоился на двенадцати металлических цистернах с четкой надписью:

«ЭТИЛОВЫЙ СПИРТ. ПУСТЫЕ ЦИСТЕРНЫ ПРОСЬБА ВОЗВРАЩАТЬ НА ТОВАРНУЮ БАЗУ № 3, КОПЕРНИК».

Сейчас в цистернах был вакуум, и каждая из них могла поднять две лунные тонны.

Сборка шла быстро. Лоуренс сказал себе, что надо позаботиться о запасе болтов и гаек. На глазах у него штук пять-шесть упали в пыль, и она тотчас их поглотила. Так, теперь и ключ туда же… Придется отдать приказ, чтобы весь инструмент привязывали к плоту, как бы это ни мешало работе.

Пятнадцать минут. Неплохо, учитывая, что люди работают в вакууме и их движения затруднены скафандрами. Плот можно нарастить в любом направлении, но для начала и этого довольно. Одна эта секция поднимет больше двадцати тонн, а эти двадцать тонн надо еще перебросить к месту катастрофы!

Отметив, что здесь все в порядке, Лоуренс покинул здание космодрома; помощники проследят за разборкой. Пять минут спустя (одно из преимуществ Порт-Рориса — за пять минут можно было попасть в любую его точку) он вошел в помещение механической мастерской. Тут его ждало гораздо менее утешительное зрелище.

На козлах лежал макет площадью в два квадратных метра. Он в точности воспроизводил часть крыши «Селены», не было только тонкого слоя алюминизированной ткани, отражающей солнечные лучи, — она не могла повлиять на исход опыта.

А опыт был предельно прост, для него потребовалось всего три компонента: острый ломик, кувалда и огорченный механик, который, как ни старался, до сих пор не мог пробить ломом макет.

Всякий, кто немного знает условия на Луне, тотчас поймет причину неудачи: вес кувалды, естественно, составлял лишь одну шестую часть земного; вот почему — тоже естественно — сила удара была во столько же раз меньше.

Совершенно неверное рассуждение! Неспециалисту очень трудно постичь разницу между весом и массой; кстати, это не раз приводило к несчастным случаям. Вес — непостоянное свойство, его можно менять, путешествуя из одного мира в другой. На Земле эта же кувалда будет в шесть раз тяжелее, чем на Луне, на Солнце — почти в двести раз, в космосе она окажется невесомой.

Но повсюду, во всей вселенной ее масса или инерция останутся неизменными. Усилие, нужное для того, чтобы придать кувалде определенную скорость, и удар при ее остановке всюду и всегда будут одинаковы. На астероиде, где почти нет тяготения и кувалда окажется легче перышка, она раздробит камень так же основательно, как на Земле.

— В чем дело? — спросил Лоуренс.

— Крыша сильно пружинит, — ответил механик, вытирая потный лоб. — Ломик отскакивает, и все.

— Ясно… Но у нас будет пятнадцатиметровая труба, со всех сторон сжатая пылью. Может быть, это погасит отдачу?

— Может быть. Но вы посмотрите сюда…

Они присели около макета и заглянули снизу. Начерченные мелом линии показывали, как идут вдоль потолка электропровода, которые лучше не задевать.

— Этот фиброглас очень упругий, правильного отверстия не получится. Он трескается и крошится. Видите, вот уже трещины побежали. Боюсь, мы таким способом изуродуем всю крышу.

— А этого нельзя допустить, — согласился Лоуренс. — Ладно, отставить. Раз нельзя пробить, будем бурить. На конец трубы навинтим бур так, чтобы его было легко снять. Кстати, трубопроводы готовы?

— Почти готовы, тут все оборудование стандартное, изобретать ничего не надо. Через два-три часа закончим.

— Я приду через два часа, — сказал Лоуренс.

Он не стал добавлять, как сделал бы иной на его месте: «И чтобы к этому времени все было сделано». Его люди делали, что могли. Ни кнутом, ни пряником не заставишь опытных и добросовестных работников трудиться быстрее, чем позволяют их силы. Тут подгонять бесполезно; к тому же до срока, определяемого запасом кислорода на «Селене», еще оставалось три дня. Через несколько часов, если все будет в порядке, этот срок отодвинется на неопределенное время.

Коммодор Ханстен первым обнаружил грозную опасность, которая исподволь подкралась к ним. Однажды он уже встречался с ней, — когда его на Ганимеде подвел скафандр. Этот случай коммодор предпочитал не вспоминать, но и забыть не мог.

— Пат, — тихо заговорил он, удостоверившись, что их никто не слышит. — Вы заметили, стало труднее дышать?

Пат ответил не сразу:

— Теперь, когда вы сказали, чувствую. Это, наверное, из-за жары.

— Я тоже так подумал сперва. Но потом, смотрю, знакомые симптомы, особенно это учащенное дыхание. Нам грозит углекислое отравление.

— Этого не может быть. У нас кислорода еще на три дня, только бы очистители не отказали.

— Боюсь, как раз это и произошло. Как удаляется углекислый газ на «Селене»?

— Обыкновенные химические поглотители. Простое и надежное устройство, оно никогда не подводило.

— Понимаю, но ему еще никогда не приходилось работать в таких условиях. Видимо, жара повлияла на химикалии. Есть какой-нибудь способ проверить их?

Пат покачал головой.

— Нет. В тот отсек можно попасть только снаружи.

— Сью, милочка, — произнес усталый голос (неужели это миссис Шастер?), — у вас нет ничего от головной боли?

— Если есть, — подхватил другой пассажир, — уделите и мне тоже.

Пат и коммодор переглянулись. Классические симптомы, прямо по учебнику…

— Сколько, по-вашему, времени нам осталось? — тихо спросил Пат.

— От силы два-три часа. Лоуренс и его люди смогут добраться до нас в лучшем случае через шесть часов.

И тут Пат понял, что по-настоящему любит Сью Уилкинз: в первый миг он ощутил не страх за свою жизнь, а досаду и горечь — Сью столько вынесла, и вот теперь, когда спасение уже близко, она должна умереть…