Артур Кларк - Песни далекой Земли [сборник]

— Робота удалось спасти?

— Да. Скоро починят, будет как новенький.

— Как и я.

Оба рассмеялись. Лорена вдруг поразила забавная мысль.

Брант наверняка жалел, что Кумар оказался столь отважен.

Почему ему снилась Килиманджаро?

Странное слово, похоже на название — но чего именно? Моисей Кальдор лежал, укутанный серыми талассианскими сумерками, медленно пробуждаясь под голос Тарны. Впрочем, звуков в это время было немного. Где-то по пути к пляжу гудел пескоход, встречая возвращающихся рыбаков.

Килиманджаро.

Кальдор не любил хвастаться, однако вряд ли кто-то еще прочитал такое количество старинных книг на столь разнообразные темы. К тому же Моисей получил несколько терабайт имплантированной памяти. Полезная эта информация всегда была под рукой, стоит лишь вспомнить коды доступа.

Но лезть в эту базу не хочется. Да и вопрос не особо важен. Однако Кальдор научился придавать значение снам; две тысячи лет назад на эту тему веско высказывался старик Зигмунд Фрейд. Заснуть все равно уже не удастся…

Закрыв глаза, он дал команду поиска и стал ждать. Хотя запрос обрабатывался на подсознательном уровне, Моисей представлял мириады килобайт, проносящихся в глубинах мозга.

Что-то происходило с фосфенами, выплясывающими непонятный танец на сетчатке закрытого глаза. Посреди мерцающего хаоса магическим образом возникло темное окно. В нем сформировался текст:

«КИЛИМАНДЖАРО: Вулканическая гора. Африка. Высота 5,9 км.

Местоположение терминала первого космического лифта».

И? Что это значит? Кальдор попытался мысленно обработать скудные сведения.

Может, поискать связь с другим вулканом? В последнее время мысли о Кракане почти не отпускают. Пожалуй, чересчур надуманно. К тому же Моисея не требовалось предупреждать, что Кракан и его неистовый отпрыск способны извергнуться снова.

Первый космический лифт? Древняя история; его создание положило начало колонизации планет. Оно открыло человечеству практически свободный доступ в Солнечную систему. Ту же технологию применяли здесь. Тросы из сверхпрочного материала использовали, чтобы поднимать огромные блоки льда на «Магеллан», висящий на стационарной орбите над экватором.

Но и подобная связь с африканской горой выглядела чересчур отдаленной; Кальдор не сомневался, что ответ нужно искать в другом.

Подход в лоб не удался. Остается ждать, когда время и подсознание подскажут разгадку.

А пока стоит постараться забыть о Килиманджаро. Она сама о себе напомнит.

Кумар стал для Лорена самым желанным и частым посетителем после Мириссы. Несмотря на прозвище, землянину казалось, что молодой человек скорее напоминает преданного пса или дружелюбного щенка, чем льва. В Тарне жило около десятка собак. В будущем они могли появиться и на Сагане-2, возобновив многовековую дружбу с человеком.

Лорен наконец узнал, на какой риск пошел парень в бушующем море. Повезло, что Кумар никогда не расставался с привязанным к ноге ножом; он провел под водой более трех минут, перепиливая опутавший Лорена кабель. На «Калипсо» были уверены, что оба утонули.

Несмотря на связывавшие их узы, Лорен обнаружил, что с Кумаром особо не поговоришь. Существует не так много способов сказать: «Спасибо, что спас мне жизнь». Их жизненный опыт различался настолько, что точек соприкосновения почти не было. Если он рассказывал Кумару о Земле или о корабле, приходилось объяснять все в мельчайших подробностях. Вскоре Лорен понял, что впустую тратит время. В отличие от сестры, Кумар жил сегодняшним днем, имело значение лишь то, что происходит на Талассе, здесь и сейчас. «Как я ему завидую! — однажды заметил Кальдор. — Для него есть только сегодня. Кумара не преследует прошлое и не пугает будущее!»

Лорен собирался заснуть, надеясь, что эта ночь в клинике будет последней, когда пришел Кумар с огромной бутылкой.

— Угадай, что это! — торжествующе заявил он, поднимая сосуд.

— Понятия не имею, — честно ответил Лорен.

— Первое вино в этом сезоне, с Кракана. Говорят, год обещает быть хорошим.

— Тебе откуда знать?

— Виноградникам нашей семьи больше ста лет. Сорта Леонидасов — самые знаменитые в мире.

Оглядевшись, Кумар обнаружил два пустых стакана и щедро плеснул в оба. Лорен осторожно пригубил; вино оказалось сладковатым, но очень, очень мягким.

— Как вы его называете? — поинтересовался он.

— «Краканское особое».

— Однажды Кракан меня чуть не прикончил. Стоит рисковать?

— Даже похмелья не будет.

Лорен сделал еще глоток. Стакан удивительно быстро опустел и еще быстрее наполнился снова.

Землянин решил, что последняя ночь в госпитале должна быть именно такой; его благодарность к Кумару теперь распространялась на весь мир. Даже визит мэра Уолдрон не расстроил бы Лорена.

— Как поживает Брант? Уже неделю его не видел.

— Ремонтирует корабль и общается с морскими биологами на Северном острове. Всех очень заинтересовали скорпы, но никто не знает, что делать дальше. И надо ли суетиться?

— Задаю себе те же вопросы относительно Бранта.

Кумар рассмеялся.

— Не беспокойся. У него на Северном острове девушка.

— Вот как? Мирисса знает?

— Конечно.

— И не волнуется?

— С чего? Брант любит ее и всегда возвращается.

Лорен неторопливо переварил услышанное. Он ощущал себя новой переменной в запутанном, сложном уравнении. Есть ли у Мириссы другие любовники? И надо ли это знать? Стоит ли поговорить с ней?

— Главное, — продолжал Кумар, наполняя оба стакана, — их генные карты одобрили. Подтверждено, что родится сын. С его появлением все изменится. Брант и Мирисса снова будут вместе. Разве на Земле происходило по-другому?

— Иногда, — кивнул Лорен. Значит, Кумар не в курсе. Девушка сохранила тайну.

«По крайней мере, я увижу сына, — решил он. — Пусть ненадолго. А потом…»

Он с ужасом понял, что по щекам текут слезы. Когда лейтенант-коммандер плакал в последний раз? Двести лет назад, глядя на пылающую Землю…

— Что с тобой? — спросил Кумар. — Вспоминаешь о жене?

Обычно эту тему не трогали — по обоюдному согласию. Она никак не соприкасалась с настоящим. Двести лет назад на Земле и триста лет спустя на Сагане-2 — слишком далеко от Талассы, чтобы переживать из-за этого сейчас. Особенно учитывая нынешнее состояние Лорена. Но он не смог обидеться на прямоту и бестактность молодого человека. В голосе талассианина звучала столь искренняя забота…